Туда, где ждут тебя... (СИ)

— Распоряжение начальства, — отвечает. И пальцем вверх тычет, чтоб я понял — какого. У нее одно начальство, у меня — немного другое.

Вот тут-то всё и началось.

Да нет, не семейные разборки. Я ж на людях ничем таким не буду заниматься. Напали на нас. Прямо на всех сразу, на троих. Группа захвата. Все в черном и в масках. Оружия никакого, да оно им и не нужно: с одного приема нас на пол положили носами вниз и спеленали липкой лентой. Рты тоже заклеили. Хорошо хоть насморка не было, а то б задохнулся. Потом какую-то гадость вкололи. Сразу такое спокойствие навалилось, что вот хоть что со мной делай — я и внимания не обращу. Хотя всё вижу и даже умозаключения могу делать. Конечно, я всё больше в пол смотрел, потому что голову повернуть — это ж желание иметь надо, а с желаниями нынче туго.

Когда только думать и можешь, тогда и думаешь. Например, о том, кто ж нас похитил. Сначала я решил, что это местные — за стеклянной раковиной охотятся. А Ясю с Сергеем за компанию взяли. Потом перерешил. Если бы за ракушкой, они б меня раньше схватили, когда я с грузом еще был. Значит, не за мной, а за Сергеем пришли. Нас с Ясей, как свидетелей прихватили. То есть, это никакие не местные. Или местные, но на кого-то из центра работающие. Хотя почему на «кого-то»? На конкурентов, понятное дело. Им же тоже, небось, хочется по-новому строить. А все секреты у кого лучше узнавать? У автора. Автор их всегда больше знает, чем начальство. Станет автор секретами делиться? Конечно, станет, если при нем других хороших людей мучить будут. То, что мы хорошие, и так понятно, а вот мучиться чего-то не хочется.

Но всё это я спокойно думаю, будто не о себе вовсе и не о Ясе. Словно фильм-четырехмерку смотрю и могу в любой момент просмотр отключить. И пойти, скажем, на кухню, чаю выпить. Но в том-то и дело, что не могу. Нас всё дальше тащат. Внизу уже не металлический пол, а грязь полужидкая, и чувствуется, что похитителям нашим всё труднее идти: замедляются. Потом и вовсе остановились, отдохнуть. Нас к стеночке прислонили, так что я Ясю и Сергея только мельком разглядел. Чтой-то мне их лица не понравились. Если у меня такое же, то можно номер сделать «три оживших мертвеца» и людей пугать в готических клубах.

Но еще больше мне стена напротив не понравилась: каменная и неровная. Неужели в какую-то пещеру принесли? Где ж пещеры на Коломянке? Ни про одну ни в одном справочнике не встречал. А спросить — никак. Во-первых, нет желания рот раскрывать, а во-вторых, невозможно — липкая лента мешает.

Ты бы что на моем месте делала? Дорогу запоминала, чтобы назад вернуться? Хорошая мысль, только мало осуществимая. Потому что похитители вовсе не отдыхали, а ждали, когда рядом с ними подводная лодка пришвартуется, чтобы нас погрузить и дальше уже вплавь передвигаться. Стало быть, у них тут база, и вообще всё по серьезному. Мы для них — лишь микроскопический эпизод в их громадных планах. Маленький, но за который деньги платят. И за Сергея заплатят — конкуренты строительные. И за Ясю — местные сластолюбцы. Только за меня никто платить не будет — им от меня, кроме ракушки, ничего не надо. Сама ракушка — это и есть деньги, ради которых можно и человека жизни лишить.

Выгодное дельце у них получилось: похищение — одно, а приработок — тройной. Нет, это не я всё придумал, это они друг с другом разговаривали, когда мы в лодке плыли. Ну там, как обычно — экраны выключены, опознавательные сигналы отключены. Плывет большая рыба — что с нее взять? Ее даже ловить не надо — она хищная и невкусная — это уж любой обитатель глубин давно запомнил.

Как ты понимаешь, на Коломянке можно бесконечно плыть — никогда не приплывешь. В смысле, не упрешься в берег. Кроме островов, там суши вообще нет. И если их координат не знаешь — будешь кружить в кругосветном путешествии, пока ресурс атомного двигателя не выработаешь.

Так что, когда все закричали «земля, земля!», я им не поверил. Нет, что не удивился — понятно, действие препарата еще не закончилось. Удивились эти, похитители. Всплыли, чтобы осмотреться и чтобы координаты определить — вдруг сбились. Хотя как можно сбиться, если данные со спутника передают? Это даже я знаю, а они, наверно, глазам своим не поверили. Да нет, чужим глазам как раз легко не поверить, а вот своим…

В общем, всплыли. Вышли на верхнюю палубу и нас зачем-то выволокли. Наверно, чтобы без присмотра не оставлять, вдруг сбежим. Но как тут сбежишь, весь спеленутый и со ртом заклеенным? Зато мы всё увидели. Дорогу нам горная гряда перегородила. Не очень высокая, но длинная. И такое впечатление, что если ее взглядом провожать, она всё удлиняется и удлиняется.

Тут они все вместе заговорили, так что ничего непонятно. И даже Сергей чего-то замычал сквозь липкую ленту. Шум жуткий. Но я терплю, а что еще делать-то? Не распутываться же. Хотя по твердому и неметаллическому прогуляться хочется. Впрочем, похитители недолго бездельничали и недоумевали. Кто-то из них догадался Сергею рот освободить. Он и промямлил, что, дескать, это новый горный хребет, который он создал. И что, дескать, он еще и на такое может, если его освободят.

Похитители сразу взбудораженными стали и заинтересованными. Сразу понятно, что местные парни: у землян голая скала никакого энтузиазма бы не вызвала. А эти всю жизнь в болоте прожили, за новую жизнь боролись, а сейчас эта новая жизнь у них прямо из-под ног прет, и дураками они будут, если не воспользуются удачным стечением обстоятельств. Ведь никто ж им не говорил, что нельзя умения Сергея использовать. На радостях они даже нас с Ясей распаковали. В лодку отнесли, в уголке сложили, но всё равно слышно — о чем договариваются. Сергей им так просто всё выкладывает — что ему нужно для работы, и какие условия. Ну, и свои требования выдвигает: дескать, желает отправиться на Землю не в качестве груза, а самостоятельно. И, разумеется, с нами. Благородный, значит. Вот как жену у другого отбивать — мы про благородство сразу забываем. А как спасать мужа — так запросто. Это чтобы муж благодарным был за спасение и с претензиями не лез?

Нет, погоди! Спасение — одно, а претензии — совсем другое! Я, может, еще бы полежал — так спокойно было. А как препарат выветриваться начал, мне и поплохело. Мысли всякие посторонние полезли — о том, как же оно всё и что теперь будет. А как представил, что нам тут грозить может — чуть не завыл. Слышу — Яся тоже заплакала. Ну, женщина, что с нее взять? Плачет, понимаешь, и причитает, дескать, да как же так, да что с ее Сергеем теперь будет, да замучают его эти бандиты… Не меня замучают, а его! Несправедливо, скажи?! И главное, никакой заслуги его в этом нету! Не в том, что замучают, а что Яся о нем так переживает. Нет, чтобы обо мне переживать в первую очередь.

Ну, попереживал и я немного, а потом думаю — как же Сергей строить будет? Или они его вместе с материалом похитили, из которого всё и строится? Вот не могу вспомнить. Наверно опять амнезия началась, послешоковое состояние. Я этими соображениями с Ясей поделился, а она мне так презрительно:

«Много ты понимаешь!» И выражением лица отношение ко мне подтверждает.

Много — не много, а кое-что — точно. Пока похитители материал не достанут, нас не отпустят, но ничего с нами и не сделают — Сергей, вроде, договорился. Уже плюс. Может, нас за это время освободят. Еще один плюс. Но вряд ли нам заплатят за то время, что мы в плену провели — это минус. А самый большой минус, что как только они от Сергея всё получат, то могут нас прямо так сразу и закопать. Ну, утопить, какая разница. Всё одно — смертельное удовольствие. Не люблю таких удовольствий — не по мне они.

Время-то идет, и похитители всё же поняли, что им бы надо поторопиться: мало ли куда материал без Сергея отправят. Начали обратно грузиться. Такая жизнь: то грузят тебя, то выгружают, то опять грузят. Сплошные разъезды. К счастью — не только.

Как похищение, так завсегда стрельба неожиданно начинается: я фильмы смотрел, знаю. У нас тоже самое. Ну, ты наверняка смотрела, знаешь. Помнишь, по кому первому стрелять начинают? Правильно, по заложникам. Это чтобы свидетелей убрать. Но тут мне жизнь приятный сюрприз преподнесла: никто в меня не попал. И в Ясю не попал, и даже в Сергея. Я поначалу подумал, что стрелки не меткие. Потом, наоборот, что чересчур меткие, а это не к добру. Правда, недолго это продолжалось. Ну, мыслительный процесс. Ты сама попробуй что-нибудь этакое делать, когда вокруг стреляют из огнестрельного оружия. Ну, да, не из бластеров, я разве не сказал?