Пока стоит лес

ь куда дальше, чем в разгар дня. Стоило чуть сконцентрироваться, и его новый, выносной «глаз» устремлялся в любую сторону и с любой скоростью, высвечивая все подробности Леса, каждую движущуюся или дремлющую тварь. Наверное, так же – не шевелясь и не размыкая век – Герд смог бы путешествовать по всему материку, если не по всей планете, но до того ли ему было сейчас? Внутри зияла такая бездна, что он испугался бы, если б умел. Какие путешествия, о чем вы? Разведчик Герд выжег себя дотла – осталась лишь оболочка, заполненная пеплом… Нет, ложь! Если бы выгорело все, ушла и бы и эта тоска, беспросветная и гнетущая, как перед смертью. Тоска одиночества.

Но почему? Разве я один? Вот сидит Дан, беспечный как на пикнике, развесил по сучьям иглометы и сосредоточенно полирует ногти, аккуратист, – и не лень ему!.. А с каким вожделением разглядывал Дан спину удаляющегося Рэя – прищурясь, выискивал щели в латах, сладостно шевелил пальцами… но ведь не выстрелил, позволил Рэю уйти! Конечно, в честном поединке Дан уложил бы Верховного с превеликой охотой, не колеблясь, – он-то еще не представляет весь ужас смерти…

Проклятие, проклятие воображению! Это оно заставляет примерять на себя судьбы других, против воли впихивает в чужие шкуры. Как убить, если за самой жуткой харей мерещатся десятилетия формирования и бездны возможностей – пусть нереализованных, упущенных, но ведь не умерших! И одним ударом, одним выстрелом – под откос всю эту беспредельность? Ужас, ужас!..

Но если не убью я – убьет он, и почти наверняка кого-то лучше, достойнее себя, и вряд ли одного. Где выход? Я не могу убить и не могу допустить убийство. Как сравнивать бесконечности? На уровне арифметики все просто, но меня, кажется, занесло в иные сферы – проклятие воображению!..

Кебрик, моя последняя и невольная жертва, забуду ли я тебя когда-нибудь? Ты – безмозглая машина смерти, палач, садист… ты еще мог стать человеком, но я убил тебя, подставив под стрелы, и уже ничего не поправишь! Нет, я не жалею, я и сейчас поступил бы так же, но как больно и страшно отпускать тебя в смерть!..

Да, знай Рэй, как далеко ушел я от себя прежнего, он действовал бы куда решительней. Что я могу противопоставить ему теперь? О Духи, великие и всемогущие, помогите мне не потерять себя!..

Пф-ф! Испугался! Чего тебе терять, кроме жизни, а много ли она стоит, отдельно от всего? Ты утратил смысл, когда ушла Уэ. Затем потерял силу и гордость и теперь готов рыдать, кричать, и тебе не будет стыдно. Да ты уже потерялся! Ты мелок, мелок, Герд, ты – ничтожество и мразь, у тебя не чувства, а рефлексы, будто у простейших…

Нет, нельзя лгать! Ни другим, ни себе – иначе не пробиться. Мы наловчились притворяться, придумывать оправдания, прикрывать идеалами шкурность – но никогда мне не стать смиренным! Мы, огры, почти приравнявшие себя богам, – чего мы стоим? Кажется, теперь-то я это вижу, но хочу ли меняться? Я остановился посередине и оттого мучаюсь раздвоением. Когда-то я был полностью закрыт и прекрасно существовал,