Одиссеи Ричарда Блейда

— Ты много знаешь, приятель, — маленькие глазки буравили лицо Блейда.

— Я рад, что ты в этом убедился:

— Ты очень мне напоминаешь того парня… Ты его старший брат? Отец? Хотя нет, нет… дядя?

— Ты прав, — Блейд поклонился. — Именно дядя. Из… из Южной Америки.

— Так что тебе здесь надо? Учти, я закладывать никого не стану. Мое заведение чистое, здесь сами полицейские порой бывают!

— Тебе не придется никого закладывать. Бак, — усмехнулся Блейд. — Мне надо подкопить деньжат… и встретиться тут у тебя кое с кем.

— Ты это брось! — зарычал Бак. — Я не знаю тебя, парень. И что-то твои речи мне перестали нравиться!

— Я тебе уже объяснил — мне надо подработать. И еще — купить хорошую ксиву.

— Что, что? — кажется, Бак был действительно ошарашен. В первый раз за все время беседы.

— Что слышал. Я готов побоксироватъ у тебя некоторое время. Я не полицейский и готов отработать твои услуги. И не забывай, что в голове у меня слишком много такого, о чем ты предпочел бы не вспоминать, Бак Шэллоу! Так что нам лучше не ссориться. Мы могли бы стать полезны друг другу, вместо того чтобы взаимно ломать ребра.

Бак опустил голову, размышляя. Блейд терпеливо ждал.

— Ладно, парень. Мне кажется, что ты не врешь. Легавые озаботились бы придумать что-то пооригинальнее, если бы решили подослать ко мне кого-то… ладно, по рукам! Сегодня вечером у меня будет представление. Одноглазый Джо наверняка опять налижется… выйдешь вместо него. Только учти — сразу никого не укладывать! Публика должна получить удовольствие за свои денежки. Но только вот что. От тебя мне потом тоже будет кое-что нужно.

— Надеюсь, не мокрое дело?

— Ты что! Я таким не занимаюсь. Нет, просто кое-кто обнаглел в последнее время…

— Согласен.

Они ударили по рукам. Так Ричард Блейд превратился в Эмилио Гонзалеса, добропорядочного испанского кабальеро родом из благословенной Аргентины.

Аванса Блейд, разумеется, не получил — да и не слишком-то настаивал. Бак просто велел ему прийти в шесть, за час да начала боев.

Свободное время странник потратил на то, чтобы снять номер в недорогом отеле и вновь как следует все продумать. А вечером, точно в назначенное время, он прошел мимо громилыохранника, проводившего нового бойца отнюдь не дружелюбным взглядом. Блейд подмигнул ему.

Зальчик был почти полон. Но, как понял Блейд, это была мелочь, шпана, отбросы; ближе к вечеру ее уберут и останутся только настоящие, истинные ценители, что не поскупятся отдать полсотни футов за хорошее зрелище.

— Переодевайся, — проворчал Бак, когда вновь нанятый гладиатор заглянул к нему в конторку. — Одноглазый, разумеется, нализался вдрабадан! Выйдешь во второй паре. Смотри, не искалечь мне парня! Я надеюсь, со временем из него будет толк.

— Я пущу ему ровно столько крови, сколько ты скажешь, — заверил толстяка Блейд.

К семи часам публика в баре собралась уже совсем иная. Мелькали изысканные платья и темные смокинги, заказывались дорогое виски и лучший французский «арманьяк». Пахло хорошими духами, и Блейд поймал себя на том, что осматривает зал прищуренными глазами охотника.

А потом начались бои. Свет погас, только небольшую арену освещали четыре круглые лампы под потолком. Ни канатов, ни самого ринга не было — просто освещенный прямоугольник не слишком чистого пола, и все.

Восхождение Блейда по ступеням этого мира должно было начаться именно отсюда.

Сам Бак занял место за импровизированным тотализатором.

Появилась первая пара, и Блейд удивленно присвистнул — обычный парень с длинными волосами и девушка в обтягивающей майке и шортах, босая. Красивая девушка… вот только нос сросся после перелома не слишком удачно, да уродливый шрам на открытой шее совсем ее не красил.

— Леди и джентльмены! — прорычал Бак, поднимая ручищу. — Приветствуйте! Бои до третьей крови: Быстрая Лиззи и Волосатый Гарри!

Псевдонимы здесь не блистали разнообразием — совсем как в провинциальном цирке начала века, где устраивались так называемые «чемпионаты» по французской борьбе… Правда, в отличие от тех времен, схватки в кабаке Бака были не срежиссированы.

Волосатый Гарри церемонно поклонился публике и аккуратно снял очки-велосипед а-ля Джон Леннон. Видом своим он больше всего напоминал вечного студента, кочующего из колледжа в колледж. Правда, боевую стойку он принял вполне уверенно. Одет он был в линялую зеленую майку, вытертые джинсы и синие туфли для тенниса. Блейд не поставил бы за него и погнутого трехпенсовика — мускулы у парня отсутствовали начисто.

Быстрая Лиззи смотрелась куда лучше. «Из бывших гимнастов или акробатов», — подумал Блейд, наблюдая за ее гибкими, кошачьими движениями.

— Делайте ваши ставки, леди и джентльмены, делайте ваши ставки! — подзуживал толпу Бак. — Делайте ставки на первую кровь и на первый нокдаун. Делайте ставки на вторую кровь, а также на нокаут. Делайте ставки, господа!

Его призывы не остались втуне. Букмекеры трудились, не покладая рук,

Блейд хотел бы взглянуть на других бойцов, но этого он от Бака уже не смог добиться.

— Да они же все разбегутся, только увидев тебя! Хочешь испортить все дело, мистер?!

Хозяин бара ударил колотушкой в старый потемневший бронзовый гонг.

И тут оказалось, что и волосатик Гарри, и Быстрая Лиззи умеют драться. Причем именно так, как того хотелось бы публике. Поединок истинных мастеров кунг-фу или карате совершенно не зрелищен. Долгое позиционное маневрирование, поиск уязвимого места в обороне противника, накопление боевой энергии, силы духа — и лишь затем атака, настолько стремительная, что для стороннего наблюдателя это превращается в какую-то хаотическую мельтешню. Простой обыватель в этом ничего не поймет. Вот почему в кино никогда не участвуют настоящие профессионалы. Брюс Ли и Чак Норрис хороши на театральных подмостках, не более.

Гарри же и Лиззи делали все, чтобы достопочтенные зрители получили полное удовольствие. Размашистые удары, дикие взвизги, хриплые ругательства… Гарри изловчился пнуть девушку ногой в живот, Лиззи согнулась, и тогда парень от души двинул ей в лицо коленом. Брызнула кровь, зрители восторженно заголосили. Лиззи упала, и ее противник, ничтоже сумняшеся, занес ногу, чтобы ударить лежащую, но тут оказалось, что падение было лишь ловким приемом. Лиззи удачно перехватила ступню соперника, резко крутанула в сторону… Гарри с яростным воплем распростерся на полу.

В подобной манере бой продолжался еще некоторое время. Перерывов между раундами здесь не делали. Лица обоих противников покрывала кровь, озверение перестало быть наигранным, похоже, бой велся уже насмерть.

Гарри удалась еще одна красивая атака — пробив защиту соперницы, его нога «крюком» ударила в ухо Лиззи, однако остановить девушку уже было невозможно. Рыча, словно раненная пантера, не обращая внимания на кровь, Лиззи вошла в клинч. Апперкот, подсечка, и жестокий удар ногой в пах. Гарри взвыл и забарахтался на забрызганном кровью полу.

Бой был окончен. Лиззи победно вскинула руку.

Следующая очередь была Блейда. Он до сих пор не видел своего противника, но, судя по неоднократно повторенным предостережениям Бака, беспокоиться за исход поединка не приходилось. Толстяка, похоже, куда больше волновало, как бы Блейд не искалечил своего противника так, что тот вообще не смог бы выйти потом на ринг…

Зрители мало-помалу успокаивались. В кассу Бака так и летели билеты со ставками: заключались пари на следующий бой.

Обнаженный до пояса, в легких спортивных штанах, Блейд вышел на импровизированный ринг. Собравшиеся засвистели и заулюлюкали.

— Наш новичок — Эмилио Грозный! Господа, прошу любить и жаловать!

Шум в рядах публики внезапно вновь усилился: навстречу Блейду вышел его противник — здоровенный негр, двигавшийся с ловкой кошачьей грацией опытного боксера. Выдавало его и лицо — перед Блейдом был явный профессионал. На вид ему можно была дать лет тридцать, под блестящей кожей перекатывались могучие мускулы. Ни ростом, ни шириной плеч он ничуть не уступал страннику.