Волчья правда

– Хорошо. У вас будет пять минут. Десять максимум, – сдался Хамир.

Связываться с ихорами ему совсем не хотелось. Кем бы они ни были.

– Этого вполне достаточно, – сказал Шариф, направляясь к Сереге.

– Пойдем, – потребовал он, и Одинцов подчинился.

Они отошли на несколько шагов, так, чтобы их разговор никому не был слышен, и остановились. Бойцы службы безопасности тотчас взяли их на прицел, чтобы у него не возникло соблазна попытаться сбежать, взяв старика в заложники.

Шариф с интересом вгляделся в лицо Одинцова, словно пытался в нем увидеть старого друга, которого не видел полжизни.

– Что ты помнишь? – наконец спросил он.

– Я ничего не помню. Я не знаю никакого Раджа Сантина. Я Сергей Одинцов, я пришелец из другого мира, – зачем-то добавил он.

Шариф расплылся в довольной улыбке.

– Значит, срастание матрицы произошло, – радостно сказал он.

– Что? – удивленно переспросил Серега.

Ему не нравилось все, что происходило вокруг него.

– Только налицо побочный эффект, – не заметив его вопроса, произнес старик. – Отсутствие памяти у исходника.

– Вы можете мне хоть что-то объяснить. Я чувствую, что схожу с ума от всего происходящего, – попросил Одинцов.

Шариф моргнул глазами, словно пытался осмыслить его просьбу, и жадно заговорил:

– Конечно-конечно. У нас мало времени. Но я постараюсь тебе все объяснить. Тебя зовут Радж Сантин… – заметив гримасу Сереги, он замахал на него руками, чем вызвал волнение у охранников, держащих их на мушке. – Не смей мне возражать. Ты Радж Сантин, родился и вырос где-то здесь в Железных землях, в одной из тысяч деревушек, одинаковых с виду. В семнадцать лет ты пошел служить в Механики. Прошел ускоренный курс обучения. Попал в Преддверие. С десяток лет там прослужил. Никаких нареканий не имеешь, только благодарности, да дважды тебя награждали. Но не будем вдаваться в подробности. Ты много раз бывал на Заводе, у нас. И однажды вызвался добровольцем для проведения одного очень интересного эксперимента, который я проводил под патронажем ихора Кайроса. Но это, впрочем, тоже не важно. Эксперимент заключался в совмещении двух разных психоматриц. Исходника – индивидуальности реального человека, и записанной психоматрицы, так называемого слепка с разума человека, жившего когда-то.

– Ты о чем говоришь, старик? – выдохнул изумленный Серега.

Он еще не до конца понял, но услышанное ему уже не нравилось.

– Это долго рассказывать. От старого поколения ихоров осталось Хранилище психоматриц, слепков сознания и памяти людей, живших на этой планете многие тысячелетия назад. Из-за нехватки рабочих рук, или из-за неимения времени на подготовку специалистов, нам дали добро на эксперименты со слиянием психоматриц, чтобы подготовить людей с базовыми знаниями, готовых совершенствовать накопленный опыт. Вместо того чтобы учить инженера, мы смогли бы вырастить его за несколько часов. Плюс две-три недели на адаптацию. Но проблема заключалась в том, что технология была не отработана. Да и психоматрицы за время хранения пребывали в весьма плачевном состоянии. Никакой иерархии. Были отобраны двенадцать добровольцев. Ты был среди них. Да и ихоры, работавшие в Цитадели, только теоретически знали, как работать с этой технологией.

– Что значит я был среди них? – пытался осознать услышанное Одинцов.

Слова старика не укладывались в голове. Они выбивали из равновесия, меняли привычную картину мира.

– Ты, Радж Сантин, был среди добровольцев. На твою память наложили чужую психоматрицу. Сергей Одинцов это та самая чужая психоматрица.

– Ты хочешь сказать, что я, Сергей Одинцов, нереален? Чья-то нелепая выдумка? Чей-то эксперимент? – зло процедил сквозь зубы человек без прошлого и настоящего, именно так себя чувствовал в этот момент Одинцов.

– В какой-то степени. Когда-то жил такой человек, но только очень давно. Все, что ты помнишь, реально происходило с ним, но не с тобой…

– Не понимаю, если вы искали инженеров, то я… Одинцов он же простой торговец… чем он был вам так интересен.

– Повторюсь, это эксперимент. Мы не знали, что получится в итоге. А при наложении психоматрицы на исходник копируемый объект разрушается. Так что сделать это можно только один раз.

– То есть вы использовали те матрицы, которые, по сути, вам были не нужны. Хлам, второсортный товар.

– Ну зачем же так резко. Я бы так не сказал. Менее ценные, вот верное слово.

При этих словах старик довольно потер ладоши.

– Ну ты и скользкий тип, – не смог удержаться Серега.

– Я всего лишь ученый.

– Так. И что дальше? Вы провели эксперимент. У вас все получилось?

– Двенадцать подопытных. Двенадцать попыток мы сделали. Шестеро умерли в операционном коконе. Трое сошли с ума. Слияние разумов произошло некорректно, из-за чего произошло расщепление личности. Некоторое время мы наблюдали за бедолагами, но прогресса в их состоянии не наблюдалось, и нам пришлось облегчить им муки.

– Вы их просто, использовав, убили, – жестко отрезал Серега.

– Они были добровольцами. И знали, на что шли, – не менее резко ответил ему Шариф.

– Тогда получается, в трех случаях эксперимент удался? Я первый удачный образец, но есть еще два?

– Именно так. Три подопытных выжили и показали высокий результат по сращиванию матриц…

– Где остальные двое? Кто они? Я их знаю? – перебил старика Серега.

– С одним из них, Дереком Ральфом, ты был когда-то знаком. Вы служили вместе. Второй тебе неизвестен.

– И где они теперь? – напрягся отчего-то Одинцов.

– Дерек Ральф в Цитадели, но он не до конца адаптировался. У него так же, как и у тебя, наблюдается эффект замены. А второй… – Шариф немного замялся, словно пытался подобрать верные слова. – В общем, мы подобрали очень неудачную нестабильную психоматрицу. При наложении она поглотила исходник, как и в вашем случае. Вроде все сперва нормально шло, но через какое-то время он покончил с собой. Прыгнул в шахту лифта.

– Если я ваш эксперимент, то как же так получилось, что я оказался в Срединных землях без всякого присмотра? Магики пытались убить меня неоднократно, – продолжал отрицать услышанное Серега.

– Эффект замены был непредсказуем. Мы собирались слить две матрицы в единое целое и получить личность, которая будет помнить и свое первое «я» и второе. Возьмет по чуть-чуть от обоих частей, сможет пользоваться навыками и себя прежнего и себя настоящего. Но так не получилось. Почему-то подсаживаемая психоматрица стала замещать исходник. Мы продолжаем эксперименты, пытаемся получить необходимый нам результат. Мы решили использовать тебя и Дерека, приспособить к работе. Исходник пока не был вытеснен окончательно, и мы надеялись, что этот процесс остановится на каком-то этапе. Ты был отправлен в составе миссии к нашему соратнику князю Боркичу, который кое-что делал для нас, опыты по работе с пространством и временем. Также Вышеград использовался как плацдарм для наших агентов влияния. Но что-то пошло не так. Ты не доехал до княжества, сбежал и пропал на время из нашего поля зрения. А когда ты появился вновь, уже был сотником Волком, прославленным командиром.

– И почему вы пытались меня убить? – спросил Серега.

– Ты представлял опасность, вернуть тебя затратно и сложно. Проще убить, тем более как результат эксперимента ты уже не интересовал нас. На тот момент.

– Эй, вы там, ваше время давно закончилось. Закругляйтесь, Шариф, – раздался позади звучный голос Хамира Дарта.

– Еще пару минут. Еще пару минут, – тут же отозвался старик, и в его голосе не было просительной интонации.

– Тогда почему вы не пытаетесь убить меня сейчас? – спросил Серега.

– Потому что ты сам прибыл к нам. Я заставил их пересмотреть твой вопрос. Тебя можно и нужно исследовать. Мы должны разобраться в причинах замены исходника. Так что я очень рад тебя видеть, Радж. Ты очень ценный для меня человек.

Шариф был искренен в своих чувствах. Он готов был расцеловать Серегу, лишь бы только заполучить его в свой операционный кокон, где сознание подопытного разбиралось на составляющие и изучалось, каждый элемент-кирпичик в отдельности.