Не убояться зла

И вот — все-таки Великое Противостояние. Чернокнижник, наседающий с силой и неостановимостью урагана, получил в ответ страшное заклинание. Звезда Бриарея, если правильно помнится.

С дрожащих стен осыпалась штукатурка, затем вывалилось несколько камней. Башня мягко колыхнулась, намереваясь самым подлым образом развалиться и тем самым подтолкнуть уже готовое самоубийственное Противостояние.

— Остановись! — еле слышно за ревом стихий крикнул маг Огня, уже отчаявшийся подстраховывать своих коллег.

Как бы в подтверждение, снаружи ударила молния, осветив комнату вместе с летающим в воздухе мусором и обломками.

Однако бледный, с застывшим лицом некромант и не подумал. Его сила рыскала по окрестностям, по пронизывающим все и вся, по каплям собирая мощь и вливая ее в свое творение. Вот две лошади, жалобно и нелепо взбрыкивая ногами, втянуло в ненасытное брюхо смерча и их гибель двумя яркими вспышками добавила столько, что разум даже отказывался воспринимать колышущийся вокруг океан энергии.

— Помогите! — еле слышно крикнул принц, с трудом набрав непослушного, рвущегося из легких воздуха.

Огневик и погодница шагнули ближе. Образовали пусть маленькое, но кольцо, объединив свои остатки сил, почти досуха выпитых мелькающими со всех сторон жадными вихриками. Ян сухими от волнения губами произнес формулу, и блеск в глазах коллег подтвердил, что они поняли.

Не защиту, не бегство замыслил молодой волшебник. Великое заклинание Прозрения, обращающееся напрямую к высшим Силам. Немыслимо было использовать это по мелочам, и бессмертные строго и жестоко карали ослушников, осмелившихся тревожить их по пустякам.

Вздрогнув от пробежавшего по спине зябкого холодка, принц прошептал последнее слово…

Прозрение показало истинный лик исполинского смерча, верхушкой уже закрутившего тучи где-то в немыслимой вышине, а основанием уходящего в бездны Нижних миров. Словно вспышка молнии ночной порой высвечивает пейзаж, на миг являя взору окружающее.

И в тот же момент все пропало. Неистовые потоки обезумевшей магии, повелевающий ими чернокнижник и даже внушающая дрожь и отвращение фигура здешнего колдуна — все это исчезло.

В наступившей, невероятной тишине все на какое-то время замерли. Дану открыл и закрыл рот, прислушиваясь к своим ощущениям, и наконец-то отклеился от стены. Углук вывалился из своего угла, в который вжался подобно ищущему спасения таракану, и упал под ноги волшебникам — его нога была разможжена обломком потолочной балки.

Остальные отделались синяками и испугом. Кое-как перевязали слабо ругающегося полуорка, осмотрели обеих спеленатых связующими заклятьями ведьм.

— И что все это значит? — спросил принц, размазывая по лицу пот вперемешку с каменной пылью. — Нас услышали?

— Надеюсь, да, — задумчиво ответил огневик, с грустным видом разглядывая смятую в лепешку флягу. — Вода есть?

Дану выглянул в пролом, зияющий на месте окна.

— Полный колодец.

Принц вздохнул. Как бы там ни было, надо работать дальше. Он, крякнув от натуги, взвалил на спину напоенного зельями и впавшего в забытье Углука и понес к лестнице, искренне надеясь, что она уцелела. Маг огня пожал плечами, попытался приподнять старшую ведьму остатками Силы. Махнул рукой и тоже взвалил ее на закорки.

Дану, величественным жестом отказавшись от помощи погодницы, положил младшую ведьму на плечо, словно скатанный в рулон ковер, и пошел следом. А магичка, рассеянно выбирая из своих коротких волос щепки и мелкие камушки, побродила по разгромленной комнате, учиняя осмотр. Поворошила сапожком кучу мусора на месте шкафа. Заинтересовавшись чем-то, присела на корточки, всмотрелась. Затем нашла длинную лучинку, отщепившуюся от треснувшей дверцы и орудуя ею, вскоре нанизала на белеющую свежим сколом деревяшку кольцо.

— Ага!

— Ну и что теперь делать? — спросил принц, прихлебывая чай.

У груды каменных глыб, оставшихся от стен замка, мирно горел костерок с закопченным котелком над ним. Вокруг слонялось несколько хоббитов с круглыми от удивления глазами, а взошедшее почти в зенит солнце только подчеркивало идиллическую обстановку.

Как бы в ответ на вопрос принца, остатки главной башни обрушились, подняв тучу пыли. Войти в подземелья с самого начала не представилось возможным — спустившись вниз и наскоро устроив Углука под охраной дану, волшебники вознамерились было исследовать, что же там такое внизу, но вход в подвал замка оказался закрыт радужно переливающейся пленкой, абсолютно наплевательски отнесшейся и к стали, и ко всем видам заклинаний.

Переглянувшись, маги были вынуждены ретироваться — похоже, небожители еще и сами не решили, что делать.

Погодница в ответ на вопрос принца пожала плечами. Спохватилась, и продемонстрировала найденное кольцо, которого благоразумно не касалась руками, да так и не сняла с палочки.

— Что бы это значило?

Принц и маг огня присмотрелись, попробовали проверить своими мягкими исследующими заклятьями. Простое колечко с невзрачным серо-зеленым камушком вздрогнуло, шевельнулось и нехотя осветилось изнутри.

— Что-то не хочется мне его руками брать, — огневик поежился и отодвинулся подальше.

— М-да, похоже — это символ хозяина здешних мест. — поделился своими соображениями принц, по праву принадлежности к власть имущим имеющий представление о таких вещицах. Он продемонстрировал свой засверкавший вдруг фамильный перстень, явно не принадлежащий к простым безделушкам.

— Ага!.. — погодница намеревалась что-то сказать, но в это время к группе беседующих подошел дану в сопровождении щуплого матроса с корабля. От обоих так разило какой-то целебной дрянью, что сразу стало ясно, что они пользовали раненного Углука.

— Ваше высочество, к вечеру полуорк будет как новенький. — уставшим голосом заявил моряк и, коротко поклонившись, налил себе чаю.

Принц, приглядевшись к нему, сообразил, что целитель сей пользует своих пациентов не магией, а скорее всего — он жрец всемилостивейшей Гунноры. Выходит, неплохую команду дал барон Орк, если в ней обнаруживаются эдакие таланты.

— Отрадно, — кивнул принц. — Тогда отдыхаем. Что-то мне подсказывает, что наш чернокнижник не заставит себя долго ждать…

Глава 4

Темнота. Мягкая, уютная, ласкающая каждый нерв своим надежным спокойствием. Родная и на редкость умиротворяющая. Почему-то чувствовалось, что оттуда никто и ничто не выскочит, не выпрыгнет и не захочет причинить неприятности, или того хуже — полакомиться человечинкой.

Лежащий во тьме пошевелился. Приподнялся, не открывая глаз — что так, что эдак, а не видно было абсолютно ничего. Не слышно, кстати, тоже. И самое обидное, что магия отказывалась работать наотрез. То есть вообще.

Valle зевнул. Выспался он неплохо, отдохнул. Костерок разжечь, что ли? Все равно делать нечего. Благо в пределах досягаемости обнаружились веточки, вполне годящиеся на хворост, и даже несколько сухих шишек. То ли еловых, то ли сосновых — на ощупь в потемках как-то не разберешь. Но обнаруживать свои способности к ортогональной магии перед небожителями как-то не очень хотелось. А то, что темную ему устроили именно они, не подвергалось даже сомнениям.

Подумав, он все же поковырялся в магическом кармане, помня, что клал туда кое-что могущее оказаться полезным в данной ситуации. И вот, через полквадранса, он таки стукнул кресалом по кремню. Первый раз, как водится, попал по пальцу, ругнулся, но потом дело пошло на лад. В качестве трута пошел лоскут, осторожно выдранный из носового платка — старого, стиранного-перестиранного, подаренного еще баронессой Амалией.

— Спасибо, мам… — шепнул человек, осторожно поднося к тщедушному язычку пламени тонкие веточки. И вот — наконец, крохотный костер озарил, вполне возможно, что и впервые, бархатную темноту вокруг.

Вообще-то, за эдакое самоуправство запросто можно было схлопотать по шее или пониже спины, однако сидеть в бездействии было просто невыносимо. Valle собрал все, могущее быть топливом, на несколько шагов в округе, не рискуя удаляться далеко — справедливо было бы предположить, что раз сюда хозяева определили его, сюда же и заглянут. Затем обшарил карманы и прочие вместилища в целях инспекции, что же полезного с собой есть. Оказалось не так уж и мало всякой всячины, хоть маленькую войну устраивай; но главное — на поясе обнаружилась почти полная фляга воды, а в сумке — ага! — заботливо припасенные бутерброды. Как раз между Книгой Заклинаний и настойкой… не будем упоминать, из чего.