Закон стаи

Среди разбойников раздался недовольный ропот: сумма по их меркам была названа баснословная. Конан кивнул на «волков»:

— А они?

— То же относится и к ним. Ваши взаимоотношения на время поисков меня не касаются. Приз получает тот, кто доставит беглянку.

Северянин задумался. Выследить девушку, конечно, не проблема. А что потом? Последует отказ платить? Вряд ли. Тогда в чем подвох?

Неожиданно на губах Конана мелькнула улыбка: его в очередной раз посчитали тупым темным варваром, спустившимся с гор. Ладно, он не будет их разочаровывать. Пока не будет. Ловя на себе острые взгляды, киммериец вышел на середину зала и, твердым голосом заявил:

— Я найду беглецов за три тысячи золотых.

Если бы карлик попытался торговаться, или хотя бы возмутился от подобной наглости, Конан ему бы поверил. Но когда в ответ получил кивок, все сомнения его отпали: на такое мог согласиться лишь человек, не собирающийся платить за работу.

Оттолкнув в сторону некстати подвернувшегося бандита, Конан направился к выходу. У самых дверей ему снова преградили дорогу. На сей раз умышленно. Раздался голос Шрама:

— Когда ты найдешь их, я тебя убью, киммериец.

Конан обернулся и пожал плечами.

— Буду с нетерпеньем ждать.

Шрам кивнул и, яростно кусая губы, процедил:

— Выпустите его.

Глава II

Компанию друзей под предводительством Птенчика, даже их товарищи, сами не обремененные излишней щепетильностью, за глаза называли «бешеными».

И прозвище это было вполне оправданным. Все четверо — забияки и драчуны по натуре, они не мыслили себя без смертоносной работы.

От остальных «волков» их отличала большая физическая сила, хладнокровие и жестокость. Когда требовались исполнители для самых грязных, опасных и кровавых дел, Шрам всегда обращался за помощью к ним. И четверо, будучи законченными негодяями со стальными нервами, неизменно оправдывали его ожидания и не подвели еще ни в одном деле.

Сейчас целью их охоты был варвар из далекой северной страны. Надлежало дать ему время найти беглецов, а затем — убить. Когда Шрам стал рассказывать о бойцовских талантах киммерийца, Птенчик бесцеремонно его перебил: Конан может быть сколь угодно силен, ему все равно не справиться с четверкой, действующей как единое целое. И это не было пустым бахвальством. Каждый из «бешеных» во время боя не только выполнял свою задачу, но, при этом, умело ориентировался на действия остальных.

Птенчик короткими перебежками подобрался к покосившемуся плетню, рядом с домом, стоявшим у развилки дорог.

Край заходящего солнца, еще выступавший над горизонтом, не позволял близко подобраться к Конану, беспечно шагающему по улице. Но этого сейчас и не требовалось. Отсюда открывался прекрасный вид до окраины города.

На лице Птенчика появилась довольная ухмылка. Верхняя губа с вьющимся желтым пушком, из-за которого он получил свою кличку, растянулась в тонкую полоску.

Убедившись, что киммериец не глядит в его сторону, разбойник коротко взмахнул рукой.

Спустя мгновенье, рядом с ним замерли остальные: Солома, Клыкач и Чико-Опасность. Предводитель указал рукой на ковырявшегося в грязи Конана и шепотом произнес:

— Варвар знает беглецов: он ищет их по следу.

В ответ последовали учащенные вздохи, означавшие понимание и согласие: невозможно читать следы, не зная, кому они принадлежат.

Тем временем Конан пружинисто поднялся на ноги, и быстро пошел по улице, время то времени, сверяясь с запутанным рисунком отпечатков на дороге. За ним, послушно перебирая копытами, трусила иранистанская лошадь.

«Кобыла точно Рваного!» — с яростью узнал кобылу Птенчик: прежний хозяин иранистанки был его близким приятелем.

— Он сам нас приведет к девчонке! — усмехнулся Солома, грузный, вечно всем недовольный зингарец, с всклокоченной шевелюрой бесцветных волос.

Кивнув на бодро идущего по следу варвара, он оскалился, достал из-за спины короткий топорик — свое любимое оружие, и замер, ожидая дальнейших указаний вожака. Остальные «бешеные» подобрались поближе. Птенчик молча поднял два пальца, жест означавший готовность к схватке, но не ее начало: киммериец еще не вывел их на главную цель.

В этот момент Конан неожиданно свернул за угол. Птенчик взмахнул рукой и поднял вверх большой палец — приказ двигаться друг за другом.

Первым достиг угла дома Клыкач. Осторожно выглянув из-за колючих кустов, он сразу заметил киммерийца. Варвар шагал вперед, почти не глядя под ноги, словно выискивать в сумерках на затоптанной дороге отпечатки ног беглецов было для него делом привычным. Клыкач с завистью покачал головой. Вот бы так научиться! Не сводя глаз с северянина, разбойник мотнул головой, пропуская вперед себя следующего. Вскоре над его ухом раздалось учащенное дыхание Чико, то же оценившего охотничьи способности варвара:

«Бешеные» еще некоторое время продолжали следить за Конаном, читавшего следы на дороге как по писанному листу, но при этом проявляющего удивительную беспечность. И только раз им показалось, что северянин чуть не заметил их.

Он снова скрылся за углом. Разбойники последовали за ним. И тут варвар остановился.

Птенчику и его людям не оставалось ничего, как с громким всплеском нырнуть в ближайшую канаву, полную помоев и нечистот. Находящийся меньше чем в сотне шагов северянин медленно обернулся. Все четверо вполголоса ругались и, словно мыши, дрожали в грязи. Обиженный Солома, разбивший коленку, предложил немедленно разделаться с киммерийцем, но в ответ получил болезненный тычок под ребра и недовольное сопение Птенчика.

Конан, тем временем, недоуменно пожал плечами, мол, мало ли на свалках крыс, и зашагал дальше. «Волки» потихоньку выбрались из канавы. На следующей улице северянин подошел к высокому забору и решительно распахнул калитку.

Когда за ним с глухим стуком захлопнулась дверь, рука Птенчика нарисовала в воздухе круг и сжалась в кулак. В отблесках заходящего солнце сверкнуло оружие. Солома ласково погладил топорик, Чико предпочитал пользоваться коротким мечом, в руках Клыкача появились длинные изогнутые кинжалы. «Мои клыки», — с гордостью говаривал про них «волк». Птенчик вытянул из сапога тяжелый, с зазубринами на лезвии изогнутый туранский меч, владел которым он мастерски. В воздухе повеяло смертью.

Смеркалось. Посмотрев в окно на повисшую посреди неба луну, Козим довольно потер руки. При такой луне Конану с его несомненным опытом в подобного рода делах, не составит большого труда обнаружить девчонку. А как только…

Раздался громкий стук. В ответ на разрешение войти, на пороге появился Шрам.

Недовольно осмотрев комнату — разбойнику с самого начала не понравилась идея остаться в таверне на ночь — вожак «волков» повернулся к карлику.

— Сколько твоих людей сейчас в городе? — вяло спросил тот.

— С полсотни. Но многие еще в пути и продолжают прибывать, к утру перевалит за сто человек.

— Выходы из города перекрыл?

— Воробей не вылетит без моего ведома.

— Еще есть новости?

— Гонец из замка. Там полным ходом готовятся к свадьбе. Повсюду рыщут люди герцога. Мага уже воротит от них. Поверенный его светлости интересуется, где невеста. Кстати, маг о ней тоже спрашивал.

— И что ему сказали?

— Кому? Магу?

— Королевскому соглядатаю.

— Поехала проститься с теткой. Вот-вот должна вернуться,

Козим почесал за ухом. Устало посмотрел на разобранную постель. Постелью назывался соломенный тюфяк, от которого по комнате распространялся весьма подозрительный кислый запах. «Интересно, сколько в нем клопов? Наверняка больше, чем в Овражке „волков“. Может, даже больше, чем их станет утром», — с содроганием подумал он.

— Ну и как? Клюнул посланник на эту наживку.

— Пообещал закрыть глаза, если девушка появится до церемонии.

Шрам поймал вопросительный взгляд коротышки, грубо хохотнул и пояснил: