Терминатор. Часть 1 (СИ)

Это дверь. Дверь была полуоткрытой. Сюда кто-то заходил, пока он лежал, снова отключившись из своего сознания. Но кто он не знал. Он еще не видел, но тот, кто заботился о нем, явно хотел, чтобы он выздоровел.

Алексей оторвал свою русую коротко стриженую голову от своих рук и посмотрел на себя. Он первым делом увидел свои ноги. Он был голый. Совершенно голый. Без всего. Без какой-либо вообще одежды. Тело было чистым и чем-то целиком обработанным. Вероятно, это была дезинфекция. Необходимая стерильная обработка больного. Именно когда он был в отключке. Его чем-то отмыли и протерли. Всего и целиком, от головы до пяток ног.

Голые ноги и голые руки. Руки с кровавыми синими подтеками под кожей у сгиба и места тоже побаливали. Это были следы от стоящих тут же капельниц и их игл. Точно такие же, как в медотсеке ракетного бункера. У врача Шевелевой Римы, второго по счету врача за погибшим биологом и ученым бункера Семенцовым Палычем.

Алексей видел эти капельницы там у нее в том больничном боксе. Его туда водила его любовница и командирша первого боевого отряда Светлана Лескова. Просто шарахаясь вдвоем от нечего делать по бункеру и его закоулкам. Не попадаясь на глаза майору Кравцову. Там были больные и лежащие под капельницами. И здесь было точно такое же.

Его любовница боевая чертовка. Его красавица русоволосая Багира. Алексей вдруг снова вспомнил о ней. Она, охомутавшая его Егорова Алексея. Вот так и без всяких лишних ухаживаний, просто взяла и охомутала его, двадцатилетнего парня.

Алексей посмотрел по сторонам, где все так и качалось и кружилось. И он совершенно голый и с больной головой и этот не проходящий звон в его голове.

— Багира! — прокричал Алексей, не слыша совершенно своего голоса и слов. И не понимая, что кричит — Светик!

Он поднялся, и вдруг сделав один единственный шаг, просто упал, стягивая постельное покрывало и простыни с постели левой схватившейся за них рукой. Упал на пол из чего-то тоже похожего на пластик или, что-то похоже на него. Черный, жесткий и ровный как стеклышко.

Алексей просто упал и сильно ушибся, распластавшись на том полу. Накрывшись той белой с постели простынею и таким же белым покрывалом. Он сильно зашиб одно колено на своей голой левой ноге и схватившись за него застонал от боли, скрючившись на том больничном полу. И совершенно не заметил, как собрал сразу всех очевидцев своего неприятного и неловкого падения.

Алексей даже не заметил, как распорядившись убрать всех с прохода дверей в палату детей и уйти следом самим, приказала одна молодая лет двадцати русоволосая невысокая девица. В больничном медицинском как врач длинном до ее голых под тем халатом девичьих колен. В белых больничных мягких тряпичных тапочках. И спешащая к упавшему с постели Алексею на помощь.

Она буквально, подлетела к нему, опустившись возле Алексея на колени и глядя сострадальчески на него ударившегося о твердый ровный в больничной палате пол, лежащего и смотрящего теперь уже на нее своими синими удивленными мальчишескими глазами, в такие же широко открытые напуганные полные боли, понимания и любви, синие девичьи глаза. Их глаза встретились, и эта встреча была предначертана.

Еще не зная, кто это перед ним, Алексей влюбился в нее. Сразу и мгновенно. С первого взгляда.

05 мая 2032 года.

Восточная Сибирь.

Бывший Красноярск.

Территория Скайнет.

Лагерь S9А80GB18 «TANTURIOS».

Левый берег. Цитадель А.

Центр клонирования и киборгизации.

Сектор В-14.

Подземный блок Х17.

11:55 утра.

Его привели два Т-700, в этот бункерный сектор. Привели в большую медицинскую и научную лабораторию.

Он не знал, кто был инициатором такой его экскурсии до главного сектора программирования и клонирования. Но догадывался.

Он тут уже побывал. И, это было давно. Когда он уже не помнил точно, но помнил здесь все. Когда за солдатом и главным в лагерном блоке Х19 Беловым Андреем закрылись с громким шипением на пневматике белые комбнированные из титана и пластика широкие двойные высокие двери. И роботы охранники остались стоять за теми сторожить дверями в узком и низком освещенном дневным искусственным светом горящих ламп коридоре.

Он бывал здесь. В прошлом году. Его под конвоем водили ниже. В сектор «ZET», блока Х15, где стояли здоровенные стеклянные барокамеры и стояли металлические в длину человека с углублением столы, подключенные к какой-то огромной машине. Он потом узнал, что это была машина по пересадке человеческих душ в тела роботов. Но его почему-то отправили обратно. Он не подошел по каким-то причинам. И возможно, Илья где-то теперь там. И уже целый месяц.

И вот снова его притащили сюда. Зачем? И в какую-то еще одну лабораторию над сектором и центром «ZET» и блоком Х15. Это была наземная лаборатория в бетонном трехэтажном здании посреди крепости и цитадели А. В стороне от тюремных крепостных лагерных бараков с пленными.

Но, упираться было делом бессмысленным и даже опасным. Пришлось оставить всех в лагерном тюремном блоке и идти добровольно. Всех товарищей по лагерному тюремному блоку. И идти.

У Андрея гулко стучало внутри его сердце. Он боялся. Боялся всегда. Лишь скрывал это перед всеми. Даже тогда, когда пытался заступиться за своего товарища и дурного характером военнопленного Горбунова Илью. От которого кроме неприятностей ждать было нечего. Илья всегда мутил в лагерном блоке, да и везде воду. Постоянно лез в драку. И только его Андрея почему-то слушался. Может потому, что Андрей был лидером в блоке и к нему все прислушивались. А может, Илье было так удобно. Прятаться за него если, что. Но вот не вышло, и его схватила Верта, машина из жидкого металла Т-1001. И он должен быть где-то здесь в этой лаборатории, где он был сам, когда-то. Это было еще в прошлом году. Но отпустили. И по приказу этой самой робота Верты.

Надо было узнать об Илье, о котором ничего было неизвестно уже, почти с месяц, и если еще он жив и в порядке пока, попытаться договориться с Вертой о его освобождении. Хотя это дело было теперь, почти нереальным. Но узнать об Илье нужно было. О нем уже давно ничего не было известно. И сейчас самое время узнать, что и как? Может, он еще живой и должен быть, именно где-то здесь. Здесь у нее. У Верты. Это ее вечное место пребывание. Это ее лаборатория. И место работы и исследований. И она приказала его Андрея привести к себе. Вот только зачем? Что-то она задумала и что-то связанное с ним Андреем.

Сердце гулко стучало, где-то глубоко в груди под тюремной одеждой военнопленного. И дрожали ноги. Даже подгибались, но он смог идти. Не идти было нельзя. Отказать этой Верте было смерти подобно. Она, вообще отказы не понимала и не принимала. Отказать было обречь себя или кого-то еще на гибель.

Верта, он знал ее, как мог только знать человек робота. И знал, не понаслышке о самом главном роботе этой лаборатории и правой руке самого Скайнет. Он, Андрей единственный кто имел возможность общаться с ней. И даже по душам. И вероятно, машина прониклась к нему неким своим Т-1001 робота из жидкого металла интеллектом.

В лаборатории горел яркий свет, и тут не было никого. Только, стояли большие длинные белые из пластика столы. И на них шипело, что-то в колбах и минзурках. Как в химической школьной лаборатории. Так было когда-то в его памяти еще в далеком детстве, когда он учился в Московской школе. Потом проходил тоже, самое уже в военном училище, и помниться сдавал даже экзамены, как и по всем прочим учебным предметам.

Далекое детство и юность, он отключился на некоторое время от реальности. Далекая Москва. Которой уже не было, как и многих городов в бывшем теперь Советском Союзе.

Андрей был родом из столицы. И судьба его забросила в Сибирь. Нет сначала в Америку в качестве разведчика КГБ. Но это еще до войны. И вот уже потом в качестве военнопленного сюда в Восточную Сибирь. В этот лагерь под бывшим Красноярском. И уже пленником. Из Советских разведчиков и бойцов DN38416 отряда лидера сопротивления Джона Коннора пленником Скайнет. Он смотрел на стоящий впереди тех столов, у дальнего края этой лаборатории большой еще один стол с качающимся и вращающимся вокруг общего центра кольцевым настольным маятником. Там лежали какие-то тетради, толстые папки и журналы.