Запах разума (СИ)

А пилот оказался мужик, чёрный, прямо вороной, и тоже давно не пацан: около рта, по щекам - вроде как с проседью. И ещё с яркой белой полоской на лбу и на переносице сверху, с белым пятном на груди и с белыми руками и ногами по лодыжки - такие коты бывают. Гриву завязал сзади в хвост, носил не мохнатость, а распашонку, вроде ветровки, из брезента или чего-то такого. Штаны бы ему ещё - и стал бы круто выглядеть.

Он нашим мужикам начал подавать груз из корзины, который с собой привезли. Все разгружают - и я стал помогать: контейнеры странные, не очень правильной формы, и углы скруглённые. Довольно-таки тяжёлые, но не сказать, что вообще неподъёмные.

Здешние чебурашки очень им радовались. Мы с Цвиком один сравнительно небольшой ящичек сняли - и он крышку открыл, по мордахе видно, что не утерпел. Я и заглянул.

А там - полный контейнер... я чуть не выронил.

Личинок, в общем, полный контейнер. Здоровенных, приблизительно с королевскую креветку или даже побольше. Живых.

Цвик заверещал от восторга, хвать одну - и в рот. Вид такой, будто пирожок стырил, счастливый по самое не могу, салабон. И, на него глядя - все потянулись. Ржут - и жрут этих червяков, как конфеты, сами довольнёшеньки... Цвикова мамаша тоже хихикает, шлёпает их по рукам, мол, не трогайте, чего перед обедом немытыми грабками - но видно, что не злится. Приятно ей. Угощение друганам привезла, ёпт...

Калюжный свалил к краю крыши - и дельно: если блевать, то не всем же под ноги. А Разумовский:

- Сергей, зелёная волосатая расчёска!

Калюжный заржал - и вроде как отдышался. А я думаю: только бы им в голову не пришло угощать нас своим деликатесом, расперемать их...

Но чебурашки - они же гостеприимные, хрен им в зубы, прямо до ошизения. Цвик же не мог своему корешу Диньке не дать конфетку, как же! Ведь много же вкуснятины привезли, ёпт, на всех хватит!

Я думал, Динька сейчас тут всё облюёт - или уж придумает, как деликатно отказаться. Ага, шиш! У него мина сделалась лихая и придурковатая - и он с этой миной взял гусеницу у Цвика и храбро её откусил. Брызнуло зелёное.

Калюжный аж позеленел с лица, а Разумовский на Диньку взглянул, как на оживший памятник Чапаеву - восхищённо, но слегка обалдело.

И я прихренел. Нет, я догадывался, что Багров - чокнутый, я не думал, что настолько: он ведь эту гусеницу целиком сожрал. И говорит:

- Знаете, мужики, в общем, даже ничего, не смертельно. Я думал, хуже. А у неё внутри - на то пюре похоже, которым нас Нгилан кормил. А сама шкура - как кальмар консервированный.

Калюжный еле проглотил, его просто передёрнуло до самых пяток.

- Ты, - говорит, - Багров, рехнулся совсем - живых гусениц жрать.

А Динька выдал, наивно - как первоклашка:

- Так лицин же их едят... и знаешь, ведь и на Земле устриц едят прямо живых. Неудобно отказываться, да и интересно... ну, это... что им так нравится в этих гусеницах.

А Цвик и рыженькая на Калюжного поглядели озабоченно, даже испуганно. Хрен ли тут не испугаться: был розового цвета, а стал зелёного. Удивительно же чебурашкам, в диковину.

Динька им что-то чирикнул и стал Цвика гладить по шёрстке, а рыженькую нюхнул в нос и разулыбался. Надо думать, донёс до чебурашек: из людей не все это могут. У Калюжного, мол, либо ещё организм не готов после перехода, либо просто кишка тонка.

А тётки, что прилетели, в это время нас разглядывали. Им здешние говорили что-то, говорили - а они просто смотрели, и ноздри у них пошевеливались.

И я вдруг понял потрясную вещь.

Это, конечно, никакой не спецназ. Но это - комиссия. По нашу душу комиссия. Эти тётки и тот, брюнетистый, с седой мордой - они прилетели специально нас смотреть, нас обнюхивать. Вот посмотрят, понюхают, как тут принято - и, надо думать, примут решение.

Ещё неизвестно, какое.

Родной сын клана Кэлдзи

Общаться с пришельцами оказалось непросто, но всё равно целый день я радовался, что не успел уйти. *Ветер переменился*. Я был уже уверен, что уйду не один.

Я решил, что буду сопровождать Дзениза и его друзей. Они не останутся в нашем клане, основная специализация которого - микологи-связисты, это очевидно. У нас нет специалистов, способных их правильно понять, а уж тем более сделать какие-то принципиальные выводы и по-настоящему помочь. И Лангри, и Нгилан, и я - просто пытались, этого недостаточно.

Нужно подумать об антропологах. Или о биологах широкого профиля. Или - о психологах, педагогах, медиках... А может, у кого-нибудь, кого я не знаю, есть более сложная и необычная специализация. В любом случае, на первых порах пришельцам понадобится серьёзная помощь; я готов помогать, мне нравится Дзениз - но я умею до обидного мало.

Хотя для начала и это полезно *я надеюсь*.

И я с удовольствием думал, что мне предстоит путешествовать в обществе *существа* человека, которого по-настоящему интересует мир. Ведь путешествие - это поиск себя, а Дзениз как раз был занят поисками себя и изучением всего, *что принесёт ветер* что попадётся по пути.

Он запоминал жесты, запахи и слова. Меня восхищала его способность преодолевать страх: утром Дзениз испугался моего паука; вечером он дал пауку на пальце капельку своей слюны. Я смотрел и думал: интересно, хватило бы у меня самообладания вот так перешагнуть через порог собственного страха - да хоть неловкости и застенчивости - среди незнакомцев?

Было немного жаль, что Дзениз - пришелец. Я не знал, сможем ли мы стать принятыми сыновьями одного клана - если вдруг решим попытаться стать братьями. Я даже не знал, сможет ли он стать настоящим принятым сыном какой-то нашей семьи.

Пришельцы ведь - существа другого вида.

В нашем мире нет таких женщин.

Закономерно: как правило, женщины не путешествуют. Но - каково же пришельцам будет среди нас, без принятых сестёр и подруг? Мужчина создан природой жить в обществе женщин - и для женщин, в конечном счёте. Если друзья Дзениза не смогут вернуться к себе домой - у них никогда не будет детей. Как это печально...

К тому же не все пришельцы настолько отважны и открыты миру, как Дзениз. Зергей никак не может справиться со страхом. Вигдор так смотрит на всех вокруг, будто ждёт подземного толчка *или пинка в спину*. Арди погружён в себя - и лишь время от времени с трудом отвлекается от внутреннего и начинает смотреть на внешнее. Наблюдая, я всё время ловил себя на *мысли об их неприкаянности* желании куда-то их пристроить, чтобы они перестали так остро ощущать одиночество.

Но возможно ли это вообще?

Как вышло, что, странствуя, они зашли настолько далеко? Где мир, откуда они родом - ведь ясно, до какой степени он вне всего, что мы можем себе представить? Можно ли помочь им вернуться?

Вопросы без ответов...

И ещё я был без памяти рад, что вижу маму. Запах микограммы, в которой из Усадьбы сообщали о её приезде, принёс целую охапку счастья. Я ведь уже вполне серьёзно думал, что расстался с домом и мамой насовсем или почти насовсем: мне хотелось найти клан, специализирующийся на пауках - скажем, мастеров шёлковых дел, фармакологов - специалистов по паучьему яду или создателей сверхчувствительных охранных систем - но родословные линии всех наших соседей такой специализации пересекались с Кэлдзи. Я думал, что идти придётся долго и далеко, а значит, родной дом вполне может навсегда превратиться для меня в запах микограмм.

Конечно, земля круглая - и всё может случиться, и все пути пересекаются - но ведь вряд ли скоро...

И вдруг такая неожиданная радость: мама, бабушка Видзико - один из старших медиков клана, бабушка Нгидаро - советник Прабабушки по генетике, и мой старый товарищ, пилот Гданг! С новостями от Прабабушки *а мама, кажется - для того, чтобы ещё раз обнюхаться со мной*! Вдобавок, кроме расходных материалов для лесной лаборатории и обычных консервов, они привезли с собой целый плодобокс личинок бесхвосток! Как на праздник - разумеется, все съели по штучке, не удержаться - а между делом успели перекинуться несколькими репликами.