Трон фараона

– Что?! – Десятник удивленно ощерился. – Что ты сказал, нечестивец?

– Ах-маси пен-Анхаб – наш человек, – глядя ему в глаза, твердо повторил юноша. – Дай мне амулет, я покажу, что с ним делать.

– Что ж, попробуй… – Один из воинов быстро поднял сокола… и тут же выронил – настолько амулет был горяч для простолюдина.

– Развяжите его, – быстро приказал десятник. – Да смотрите в оба!

Ах, наконец-то…

Макс не стал выжидать: апперкот в печень десятнику… Ага – застонал, скрючился… Некогда на тебя смотреть. Тут же – секунды – хук слева ближайшему воину… Справа – другому… свинг в переносицу – третьему.

Четвертый схватился за копье. Эх, не успеть развязать Тейю! Ничего… Сейчас отвлечем…

Быстро нагнувшись, Максим поднял с земли сокола и швырнул его в лицо воину. Копье дернулось… Юноша нырнул вниз… Удар! В челюсть! И…

И свист стрелы!

Она впилась рядом в землю… И тут же – вторая, третья.

– Стой, где стоишь! Подними руки, лазутчик!

О, Амон, какой знакомый голос! Неужели это… Неужели это… Неужели…

Макс быстро обернулся:

– Ах-маси! Тезка!

– Господин, он только что обвинил тебя в предательстве! – подал голос пришедший в себя десятник. – Он очень опасен! Вели поскорее связать его и пытать!

– Да, я Ах-маси… О, великие боги!!!

Черные глаза анхабца расширились, сначала удивленно… а затем в них вспыхнула радость.

– Повелитель! – Парень упал на колени. – Неужели боги услышали нас?

– Встань, поднимись, друг мой! Дай же обнять тебя!

– О, великий…

– И вели поскорей развязать мою супругу.

– Кто осмелился ее связать?!

Основное войско под командованием военачальника Пасера выступило с утра, еще до восхода, намереваясь к полудню разбить врагов, сконцентрировавшихся в районе Змеиного плоскогорья – именно так оно и называлось. Как ни пытались Максим и Тейя сохранить инкогнито, а все ж не сумели – слухи о царственной чете распространились довольно быстро, и было не очень понятно, что явилось тому причиной – острые глаза воинов или длинные языки командиров.

Ну, узнали так узнали – в конце концов, чем плохо-то? Сам живой бог ведет свое войско к победе – что еще может больше воодушевить воинов?!

– Войска мятежников собрались вот здесь, – на привале военачальник Пасер чертил на песке схему. – Сразу у плоскогорья. Мы появимся там внезапно, вот по этому проходу, и клянусь Амоном…

– Стой! – Макса словно что-то ударило в голову. Какая-то мысль… Какая? О, боги… помогите ее ухватить!

Юноша внимательно посмотрел на схему: плоскогорье, река, ущелье… ущелье… да-да… а над ним нависают скалы… а на скалах… что на скалах? Вот именно – что? Огромные каменные блоки – вот что! Нет, мятежники вовсе не собирались строить среди змей храм или крепость! О, нет – столкнуть глыбищи на войско Уасета – вот их основная идея!

– Пасер, кто проводил разведку?

– У нас есть глаза и уши в стане сетиу!

– Эти глаза и уши навязывают вам свои мысли! И это – мысли предателей! Немедленно остановить войско – впереди ловушка! Прямо вот в этом ущелье нам на голову обрушатся камни!

– Но господин. Там неоткуда взяться камням!

– Есть откуда.

Максим ненадолго задумался и решительно взмахнул рукой:

– Пусть первые ряды пехоты постепенно идут к ущелью… медленно-медленно… Ты присмотришь за этим, Пасер!

– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин!

– Я же поведу остальных в обход. Начальника колесниц сюда!

– Я здесь, повелитель. Только прикажи – и мы размолотим врагов в пыль!

– О, верный Секенрасенеб! Вперед же, и пусть воины колесниц знают – путь труден и каменист.

Вскочив в колесницу, Максим – Великий фараон Черной земли Кемет Ах-маси Первый – обвел своих воинов царственным взглядом и, кивнув вознице, покрепче ухватился за передок повозки. Осторожно переваливаясь через мелкие камни, колесницы выбрались на равнину и, быстро набирая скорость, помчались к Змеиному плоскогорью. И только красная песчаная пыль поднималась под копытами лошадей.

Они победят, победят, несомненно, и с победой, с триумфом, вернутся под стены Уасета. И тогда горе предателям! Настоящий амулет – золотой сокол – в руках истинного царя Египта, у Сетнахта же, за которым маячат уши хека хасут, – лишь жалкая фальшивка! Никаких сомнений в успехе у Макса не было, одно лишь тревожило сейчас – как там Ах-маси, тезка? Удастся ли его разведчикам быстро отыскать заброшенный храм Птаха? Вызволить царицу-мать… Она там, там, юноша это чувствовал!

Они ударили мятежникам в тыл, свалившись как снег на голову! Нет, как вода, внезапно прорвавшая дамбу! О, как верещали враги! Как они испуганно оборачивались, ничего толком не понимая. Ну ясно – хотели заманить войско Уасета в ловушку, а оказались в ней сами!

Удар колесниц! В копья! С налета!

Затем воины спешились. Сомкнулись щиты, и тяжелые копья закачались параллельно высохшей от зноя земле.

Вперед, сыны Амона!

Колыхнулся над головами воинов знаменитый штандарт – золотая голова овна. И от мерной поступи тяжелых копьеносцев задрожала земля. Легкие пехотинцы и всадники сетиу оказались окружены, вырваться уже не сумели. Нет, конечно, видно было, как то тут, то там организовывались очаги сопротивления… быстро подавляемые благодаря приказам фараона. Сам живой бог – Максим пока еще даже не понял, приятно ли ему такое сравнение, – стоя в колеснице на возвышении, лично руководил битвой. Отборная гвардия во главе с темнокожим рубакой Каликхой прикрывала царя от возможного прорыва врагов.

Ах как хотелось, очень хотелось Максу самому врубиться в гущу сражения! Гул колесниц, ржанье коней, стоны и крики раненых, свист стрел – музыка боя, она нынче доносилась до юноши лишь отдаленно. Не царское это дело – махать мечом, царь должен отдавать приказы. Если приказы верные – придет и победа, если же нет… увы, такой царь уже не будет царствовать.

– Копьеносцы на левый фланг! – внимательно следя за ходом битвы, молодой фараон направлял вестовых.

Да уж, не зря он целый год учился мастерству управлению битвой под руководством Пасера и Усеркафа, знаменитого воителя Анхаба! Учился не зря – теперь это было хорошо видно. Как таяли, редели шеренги врагов, сминаемые мощным натиском тяжелой пехоты. Как уже не пытались больше прорваться… Как, наконец, побежали… Туда, туда, в ущелье! Где – на выходе – уже давно поджидал их отряд Пасера. А сверху… сверху со скал посыпались камни, вызывая у мятежников крик ужаса и отчаянья. А вот не рой другому яму!

Битва закончилась еще до захода солнца. Разгром врага был полный, и ветер победы развевал украшенные разноцветными ленточками гривы коней, а голова овна – символ Амона – золотом сверкала на солнце. Как и золотой амулет на груди Ах-маси Первого, великого фараона Черной земли. Да, теперь уж – поистине великого.

Победа! Полный разгром врага!

Пир продолжался всю ночь. Никто не спал. Повсюду слышались победные песни. Велико было воодушевление в сердцах славных воинов Уасета: ведь сам благой бог, фараон, был сейчас среди них, это он привел их к победе, это он радовался сейчас вместе с ними, это он был – как они!

– Слава великому повелителю Уасета!

– Повелителю Черной земли слава!

– Слава Амону!

– Сыну Амона слава!

Утром, едва рассвело, Максим расслабленно уселся на край колесницы, под редкими пальмами. Велел принести вина и яства, разложить их здесь же, в траве, позвать всех командиров. Позавтракать надо…

– Повелитель, кто-то скачет со стороны реки, – внезапно подбежав, доложил верный Каликха. – Быть может, это тайные силы врагов! Хотя для этого их слишком мало.

– Я посмотрю!

Схватив вожжи, Макс развернул колесницу и погнал лошадей к реке, чувствуя, как чуть погодя поскакала следом охрана. Нет, она не нужна теперь – так вещало сердце. И не обмануло!

Вот уже стало хорошо видно быстро скачущих от реки всадников. Ах-маси на белом коне, за ним кто-то такой же ловкий… Тейя! Рядом… жрец Усермаатрамериамон в рубище! И – тут же – тут же…