Крыса из нержавеющей стали

Этот неожиданный вопрос выбил меня из колеи. Я даже замешкался с ответом.

– Нет, насколько мне известно.

– Это хорошо, что нет, иначе бы вы не спали так спокойно по ночам. Я проверил это, прежде чем прийти сюда за вами. Вот поэтому я уверен, что вы войдете в Корпус и получите истинное удовольствие, вылавливая преступников д р у г о г о сорта, не тех, у кого в крови социальный протест, а тех, кто убивает и наслаждается этим.

Его убежденность была потрясающей, он на все имел готовый ответ. Крыть мне было нечем, и я выдал свой последний, самый сильный аргумент.

– А что, если Корпус узнает, что вы завербовали к себе на работу бывшего преступника? Нас обоих расстреляют на рассвете!

Теперь пришло его время смеяться. Я не видел в этом ничего забавного и терпеливо ждал, когда он закончит.

– Во-первых, мой мальчик, я и есть Корпус, то есть его руководитель, и как ты думаешь мое имя? Гарольд Питер Инскипп, вот как!

– Не тот ли Инскипп…

– Тот самый. Инскипп Неуловимый, человек, который ограбил Фарсидион II в середине полета и сорвал множество других правительственных мероприятий. Я надеюсь, вы читали об этом в ваши юные годы? Меня завербовали так же, как я вас сейчас.

Он держал меня на крючке и знал это, а теперь решил добить до конца.

– Откуда, вы думаете, берутся остальные агенты? Я, конечно, говорю не об этих лупоглазых из наших технических школ. Я говорю о настоящих агентах, о тех, кто планирует операции, делает всю предварительную работу, а затем пожинает лавры. Они мошенники все до одного. Все, что они умеют делать лучше всего, они делают для Корпуса. Вы удивитесь некоторым проблемам, которые возникают в великой, необъятной, шумной вселенной. Единственные, кого мы можем пригласить к себе работать, это те, кто уже действовал успешно в таком масштабе. Ну, как?

Все происходило так быстро, что у меня не было времени подумать. Наверное, мне надо было поспорить, но мозг уже принял решение. Я был готов согласиться, я не мог сказать «нет».

Я кое-что терял, но надеялся больше приобрести. Хотя у меня будет свобода при работе, но ведь я буду работать с другими людьми. Старые беззаботные безответственные деньки миновали. Я снова становился членом общества.

От этой мысли у меня появились приятные ощущения. По крайней мере, конец одиночеству. Дружба возместит мне то, что я теряю.

Глава 4

Никогда в жизни так не ошибался.

Люди, с которыми я встретился были тупы до изумления. Они обращались со мной, как с какой-то мелкой сошкой, и я не мог понять, как сюда угодил. Понимать-то я, конечно, понимал, память у меня ясная. Постепенно я закрутился в этом колесе.

Мы находились на спутнике, это было очевидно. Но я совершенно не представлял вблизи какой планеты или хотя бы в какой солнечной системе. Все было абсолютно секретно, а это место, очевидно, было сверхсекретным Главным Штабом и основной базой Школы Корпуса.

Школа мне нравилась. Это было единственное, что удерживало меня от того, чтобы не спятить. Тупицы сидели и зубрили, а мне материал давался легко.

Только сейчас я начал понимать, насколько серыми были мои операции. С той техникой и теми приспособлениями, о которых я узнал, я мог бы раньше быть в десять раз хитрее и сильнее. Эта мысль прочно засела в мозгу, гаденько нашептывая в ухо в периоды депрессии и тоски.

Предметы попадались тупые и жутко скучные. Половину времени занимала работа с архивами изучение бесчисленных побед и нескольких неудач Корпуса. Меня порой одолевала смертная тоска, но я понимал, что это, очевидно, часть проверочного периода понаблюдать, не тянет ли меня к прошлому. Я умерил свой норов, подавил зевоту и собрался с мыслями.

Ведь я не могу здесь ничего изменить, поэтому надо найти что-то такое, что положило бы конец моим каторжным работам.

Это было нелегко, но я нашел это.

Через некоторое время я все разведал и выяснил. Заниматься этим пришлось, когда все спали, но в некотором роде это делало поиски даже более интересными.

Когда дошло до отпирания замков и взламывания сейфов, я должен был признать, что это не дело. Дверь в личные апартаменты Инскиппа запиралась револьверным барабаном старого типа, открыть который ничего не стоило. Мне нужно было войти в дверь без грохота, спокойно, но так, чтобы Инскипп услышал меня. Зажегся свет. Он сидел на кровати, направив на меня 0,75 калибр.

– Вы, должно быть, сошли с ума, ди Гриз, проворчал он. – Пролезть в мою комнату ночью! Я мог застрелить вас!

– Нет, не могли, ответил я.

Он спрятал оружие обратно под подушку.

– Человек, столь любознательный, как вы, сперва разговаривает, а потом стреляет. А ведь все эти ночные страсти были бы ни к чему, если бы ваш экран был включен, и я мог бы вас вызвать.

Инскипп зевнул и налил себе стакан воды из автомата над кроватью.

– Из того, что я глава Специального Корпуса, – пробулькал он, – не следует, что я должен работать за весь корпус.

Он опустошил стакан.

– Мне надо иногда спать. Мой экран включен только для сверхсрочных вызовов, а не для каждого агента, нуждающегося в утешении.

– Не значит ли это, что я попал в категорию требующих утешения? – спросил я как можно слаще.

– Поместите себя в любую категорию, черт вас возьми, – прорычал он.

Он упал снова в постель.

– А также переместите себя в коридор и приходите ко мне завтра в рабочее время.

Мне было жаль его. Он так хотел спать и собирался уснуть как можно скорее.

– Знаете ли вы, что это? – спросил я.

Я подсунул большой блестящий снимок под его длинный перебитый нос. Один глаз медленнно открылся.

– Большой военный корабль, по виду похож на Имперский. А теперь, в конце концов, убирайтесь! – простонал он.

– Отличная догадка для такого позднего времени, – сказал я вежливо. – Это последний Имперский Линкор Высшего Класса, несомненно, одна из наиболее мощных машин разрушения среди когда-либо созданных. Полная защитная экранизация на полмили в диаметре и вооружение, способное превратить в радиоактивный пепел любую существующую сегодня флотилию…

– Исключая тот факт, что последний линкор был превращен в металлолом свыше 1000 лет назад, – пробормотал он.

Я оглянулся и приложил губы к его уху. Чтобы исключить недоразумения, я говорил тихо, но четко.

– Верно, – сказал я. – Но не удивитесь ли вы хоть н е м н о ж к о, если я заявлю, что один из них строится сегодня?

О, это надо было видеть! Одеяло полетело в одну сторону, Инскипп отскочил в другую. Одним четким, быстрым движением он перешел из лежащего положения в стоячее и занялся изучением моего снимка.

В пижаме он, конечно, смотрелся невыгодно: угловатое тело на гусиных ножках.

Но если ноги были тонкие, голос был очень толстый.

– Говорите, ди Гриз, дьявол вас побери! – прорычал он. – Что это за чепуха о военном корабле? Кто его строит?

Перед тем, как заговорить, я не спеша достал пилку для ногтей, эффективно откинул руку и стал обрабатывать ногти.

Уголком глаза я видел как багровеет его лицо. Это была моя маленькая месть.

– Поместите ди Гриза в архив, чтобы он лучше ориентировался. Копаться в пыльных, вековой давности записях как раз то, что нужно для свободного духа Джеймса ди Гриза. Научите его дисциплине. Покажите ему, на чем стоит Корпус. К тому же архив давно следует привести в порядок.

Инскипп открыл рот, издал звук и снова закрыл его. Он, несомненно, понял, что в данном случае, чтобы не затягивать дело, лучше меня не прерывать. я улыбнулся, кивнул, что он решил правильно, и продолжал:

– Таким способом вы хотели удержать меня на пути истинном, сломить мой дух под предлогом «получения некоторых сведений о деятельности Корпуса». В этом смысле ваш план провалился. Произошло нечто другое. Последовательно изучая архив, я нашел его очень интересным, особенно систему КиП – Категоризатор и Память. Это здание, полное машин, где собираются новости и отчеты со всех планет галактики. Все это классифицируется, помещается в соответствующие категории и фиксируется в памяти. Я выкопал э т о в информации о космолетах, которую заказал для себя. Я всегда интересовался вопросом…