Закон стаи

Словно выпущенный из пращи монолитный осколок скалы полетел в киммерийца, и замешкайся тот хоть на миг, тяжеловесная плита размазала бы его по стене. Камень с такой силой врезался в стену, что разлетелся в мелкий щебень, и Конана осыпало шквалом осколков, до крови рассекающих кожу.

Варвар размазал кровь по щеке, и тут, спиной почувствовал какое-то движение позади себя. Он, не раздумывая, прыгнул вперед и резко развернулся, размахивая клинком. Меч чуть не вырвало из его рук. С оглушительным лязгом железо столкнулось с камнем. Оживший барельеф свирепого монстра пытался сцапать киммерийца сучковатыми лапами.

Конан огляделся по сторонам: повсюду оживали настенные лики чудовищ, созданные больным воображением неизвестного автора, клацали зубами и шарили лапами в пустоте. Киммериец не задавался вопросом — какая злая магия привела их в действие.

Сейчас ему важнее было другое: пространство зала сократилось на треть, и будет трудно ускользнуть от клыков чудовища. Хвала светлым богам, что каменные монстры лишь раскачивались на стенах, беззвучно разевали пасти, но вниз спуститься не могли. Зато главный враг киммерийца не дремал. Тварь двигалась к Конану боком, стараясь загнать его в угол зала.

Маневр удался, и Конан почувствовал, как по спине его потекли тонкие струйки пота, когда путь к отступлению был отрезан.

Чудовище издевательски зашипело, пахнув на киммерийца гнилостным запахом из разверзшегося колодца пасти. И тогда Конан атаковал первым, пытаясь дотянуться мечом до мерзкой морды. Монстр встретил его могучим ударом длинного хвоста, утыканного костяными шипами. В последний момент варвар высоко подпрыгнул, и смертоносное оружие твари пронеслось под ним, оставив глубокую борозду в мраморе. Вновь обретя под ногами опору, Конан ринулся на новый штурм. Тварь рывком поднялась на дыбы, отмахиваясь от человека передними лапами с серпами когтей. Зал заполнился металлическим скрежетом, словно когти монстра были отлиты из стали.

Клинок киммерийца разил без промаха, калеча и раня чудовище, захлебывающееся яростным ревом. Но и острые когти твари порой дотягивались до человека, словно истлевшую ткань, раздирая кожаную куртку и плоть. Кровь заливала обоих, но ни один не желал отступать.

Искусством ловко уходить от смерти, с визгом вспарывающей воздух над его головой, Конан не уступал площадным акробатам, а сноровкой находить слабые места в защите противника мог поспорить со стигийскими мудрецами, устраивающими публичные словесные поединки.

Он, словно опытный взломщик, закрутив карусель мечом, прорвался сквозь стальную стену мелькающих когтей и распорол податливое брюхо чудовища.

Монстр заскулил, завертелся волчком, путаясь в собственных внутренностях. Громадный хвост сбил киммерийца с ног, и Конан полетел на плиты пола. Меч выскользнул из его рук. Тварь неуклюже завалилась на бок, загребая задними лапами. Киммериец попытался подняться, но поскользнулся в луже крови и снова упал. Чудовище выпростало из-под себя одну из передних лап и с победным ревом потянулось к человеку. Перехватив ужасную длань в полете, варвар пополз в сторону, силясь добраться до меча. Но монстр, несмотря на смертельную рану, оказался настолько силен, что Конану понадобились обе руки, чтобы сдержать чудовище. Уже через миг мышцы спины и рук у него онемели от неимоверного напряжения, пот, смешиваясь с кровью, разъедал глаза, а монстр продолжал давить и напирать.

Забившись в угол зала, Ремина и Ренальд, затаив дыхание, наблюдали за ходом поединка. Герцог крепко обнял девушку за вздрагивающие от беззвучных рыданий плечи и нежно гладил светлые шелковистые волосы, поклявшись защищать ее до последнего вздоха.

— Боги, помогите ему! — в отчаянии воскликнула Ремина, когда киммериец насмерть схватился с издыхающим монстром на залитом кровью полу.

Сама не заметив, она достала свой кухонный нож и, крепко стиснув рукоять, прижала его к груди. Но это не укрылось от герцога, поглощенного зрелищем схватки, и в зеленых глазах воина вспыхнуло яростное пламя. Мягко, но настойчиво он отобрал оружие у баронессы и ободряюще улыбнулся.

— По-моему, нас боги не слышат. Придется нам самим потрудиться немного.

И такой уверенностью и спокойствием повеяло от его слов, что Ремина перестала дрожать, и с благодарностью взглянула на Ренальда.

"Что если он сейчас погибнет?! — мелькнула ужасающая мысль в ее голове. — Ведь он погибнет из-за меня! Спасая меня… Нет, этого не должно случиться!" — Девушка порывисто вцепилась в тунику герцога, словно хотела его удержать.

Ренальд с печальной улыбкой пожал ее руку и с легкостью кочевника, вскакивающего в седло, поднялся на ноги. Сердце Ремины сжалось от тревоги и боли, и если бы кто-то сейчас ей сказал, что это и есть любовь, она бы, не задумываясь, отказалась от своих прежних мыслей, предпочтя ей ужасную смерть, какой бы мучительной она не была.

Занятая борьбой с киммерийцем, тварь не сразу почувствовала, как герцог вспрыгнул ей на спину и с яростью обрушил нож на шею чудовища, кромсая толстую шкуру.

Нож поднимался и опускался раз за разом. Ренальд трудился с упорством копателей корней черного лотоса в диких лесах Вендии, словно в него вселился демон. Но вот лезвие ножа коснулось чувствительной плоти, и чудовище вздрогнуло. А уже через миг назойливое человеческое насекомое на спине превратилось в досадное бедствие. Превозмогая боль, монстр неуклюже заворочался, пытаясь стряхнуть с себя человека. Но герцог намертво вцепился рукой в рваный край раны, другой — продолжал наносить и наносить жестокие болезненные удары. Тварь содрогнулась всем телом — Ренальд держался крепко. Чудовище взмахнуло хвостом. Герцог ловко пригнулся, и грозное оружие монстра, едва не смахнув человека, пронеслось над его головой. Увенчанный костяными шипами хвост описал полукруг, и пошел на новый заход, теперь гораздо ниже. На этот раз человек не сумел уклониться и попал под удар.

Герцога отшвырнуло шагов на двадцать. Он упал безжизненной кучей тряпья, и под его неподвижным телом стало расползаться большое красное пятно.

— Ренальд! — с громким отчаянным криком Ремина бросилась к своему герою.

На краткий миг, пока чудовище сражалось с герцогом, оно ослабило свою хватку, и Конан своего шанса не упустил.

Насколько было возможно, он выбросил в сторону руку и с ликованием почувствовал кончиками пальцев грубую кожу ремня на рукоятке клинка, еще хранившую тепло его ладони. Завладев мечом, варвар, без промедления, с силой опустил его на голову монстра.

Тварь, хоть и раненая, отшатнулась, взревев так, что киммерийца протащило по полу потоком вырвавшегося из ее глотки воздуха. Мгновением позже чуть не задохнувшийся в зловонном дыхании Конан был уже на ногах, обрушив сокрушительный удар на шею чудовища. Тварь захрипела, захлебнувшись собственной кровью, а следующий удар киммерийца завершил начатое им дело: голова монстра с глухим стуком покатилась по мрамору. Ужасные когти в агонии еще царапали плиты, но варвар уже повернулся спиной к чудовищу.

Однако убить эту тварь оказалось не так-то просто. Уже через несколько мгновений, даже будучи без головы, она поднялась на ноги и накинулась на киммерийца. Конан снова взялся за меч, осыпав обезглавленное тело ураганом ударов.

Ремина, наблюдавшая за этой фантастической схваткой, не решалась оставить герцога, чтобы хоть чем-нибудь помочь киммерийцу.

Взгляд девушки случайно натолкнулся на какой-то странный предмет в нескольких шагах от нее. Размером с крысу, девушке сперва так и показалось, что это маленький мерзкий зверек, но приглядевшись, она поняла свою ошибку. Баронесса решительно поднялась…

Еще дважды Конан повергал своего противника, но того, казалось, невозможно было убить.

— "Сердце Змея"! — прошептала Ремина, разглядывая свою ужасную находку. — И оно живет! О, боги, подскажите, что мне делать!

Сморщенный коричневый комок плоти пульсировал в такт с неизвестной человечеству жизнью. Повинуясь непонятному ей самой порыву, девушка наступила ногой на этот осколок из бездны, и безжалостно раздавила.