Убить минотавра (СИ)

Девушка быстро заморгала, пытаясь избавиться от подступивших к глазам слез, — она знала, что брат в отчаянье и ищет смерти, вот только умереть для него невозможно, не по собственной воле, ни по чужой. Леви сильнее сжала кулаки, а в горле уже стоял тошнотворный ком, от вида зрелища разворачивающегося в лабиринте. Эти крики и ужас, застывший в глазах жертвы, ярость брата и собственные ощущения сводили с ума и без того истерзанную душу принцессы. Она устала от терзавших её чувств, и сегодня у нее появился шанс все исправить!

— Прошу, не подведи, — беззвучно, одними губами прошептала девушка, с омерзением смотря на то, как Минотавр, упиваясь собственной силой и ощущениями, насилует девушку, попавшуюся на его пути. Инстинкты были сильнее его воли и разума. И Леви ощущала все это так, словно она сама находится в лабиринте. Монстр наслаждался, получал неимоверное удовольствие, которого целый год был лишен, он рвал на части свою все еще живую жертву, продолжая вдалбливаться в нее и лишь где-то глубоко внутри, какая-то малая его часть, осознавала, насколько это мерзко. Но этого было недостаточно для того, чтобы остановиться. Лишь когда все будет кончено, и Минотавр успокоится и увидит то, что творил, осознает все случившееся он снова начнет метаться по лабиринту, бросаясь на стены, желая проломить их и вырваться на свободу, убить своего родителя, по вине которого превратился в монстра. Чувство вины и ненависти к себе будут целый год изводить Минотавра, пока снова не придет время жертвоприношения.

Сдерживать слезы все труднее, Леви и сама уже хотела умереть, чтобы не видеть, не слышать и не помнить, но ради всеобщего блага, вынуждена была сидеть подле отца и «любоваться» зрелищем. Удивительно, что те, кто боится Минотавра, способны наслаждаться смертельным представлением, которое разворачивается каждый год, вот уже на протяжении десяти лет! Эти люди ущербны, порочны, они еще большие монстры, ведь смотрят по своей воле… Смотрят и не хотят, чтобы это прекращалось! Леви с трудом контролировала себя, в тысячный раз мысленно напоминая себе, что сегодня все кончится. Её брат, да и она сама найдут успокоение, а люди перестанут бояться, ведь символ могущества Виктора будет уничтожен. Вот только, если другие планеты не объединятся в борьбе, это мало поможет, ведь военная мощь Реду за эти десять лет лишь возрастала.

Девушка перевела измученный взгляд на другой монитор, на котором можно было наблюдать за Гажилом. Пока что он так и не добрался до цели, более того, он отдалялся от Минотавра. Что он задумал? Изящные дуги бровей сошлись на переносице — как же она устала думать и анализировать, хочется просто довериться судьбе и ничего больше не предпринимать, но принцесса понимала, что пока рано расслабляться. Леви взглянула на другой монитор, пытаясь понять, куда же так торопится Редфокс, на которого она возложила все свои надежды. Там была видна маленькая девочка, в страхе жмущаяся к склизкой холодной стене и вздрагивающая от каждого вскрика и звука, разносящегося по лабиринту. Она зажимала уши руками в тщетной попытке не слышать, а в её глазах застыло безумие — девочка была на грани… Виктор не щадил никого, ни детей, ни женщин, ни стариков, казалось, что у него вовсе нет принципов и сожалений. Его душа давно была мертва, а сам превратился в бездушного монстра, которому всегда мало — Леви это точно знала и слышала о том, как отец говорил о том, что Минотавр нуждается в более частых подношениях.

Сердце принцессы болезненно сжалось, если Минотавр доберется до ребенка… Даже думать об этом не хотелось, ведь монстр не контролирует себя, не способен понять, насколько ужасающи его деяния, им движут лишь ненависть и собственная боль.

Нет! Этого нельзя допустить и Гажил это понимает, поэтому бежит к девочке, чтобы защитить или убить до того, как свершиться самое страшное. И снова волна омерзения и лютой ненависти к собственной семье заполонили душу Леви. Если бы только она могла добраться до отца, вонзить в его сердце кинжал или пристрелить, но даже находясь от него всего в десятке сантиметров, она не может сделать этого. Королевская охрана всегда начеку, а смысл их жизней раболепное служение Виктору. Принцесса была не способна ни на что повлиять сама, а потому вверила все свои надежды пленнику, что смог её удивить и заставить её сердце биться чуточку сильнее.

Чем больше Леви наблюдала за Гажилом и остальными, тем больше понимала, что же замыслил мужчина. В одиночку ему будет трудно сражаться с Минотавром, а это значит, что ему потребуются союзники, те, что не побоятся ради шанса победить рискнуть всем, даже возможностью прожить немного дольше, пусть и всего на пару минут. Вот только этой цели не сможет послужить ребенок, разве что в качестве приманки… Девушка тряхнула головой, надеясь, что это поможет отогнать дурные мысли. Она должна верить в того, кого выбрала для осуществления своего плана, ведь он её единственная надежда и другой у нее уже не будет. Виктор позаботится о том, чтобы больше ни одна жертва не получила помощь извне.

Печальна судьба их системы, что оказалась лишь игрушкой в руках безумца.

— Прошу, выживи и победи, — вновь прошептали бледные губы, девушки практически теряющей сознание от чужих омерзительных ощущений. Если это продолжится дольше, она лишиться остатков своего разума, став такой же, как её отец, бесчувственной и жестокой, ведь это намного проще, чем страдать и мучиться угрызениями совести и жалости… Хотя, она скорее предпочтет смерть, чем так…

====== Глава 7. Убей... ======

— Венди!!! — голос Редфокса был похож на звериное рычание. — Венди!!! Где ты?! — кричал мужчина, продолжая бежать к той самой привлекшей его внимание точке на карте. Он надеялся на то, что не ошибся и не сбился с пути, что было весьма просто в этих темных и однообразных коридорах. Хотя глаза уже привыкли к такому освещению, и ориентироваться стало проще. — Венди!!!

— Гажил?! — послышался едва уловимый всхлип, и брюнет прибавил скорости. Он не ошибся и скоро доберется до своей первой цели. Маленькой девочке, которой не повезло оказаться жертвой. И снова тяжелые воспоминания нахлынули на мужчину — Минотавр никого не жалел, даже детей. Казалось, что для него вообще нет разницы, кто стоит перед ним. Каждый раз, когда Редфокс видел очередную жестокую и кровавую расправу, он все больше ненавидел монстра из лабиринта. Все эти годы Гажил мечтал убить его, освободить жителей системы от гнета Императора и наконец, вздохнуть свободно.

— Гажил! — Венди бросилась на шею мужчины. Её худенькое тельце била нервная дрожь, а глаза были полны всепоглощающего ужаса, она уже не способна была ни мыслить, ни действовать. А повисшая в лабиринте тишина лишь подливала масла в огонь. Минотавр уже расправился с двумя жертвами и теперь рыщет в поисках остальных. Именно это осознание и ощущение близкой кончины и заставляли сердце ребенка разрываться на части от ужаса. Она не желала жить дальше, хотела раствориться в небытии и спастись хотя бы так.

— Тише, тише… все хорошо. Я нашел тебя, — тихо произнес Гажил, не привыкший никого утешать. Да и не время сейчас для этого, ведь в любой момент может появиться хозяин лабиринта. Ребенок вцепился в него мертвой хваткой, словно пытаясь задушить — до омерзения неприятное ощущение, но отбросить девчонку нельзя. Редфокс на физическом уровне ощущал её страх, желание обрести защиту и покой… желание умереть в это самое мгновение.

— Ты убьешь меня, правда? — Венди с надеждой заглянула в алые глаза. Её тихий шепот казался зловещим и пугающим, а в еще недавно наивных глазах застыло безумие. — Я знаю, он идет за мной. И за тобой… За всеми нами. Убей… Прошу, убей, я не хочу этого всего видеть и слышать. Не хочу… Эти крики, — малышка задрожала всем телом. — Они слишком близко. Не хочу...

— Послушай, мы выберемся отсюда вместе! У меня есть оружие, способное уничтожить Минотавра! Слышишь?! — мужчина хорошенько тряхнул девочку, но это не возымело никакого эффекта. Её разум помутился от страха настолько, что невозможно прийти в себя и услышать то, что ей говорят. Венди тряслась, искусанные до крови губы дрожали от напряжения, а по щекам непрерывным потоком текли слезы, но самое ужасное было то, что в глазах застыла мольба, которой невозможно отказать.