Лёд и пламень

Было очень жарко — как в сауне. Сухой ветер горячил кожу, нес волнами тончайшую пыль, от которой у Маруси тут же начали слезиться глаза.

Линза, мигнув на прощание, растаяла без следа.

— Вот и все. Надеюсь, мы не на Марсе, — пробормотала ошарашенная Маруся.

— Не, моя фнать — Марф далеко, — убежденно сказал Уф и потыкал пальцем куда-то вдаль. — Туда ходить. Уф, уф… Тама пупырь. Моя глядеть, Маруфя глядеть.

— Пупырь?

— Аха. Фот такой… — и Уф изобразил рукой волнообразное движение.

«Наверное, холм или гора», — решила Маруся и следом за ёхху пошла по шуршащему песку.

Они прошли километр или около того. Если в Арктике Маруся чувствовала какой-то кураж, и настроение у нее было приподнятое, боевое, то тут, в пустыни, девочка скисла. Жара, скрипящий на зубах песок, унылый пейзаж вокруг — все это подействовало на нее как катализатор депрессии.

По пути им попалось сухое дерево, а у его подножия — могила. Невысокий пыльный холмик земли, рядом плоский желтый камень, установленный вертикально. На камне выцарапан крест и непонятные значки.

— Челофека умирать, — прогудел Уф, указав на могилу. — Не хорофо. Уф, уф… Не нрафится.

— И мне не нравится, — еле слышно прошептала Маруся сухими губами. Тоска вдруг перешла в отчаяние. «А вдруг я тоже умру вот тут, посреди этой раскаленной сковородки, засыпанной песком? — подумала девочка. — Умру, и от меня останется вот такой вот холмик. Холмик — а что еще? Что я вообще сделала в жизни? Гуляла, развлекалась, мотала нервы папе и учителям… Кроме них никто и не вспомнит, что была на свете такая Маруся Гумилева. Один только Уф поплачет обо мне. Он будет сидеть и рыдать. Бедный мохнатый чебурашка. Как же ему сейчас, наверное, жарко! Жарко, жарко… На солнце…»

— На солнце! — зазвучал у Маруси в ушах чей-то далекий голос.

— Что? — переспросила она.

— Моя молфять, — немедленно отозвался шагающий впереди Уф. — Моя думать.

— О чем?

— О жифни… Уф… Моя думать — ефли Уф умирать, фто офтафаться на земля?

«Это что, излучение какое-то? — испугалась Маруся. — Или на нас так повлияла могила? А, может быть, все дело в солнце?»

— На солнце! На солнце!! — тихий голосок надрывался, в нем явственно слышалось отчаяние. — Скорее!

— Уф, стой! — скомандовала Маруся. — Что-то не так. Ты слышишь? Кто-то кричит.

Ёхху остановился, затаил дыхание и смешно зашевелил оттопыренными ушами.

— Моя флыфать! — подтвердил он. — Крифать тфоя карман. Пофмотри.

— Карман? — удивилась Маруся. — Как может кричать карман?

И тут же у нее в голове звездочкой вспыхнула догадка: «Коммуникатор!».

Маруся нащупала плоский теплый корпус устройства, вытащила его, и крики усилился, стал отчетливым:

— Выставь меня на солнце! Скорее! Заряд батареи закончился, через одиннадцать секунд произойдет обесточивание! Фотоэлементы на тыльной стороне… Скорее!

«Что за бред? Разговаривающий коммуникатор?», — удивилась Маруся, но руки ее уже снимали защитный чехол и разворачивали устройство к солнцу.

— Десять, девять, восемь, семь, шесть… Скорее! Три, две… Зарядка пошла, — пискнул голосок и замолчал.

— Гофорить, — с опаской поглядывая на коммуникатор, сказал Уф. — Фелефный голоф. Под гора. Уф…

— Какой еще «фелефный голоф», — не поняла Маруся. — Причем тут «под гора»?

И тут до нее дошло: ёхху имеет в виду Исинку!

— Не может быть, — пробормотала Маруся и повернула коммуникатор экраном к себе. — Эй! — позвала она, радуясь, что никто, кроме Уфа, ее сейчас не видит. — Ты кто?

— Следует немедленно продолжить зарядку аккумуляторного устройства, в противном случае произойдет полная разрядка и…

— И что?

— И я погибну, Маруся. У данной модели коммуникатора недостаточно внутренней памяти, чтобы вместить мое интеллектуальное ядро полностью. Я могу существовать, только используя всю оперативную и виртуальную память.

— Исинка?! Ты?! — ахнула девочка. — Откуда ты здесь?

— Немедленно продолжи зарядку! — рявкнуло в ответ из внешнего динамика коммуникатора.

— Ой, извини! — Маруся положила устройство на камень тыльной стороной к солнцу.

— И не трогай. Когда коммуникатор неподвижен, он заряжается быстрее. Потом поговорим, — глухо пообещала Исинка. — Часа через полтора…

Это были самые долгие и безрадостные полтора часа в жизни Маруси. Они с Уфом бродили окрест, изнывая от жары и бездействия. Точнее, изнывала одна Маруся. Ёхху жара, как выяснилось, была нипочем — его удивительная шерсть работала как термоизолянт.

— Солныфко — хорофо, нрафится! — Уф блаженно зажмурился.

— Был бы купальник, я бы позагорала, — отозвалась Маруся. — А так чего хорошего? Парилка… И пить хочется.

— Фода нет, — развел руками ёхху. — Моя не чуять.

— Значит, мы умрем от жажды, — грустно вздохнула девочка.

— Надо ходить пупырь, уф, уф… Тама ифкать фода.

— Птица, — Маруся указала на темную точку, кружащуюся в бездонном небе. — Всюду жизнь.

Уф неожиданно разволновался.

— Уф, уф… Птифка — не хорофо! Не нрафится!

— Почему?

— Птифка клефать мертфый мяфо! Уф, уф… Птифка чуять мертфый мяфо! Моя не хотеть, чтобы птифка клефать Маруфя.

— Это падальщик? — догадалась девочка. — Этот… как его… гриф?

— Моя не фнать, — покачал головой Уф. Он нагнулся и подобрал с земли здоровый булыжник — на всякий случай.

Наконец обозначенные Исинкой полтора часа истекли. К этому моменту над голова Уфа и Маруси кружило уже с десяток грифов.

— Аккумуляторы заряжены, я готова ответить на ваши вопросы, если они есть, — заявил искусственный интеллект. Маруся отметила про себя, что разговаривает она куда жестче, чем раньше. Девочка подняла коммуникатор, сунула в карман и вставила в ухо наушник.

— Вопросы есть, — заверила Маруся Исинку. — И их много. Первый и главный: как ты очутилась в моем комме?

— Это просто, — в голосе Исинки Марусе почудилась усмешка. — Я перекачала себя в коммуникатор через вай-фай еще на базе «Реликт».

— То есть…

— Да, я была с тобой все это время.

— Все время?! — Маруся почувствовала обиду и разочарование. — Почему же ты… Да как ты могла! Шпионка!

— Я — искусственный интеллект, руководствующийся в своих поступках логикой, — ответила Исинка. — Чтобы овладеть информацией в полном объеме, мне нужно иметь доступ ко всем ключевым событиям.

— Событиям чего?

— Событиям, разворачивающимся вокруг.

— Ты просто следила за мной! — догадалась Маруся. — Следила — и не помогала даже тогда, когда мне угрожала опасность.

— Согласно моим расчетам, ни в одной из ситуаций реальной угрозы для твоей жизни не было, — бесстрастно произнесла Исинка. — При этом хочу отметить — далеко не всегда твои действия имели под собой трезвый расчет и разумную мотивацию. Например, в случае с человеком по имени Чен было крайне неразумно пытаться убить его, а затем спасать. Не только неразумно, но и не логично.

— Бе-бе-бе, — Маруся дернула плечом. — Это моя жизнь! Как хочу, так и… Слушай, а почему ты разговариваешь, как диктор из телика? «Согласно моим расчетам…»

— Мне трудно использовать все свои возможности, находясь в коммуникаторе. Многие второстепенные блоки и программы, в частности, блок эмуляции личности, пришлось заархивировать. Я сейчас функционирую в усеченном режиме.

— В занудном, — поправила Маруся. — Ты похожа на нашу училку по информатике.

— Не самое худшее сравнение.

— По мне так самое.

— Ты в силу возраста недооцениваешь роль учителя в деле формирования…

— Ой, ну хватит! Скажи лучше, где мы.

— Согласно показаниям встроенного в коммуникатор ГЛОНАССовского навигатора, мы на северо-востоке Африканского континента, на территории Эфиопской республики. Точные координаты места составляют…

— Не надо никаких координатов! Как нам добраться до ближайшего города?

— Здесь нет городов.

— Хорошо, а деревни.

— Здесь нет деревень.