Житие, в стреляющей глуши - страшное нечто... (СИ)

"..Странно, - подумал Васька, - почему не в комбинезоне?  Или взят разведкой? Почему тогда содержится в общей камере? Ведёт себя вызывающе, явно обращает на себя внимание.  Точно - тут что-то мутно, товарищ капитан..."

-Ain sigaretten, Bitter Ser? - обратился он по наитию к лётчику, что был в чине гауптманна.

Немцы и без того тихие, заметно поджались и стали ещё незаметнее. А лётчик, не долго думая, кинул ему пачку румынских сигарет "симфония".

Васька ловко поймал на лету, и в следующий момент от стены над окном, забранным колючей проволокой и прикрытым деревянным "козырьком", с визгом вылетели крошки бетона. Ударила очередь из ППШ...

-Вот я тебе поговорю! - рявкнул ефрейтор в проходе. - Жить надоело?!

Немцы, рухнувшие в солому ещё проворней, чем Васька, и не думали вставать. они лежали, прикрыв головы руками. На ногах остались лишь Васька с лётчиком.

-Вот выпендриваются, служивые! Патронов им не жалко... - начал Васька.

-Хорошо, камрад, - на правильном русском обратился к нему немец, приятно улыбаясь. - Пулям не надо кланяться ни при каких обстоятельствах. Храбрый солдат так и поступает! Оставь себе из пачки три сигареты...

-Прекратить разговоры!

-А, может, хватит? - Васька широко расставил ноги в истоптанных ботинках, давно потерявших свой первоначальный цвет. - Не надоело свой хлеб на фуфель отрабатывать?

Ефрейтор кого-то кликнул. Явился старший наряда - старшина в годах. Сумрачно посмотрел и коротко бросил:

-Выводи обоих - воспитание проведем. Руки за голову!

-Никогда не страшно умирать, камрад.. - начал было лётчик, но получил прикладом в бок...

Васька дёргаться не стал. Заложив руки за голову и сочувственно поцокав на скривившегося гауптманна, он вышел с ними во двор, оплетённый колючей проволокой. Там их приставили к стенке с выщербинами от пуль и подтёками крови. Не долго думая, старшина полоснул из ППШ. Первой очередью - под ноги, второй - в стену. так, что волосы от пуль зашевелились.

-Что, полегчало, фрицы? Станцуем ещё?!

У Васьки не было желания станцевать. Он лишь согнулся в ногах. А гауптманн не выдержал и подпрыгнул. Старшина и стоящие с ним бойцы дружно загремели от хохота.

-Вы, черти тыловые... кончай развлекаться! - в сердцах молвил Васька, оглядываясь.

-Сюда иди! - поманил его старшина, нехорошо усмехаясь.

-Ага, сам такой умный - сам и иди...

-Иди, а то - хуже будет!

-А ты не старайся - хуже видали...

Когда Васька уже прикидывал, как ему лучше увернуться от удара прикладом, за железной колючкой остановился "цюндапп" В люльке, укрытой замшевым чехлом, сидел давнишний майор с усищами o-la Семён Михайлович Будённый.

-Так, всё - оставить! Прекратить стрельбу! - скомандовал он старшине та буднично и так спокойно, будто проделывал это в одно и то же время по многу раз. - Этого - ко мне, немца - в бокс. И - отделить от остальных... вы поняли?.. И что б больше никакой самодеятельности...

-Есть, товарищ майор, - уныло отвечал старшина, очевидно свыкшийся с однообразными ответами.

Его кряжистая тяжёлая рука сама собой взметнулась к выгоревшей до бела пилотке с жестяной красной звёздочкой.Очевидно, что человек он был бывалый и успел повоевать на финской, а то и в Монголии. Многие смершевцы, пользуясь связями, запасались у интендантов ленд-лизовскими пластмассовыми пуговицами и звёздочками из зелёной пластмассы. А этот изменять своим правилам не желал.

Когда Ваську, наконец, вывели за проволочные ворота, майор и сопровождающий его младший лейтенант сапёрных войск обступили его с боков.

-Догадываетесь?.. - майор усмехнулся и похлопал по планшету ладонью.

-Немного, - устало, но с облегчением отвечал Василий. - Что-то до вас пришло...

-Да, догадываетесь. Сйчас, без разговоров - ко мне. По пути не вздумайте бежать или что-то в этом роде. Времени на ваш поиск нету. Уяснили?

-Да, а как же... Проще меня убить, чем за мной бегать.

-Ну, не шутите так мрачно. Война есть проверка на прочность. Вы её прошли достойно. Благодарю вас и приношу свои извинения. В мотоцикл, прошу... пожалуйста...

***

В штабе фронтового управления СМЕРШ Василий предстал перед унылым, мрачным генерал-лейтенантом.Но так было только с виду - Васька в этом быстро разобрался.  На его тонких губах играла саркастическая усмешка. У генерала был высокий залысый лоб и умные проницательные глаза.На груди сияли ордена Красного Знамени, Орден Славы. На золотом  басоне широких погон были ясно различимы танковые эмблемы, но это ещё ни о чём не говорило. В СМЕРШе, как и в оперативном руководстве Красной армии действовал уже давно особый режим секретности. В отличие от немцев, у которых на погоны одевались специальные муфточки, скрывавшие номера полков и дивизий, да плащи с прелинами, прикрывавшие эти погоны, генералы носили полковничьи и даже майорские знаки различия, проводили рекогнесцировки на обычных полуторках или "студдерах" без охраны. Особый дух секретности вносил сам Сталин, которого в телеграммах ВЧ "Экстра" или "Воздух" именовали "ТОВАРИЩ ВАСИЛЬЕВ" " или "ТОВАРИЩ ИВАНОВ".

Такой же скромности, что украшает человека, он требовал от остальных - не форсить перед противником, но обеспечить скрытность при перемещении войск. Ибо генеральские погоны с их блеском много стоили в этом плане для разведки противника. А она как известно, не спала.

-Генерал-лейтенант Валдис, - представился незнакомец, протянув Ваське длинную узкую ладонь с тонкими пальцами. - Присаживайтесь, Василий Иванович. И давайте без церемоний. Я этого не люблю и специфика не допускает.