Вольница обречённых (СИ)

Как только войско Харитона подошло к городу, можно было наблюдать дозорных на стенах, как они суетились и бегали по стенам, видимо исполняя поручения, передавая весть о том, что видны вражеские знамёна. Но по прошествии примерно часа предельный князь Солоплажа заметил странное. Движение на стенах прекратилось. Через какое-то время с них вообще пропали люди. За войском Харитона никто больше не наблюдал.

-- Господин, смотрите! - находившийся рядом с князем урядник указал на городские ворота. Они со скрипом открывались.

-- Сейчас нас попытаются атаковать, - произнёс Харитон. - К бою!

Войско, часть бойцов которого уже начала строить прямо на дороге укреплённый лагерь, слажено развернулось в боевые порядки. Князь с запасным конным отрядом занял холмик, прикрыв себя копейщиками и лучниками. Но из ворот никто не показывался. Не было слышно в городе ни шума труб, ни треска барабанов. Стояла гнетущая тишина. На стенах так же никого не было видно. Небольшая тучка закрыла солнце, бросив тень на город и стоявших под ним воинов. Потом вновь всё утонуло в ярком весеннем свете. Время шло. Из ворот так никто и не объявился.

-- Что всё это значит? - спросил сам у себя Харитон Волков. Хотя ответ уже сам напрашивался. Похоже купцы приняли его войско за всю армию Всеслава и поспешили выполнить свою часть уговора.

-- Я не знаю, что это значит, господин, - отозвался один из полковников. Всеслав строжайше запретил ставить в известность офицеров.

-- Урядник! Возьми своих людей и проскачите вдоль стен. Загляните в ворота на сколько это возможно. Но в город не лезьте.

Офицер бросился исполнять приказ. Всё войско наблюдало за тем как сотня конников осторожно двигалась под стенами, держа их под прицелами своих луков и по возможности прикрываясь щитами. У ворот отряд ненадолго остановился и ратники посмотрели внутрь. Потом все вернулись обратно.

-- Ну что там?

-- Князь, на стенах пусто. За воротами тоже никого насколько можно видеть. Ни воинов, ни даже жителей не видно. Тишина стоит. Что будем делать?

Офицеры, едва ли не перебивая друг друга стали уговаривать Харитона отдать приказ. Ворота открыты, в городе нет войск, нельзя упускать такой шанс. Но князь думал. В Миргороде у Видогоста Булатова и Петра Строгова были ещё достаточные силы. И хоть в поле у них было мало надежды против Харитона, но в городе совсем другой разговор. Узкие улицы, дома. Там не развернёшься. Занять весь город не получится, он слишком большой, а у Харитона маловато сил. Войти и занять часть города? Тогда их можно будет окружить, тем более, что Булатовы там у себя дома. Но и ждать три дня до прихода Всеслава нельзя. За это время купеческий заговор будет подавлен и ворота закроются, тут офицеры правы.

-- Так, - сказал после раздумий предельный князь, - осторожно, без суеты входим в ворота. Впереди копейщики под прикрытием лучников. Конница замыкает. Выполнять!

Ратники двинулись в город. Они входили осторожно, проникая в ворота компактными группами, которые там уже разворачиваоись, прикрывая себя щитами и копьями. За ними входили лучники и брали под прицел все возможные направления. Отряд легковооружённых бойцов из племенного союза шумян занял укрепления над воротами. Постепенно всё войско Харитона Волкова оказалось в городе. На улицах было пусто и тихо. Лишь брехали потревоженные дворовые собаки. Сил было мало, поэтому ратники Волковых заняли кожевенную, стекольную и гончарную слободы в северной части города, начав укрепляться в них. Продвигаться дальше было опасно. Тем более, что день уже клонился к закату.

Как и следовало полагать, город не вымер, люди просто попрятались. Когда ратники начали перегораживать улицы, образуя линию обороны, им стали попадаться местные жители. Некоторые выходили из домов и испуганно смотрели на то, чем занимаются пришельцы. Харитон собрал у себя слободских старост и разъяснил им, что он именем Всеслава Строгова, державного князя Рустовесского государства подавляет мятеж Дома Булатовых. Если жители не будут мешать, то им ничего не угрожает. Если они окажут поддержку, то благодарность государя будет безграничной. Это слегка успокоило кожевников, стекольщиков и гончаров. Когда стемнело, к Харитону явился старшина купеческих союзов. Он был весьма озадачен.

-- А... Где государь Всеслав Строгов? - вопрошал купец. - Почему с вами такое маленькое войско?

-- Государь вместе со своей армией прибудет позже.

-- Но как же так?! С этими силами вы не возьмёте весь город. Вас просто выбьют отсюда.

-- Если вы так переживаете, то зачем открыли ворота так рано?

-- Мы думали что вы и есть вся армия. Передовой отряд. У вас же были все знамёна!

-- Точно, - Харитон зажмурил глаза и провёл по лбу пальцами. В его воинстве есть несколько отрядов под серебряной звездой Дома Строговых. - Мы и есть передовые силы, но государь будет позже. Может поможете нам?

-- У нас слишком мало сил, чтобы бросать вызов Булатовым. К тому же это не входило в условия договора. Мы должны были открыть ворота, мы их открыли. Хорошо хоть Видогост мёртв, иначе бы вас уже штурмовали!

-- Подожди, - перебил купца князь Волков, - что ты сказал? Видогост мёртв? Но как так вышло?

-- Он ходил в рейд и был ранен в схватке. Его рана воспалилась и сгноила кровь. Предельный князь умер прошлой ночью.

-- А его наследник?

-- Мирина обезумела от горя. Мешает Игнату управлять. Но это не надолго.

Разговор шёл ещё некоторое время. Никакой военной поддержки от купцов Харитон не добился, но те пообещали доставить его ратникам съестные припасы. Тоже немало.

-- Перегораживайте улицы, - обратился Харитон к офицерам. - Утром нас наверняка попытаются выбить, здесь он прав. Пошлите отряд снять ворота. Город должен быть открыт в любом случае.

-- Но ворота и так открыты, - возразил кто-то. - Зачем рисковать людьми?

-- Пусть снимут их вовсе. С петель. Даже если Булатовы займут стены, у них не должно быть возможности закрыть город. И самое главное. Пошлите гонцов к Всеславу. Державный князь должен быть здесь как можно скорее.

***

Облачённый в погребальные берестяные доспехи Видогост Булатов лежал на столе, сжимая холодными руками деревянный меч. Его убитая горем жена стояла рядом, обнимая покойника. От постоянных слёз белки её глаз покраснели и на фоне чёрных кругов и морщин выглядели ужасающе. В комнатке витал смрадный запах гниения, но Мирина его не замечала. Здесь же стояли её дети и брат со своей женой. Вера была в ужасе и буквально пряталась за Петром. Все молчали. Восемнадцатилетний Игнат Булатов, старший сын Мирины и Видогоста то и дело порывался заговорить с матерью, указывая на то, что ему нужно брать в свои руки власть. Но на любую попытку заговорить с ней Мирина отвечала криком, порицая своего первенца за отсутствие любви и уважения к покойному отцу. С момента смерти Видогоста прошли уже сутки. На дворе вновь была ночь, но в мрачной башне никто не спал. Все скорбели по умершему.

Снизу донёсся шум разговора. Пришедший что-то грубо доказывал охранявшим башню стражникам. Пётр узнал голос своего воеводы, Корнила Шахова. Мелькнула надежда, что тот хотя бы на время сможет вытащить своего господина из этой комнатки, в которой он был вынужден лицезреть ужасающую картину того, как изводит себя его родная сестра, стеная над трупом любимого человека. Наконец, перепелка внизу утихла и стали слышны шаги, поднимавшегося по винтовой лестнице человека. В комнатку осторожно вошёл воевода. Он поклонился Мирине и стараясь не шуметь, подошёл к Петру. Весть принесённая им была ужасна. Днём в город вошёл крупный отряд державной армии. Лишённые командования офицеры стали роптать. Многие из них бежали из города. Началось дезертирство из рядов войска и стражей. Нужно было что-то предпринимать, иначе к середине следующего дня уже некому будет оборонять не то, что город, но и резиденцию с башней. Всё это Корнил Шахов повторил Игнату. Тот вздохнул, собираясь с духом.