Мы спросим за всё ! Пограничный рубеж (СИ)

- Гут ! Хорошая девочка ! – улыбнулся хищно. Девушка робко, но уже обещающе улыбнулась мне в ответ. Как быстро они улавливают момент ! Расслабился (с этими женщинами это так просто) – словно плетью обжог полный ненависти и злобы взгляд дамочки, лежавшей на полу и уже распрямившейся – вот что значит медик и, я думаю, военный медик.

- Встать ! – властно приказал даме, глядевшей на меня с ненавистью и… презрением. Да пошел ты !... – прошептали ее губы по-немецки аналог нашего русского. Вот как ! Бунтуем ?! Характер тевтонский показываем ! А мы свой характер покажем – русский ! Шагнул к немочке, схватил пятерней за волосы и рванул их вверх ! Боль – она для всех боль ! Немочка взлетела за моей пятернёй аж к потолку, взвизгнув от боли ! Разжал пальцы, приблизил лицо к ее лицу, сделав страшную физиономию:

- Я говорю – ты выполняешь. Мгновенно ! Иначе узнаешь – что такое настоящая боль ! И "вдавил" в сознание шипяще – Долгая, мучительная… Поняла ?! Дама закивала… - Сесть на пол ! – рявкнул команду. Немочка плюхнулась на пол, не отрывая от меня взгляда. – Встать ! С трудом поднялась: страх не способствует координации движения. Вот так ! Великий "мучитель" собак Академик Павлов, вырабатывающий условный рефлекс у собак меня бы похвалил ! А что ? Нам до базы сколько добираться ? И терпеть по дороге её закидоны ? А так: раз и послушна… Со спины – подошел командир отделения: а "увидел" его подход, раздался его голос:

- Что делать с мертвыми немцами товарищ капитан ?

- Тела в последнюю машину. Надеюсь она на ходу ? – бросил не глядя.

- Не проверял, товарищ капитан. Виноват…

- Ты еще здесь ? – рявкнул обернувшись. Комод исчез. Рассовал пистолеты за ремень – Сидеть здесь, наружу не выходить ! Выскочил, захлопнул дверь. Жестом подозвал бойца:

- Внутри четверо. Охранять, не выпускать. Выдернул из чехла на поясе тридцатисантиметровую палку-приспособу для открывания двери Бюссинга, побежал открывать дверь. Засунул руку в смотровое окно; открыл дверь, вытащил из кабины водителя. Подбежавшие бойцы подхватили его и поволокли к последней машине…

- Сержант ! – позвал командира отделения – отзывай наблюдателя с Барановичей. Второго подхватим по ходу. Все – в машины; троих в автобус – охранять пленных. Комод начал отдавать команды, бойцы разбежались по местам: кто за руль грузовика; кто за руль автобуса; кто то сел за руль Бюссинга, рядом с трупом командира – нет времени его вытаскивать. Покрутил пальцем – уходим ! Сам залез на место наводчика: и высоко и меня видно… Подбежал наблюдатель к последней машине. Махнул рукой вперед и крикнул вниз: Поехали ! Свернули направо в лес на ближайшем съезде. Отъехали немного: надо подождать бойцов, разравнивающих "граблями" следы колёс на съезде и еще метров на пятьдесят. Муторно, долго, но надо: чувствую аукнется еще нам эта добыча. Пока бойцы маскировали следы, залез в автобус. Подошел к "дерзкой" немке. Ого – пришла в себя, снова глазами сверкает.

- Встать – приказал негромко. Немочка встала, дерзко глядя мне в глаза:

- Вам это так просто не пройдет ! – заявила она гневно – вы еще сильно пожалеете о содеянном ! Посмотрел ей равнодушно в глаза:

- Может быть… Только ты этого не увидишь: мертвые не могут ни видеть, ни слышать, ни радоваться. Спесь с дамочки слетела почти сразу…

- Фамилия, звание, род службы ? – спросил подчёркнуто небрежно.

- Грета Мюллер. Старший лейтенант медицинской службы. Следую с полевым госпиталем в район боевых действий ! – отчеканила она.

- А Генриху Мюллеру вы случайно не родственница ? – Что то знакомое мелькнуло в облике этой симпатичной дамочки. Вот только не это…

- Я родная дочь Шефа Гестапо Великой Германии группенфюрера СС, начальника четвертого управления РСХА Генриха Мюллера ! – вскинула подбородок упрямая дочь одного из самых значимых людей Германии…

Вот это я попал ! Хорошо если это просто … А если любимая дочь и отец в ней души не чает ? Да он всю Белоруссию к верху дном перевернет и на уши поставит ! И что же мне теперь делать ?! Видимо, заметив что то на моем лице, Грета "пошла в атаку", используя мою растерянность:

- Довезите нас до этого… Ганцевича… - с трудом выговорила она – и там сдайтесь в плен… Я прослежу, чтобы вас строго не наказывали. И зачастила, видя что упускает момент:

- Я смогу вас защитить ! Если надо будет – позвоню отцу ! Наивная… Кто же нам простит столько убитых немцев: ведь придется рассказать обо всех наших операциях и захватах. Да одна Брестская крепость чего стоит !

- М… да… предложение интересное… Вот только боюсь – обманете… Что вам до каких то варварских русских… Спасетесь и ладно…

- Что вы такое говорите ?! – возмутилась немка – я дам вам свое слово !

- Да – слово: это серьезно ! Я думаю… обвел взглядом притихших, настороженных и доверчиво мне улыбающихся медиков… Ну ! Давай же, соглашайся ! – молили их глаза ! Наивные немецкие медики…

- Я думаю есть более лучший способ решения этой проблемы ! Доверчивость вмиг сменилась настороженностью: чего такого придумал этот ужасный русский ? Улыбнулся им доброй широкой улыбкой – медики заулыбались мне в ответ… Улыбайтесь, улыбайтесь…

- Я думаю сделать вот что… Помолчал, нагнетая загадочности и волнения… - Я выведу вас к дороге и… - новая волнующая пауза с моим задумчивым видом – и… расстреляю вас там всех ! – выдал эффектную концовку. – Документы оставлю при вас. Кто-нибудь из проезжающих вас найдет и определит по документам – кто вы такие… - добросовестно описывал ошалевшим немцам будущее – их будущее.

- Конечно… - продолжил я с улыбкой глядя в еще не верящие в мои слова глаза – нас будут искать, чтобы отомстить, но это – поверьте, не так легко будет сделать ! Поищут, поищут и перестанут – других забот полно ! И, выдернув из-за пояса Вальтер, щелкнул предохранителем, чуть надавив голосом, глядя в застывшие от ужаса лица:

- Ну… И чего сидим ? Махнул стволом в сторону раскрытой двери – Давайте на выход. И не старайтесь убежать: я хорошо стреляю – не промахнусь… И пожалейте моих бойцов – тащить вас до дороги… Лучше сами дойдите… Посмотрел на самую молодую в их команде:

- Чего сидишь маленькая ? – поднял вопросительно брови – пошла на выход ! Немочка сжалась, казалось прилипла спиной к стене автобуса, покрытой пластиком; яростно замотала головой:

- Нет ! Не надо ! Я не хочу ! – со всхлипами залепетала она, все сильнее вжимаясь в упругий пластик – не убивайте меня… Я сделаю все, что вы скажете – только не убивайте ! Понимаю – и не пожила еще…

- Ладно… оставайся тут… - милостиво бросил я надежду сердешной. Не обращая внимание на бурные изъявления благодарности повернулся к капитану – Чего сидим ? вставай и на выход ! Немец заблажил:

- Господин майор – не убивайте меня. Пожалуйста ! Я же вам ничего не сделал ! Я не солдат – я медик… Я не хочу умирать ! Не убивайте – я буду делать все, что вы прикажете ! "Пиджак" – что с такого взять… Следующий – посмотрел на самого старшего – полковника мед службы:

- А вы не желаете прогуляться до дороги господин майор ? Щекотливый момент: этот пожилой господин мог и согласиться, а у меня на него уже были виды и значительные – такие врачи на дороге не валяются ! Х…м… Однако могут и валяться… Но тот оправдал мои надежды:

- Я, конечно уже стар; пожил на этом свете, но знаете – как то не тороплюсь туда – к господу богу… И потом: мне хочется увидеть своими глазами чем все это… - повел он рукой по сторонам – закончится… Я ухмыльнулся цинично на его желание:

- Ну если хотите – увидите ! Только вам это не понравится ! Ваша великая Германия будет разгромлена; мы придем к вам; захватим Берлин и покажем немцам – кто в Европе хозяин ! И это не хвастовство – это факт ! Майор внимательно посмотрел на меня и вздохнул по стариковски:

- Наши войска стремительно рвутся к Москве. Ваши, извините – отступают а где то и бегут… Вермахт захватывает много пленных: многие из них сдаются в плен добровольно. Нами захвачен Минск… Но глядя на вас и ваши действия я, тем не менее, склонен вам верить… С этим ясно… Резко, пугающе развернулся к Грете Мюллер: