Конан не знающий страха

Еще один офирец напал на Конана, но со стены просвистела стрела: выстрел акробата оказался удачным. Потом на Конана налетели сразу трое, и некоторое время ему приходилось туго. Едва успев заметить блеск клинка справа, Конан нырнул вбок, чтобы избежать удара, и одновременно сам нанес удар, отрубив руку нападающего прямо с мечом. Конан почти увернулся от удара дубинкой и даже сумел смертельно ранить нападавшего, но и от прошедшего по касательной удара дубинкой у него из глаз посыпались искры. С трудом удержавшись на ногах, он повернулся к третьему — с обоюдоострым топором, но тот упал как подкошенный: из горла у него торчал кинжал.

Еще один бандит появился в поле зрения Конана, он безуспешно старался выдернуть из бока стрелу. Еще одна стрела вонзилась в него в нескольких дюймах от первой.

Бандит упал лицом прямо в костер.

Конан быстро подсчитал трупы.

— Трех не хватает! Где они?

Вместе с Кальей он еще раз обежал овечий загон.

— Их здесь нет! — воскликнула Калья. — Какой бог их охраняет? Так они и будут всегда бегать от нас?

Акробаты обнимали своих жен. Остальные пленники шумно радовались и просили, чтобы их освободили от цепей.

Конан бросился к Риуле и Вулпио.

— Риула! Где еще трое? Где кешанец, аквилонец и гиперборей?

— Они ушли из загона еще с вечера, — ответила Риула. — Сказали, что будут сторожить снаружи.

Конан бросился к воротам — снаружи они оказались запертыми. Изо всех сил подпрыгнув, он сумел ухватиться кончиками пальцев за край стены, напряг свои мощные мускулы и подтянулся. По ту сторону никого не было. Однако издали доносился звук удаляющихся копыт. Ругаясь на чем свет стоит, Конан спрыгнул с наружной стороны и отпер ворота. Деревенские жители выглядывали из окон и дверей, привлеченные неожиданным шумом. Конан вошел в загон, где все собрались вокруг недавних пленников.

— Нам придется расстаться с вами, — сказал Конан. — Они ускакали. Риула, ты не слышала, что они собирались делать после того, как продадут вас?

— Они много рассуждали о том, — на миг она замолчала, чтобы еще раз поцеловать своего, мужа, — как они отправятся на юг к стигийской границе… — еще один поцелуй, — и станут пиратами на Стиксе. — Риула смеялась и плакала одновременно, ее слова было трудно разобрать.

— Пиратством они на нашей памяти еще не занимались, — сказала Калья. — Что же еще они выкинут!

— Значит, опять в путь. Попробуем отыскать их след. Вулпио, ты был верным, надежным другом, и хоть ты и не обучен воинским искусствам, я был просто счастлив, твои кинжалы выручали меня сегодня. Вот, возьми, — сказал Конан, вытаскивая из кармана несколько золотых монет. — Завтра у деревенского кузнеца работы будет невпроворот, пока он снимет со всех ошейники. Этих денег должно хватить, чтобы и ему заплатить да еще купить еды на обратную дорогу.

— Как нам благодарить тебя, — сказала Риула, — ты спас нас.

Конан пожал плечами:

— Я здесь оказался потому, что должен был убить кое-кого.

Он повернулся и пошел прочь. Калья шла за ним, вытирая на ходу лезвие меча.

— Да их было-то всего человек пять, — ворчал Куулво, — и чего, спрашивается, было уезжать. Прикончили бы — и дело с концом.

Они ехали на юг, и переметные сумы с награбленным в Офире радовали их глаз.

— Да, я согласен с тобой, — ответил Тахарка, — конечно, лучше было бы их прикончить. А тебе известно, сколько лучников притаилось на стене? Вот то-то и оно. На их стороне оказалось явное преимущество, и неразумно было ввязываться в драку. Если они когда-нибудь опять найдут нас, тогда уж мы будем диктовать условия.

— Ладно еще, хоть мы узнали, кто они, — сказал гиперборей, — простые смертные, а никакие не демоны.

— Но эти двое, женщина и киммериец, — хрипло проговорил Аксандриас, затравленно оглядываясь, — я вовсе не уверен, что они простые смертные.

Глава 13

— Это и есть река?

Конан не мог прийти в себя от изумления. От берега до берега не меньше мили. Деревни вытянулись вдоль Стикса. Их было так много, что они сливались одна с другой. Плодородные поля уходили в глубь суши, перерезаемые бесчисленными оросительными каналами.

Вдалеке виднелись башни и купола храмов, по обоим берегам вились широкие мощеные дороги, и по ним ехали, скакали и шли пешком вереницы людей. Однако больше всего потряс Конана сам Стикс. По его широкой мутной глади сновали туда-сюда лодки, проплывали барки, длинные плоты и даже суда вполне солидных размеров.

На лодках чаще всего попадались треугольные паруса на косых реях, иные лодки передвигались с помощью парных весел, у других было одно длинное кормовое весло, которым человек загребал туда-сюда, как рыба хвостом. Совсем маленькие лодчонки почти не удалялись от берега, на них использовались шесты или короткие весла.

— Смотри! — воскликнула Калья, указывая на реку.

Из-за поворота появилось большое судно. Два длинных параллельных корпуса были соединены широкой общей палубой. Около сотни весел ритмично поднимались и опускались по обеим сторонам каждого корпуса. Багряные паруса на мачтах были убраны. На фок-мачте развевался большой алый флаг, на нем золотыми нитками было вышито нечто, напоминающее кобру. Борта судна сияли яркими красками, в основном голубыми и зелеными. Форштевни и ахтерштевни были украшены золотыми силуэтами кобр, грифов, шакалов и львов. В центре палубы возвышалась деревянная башня, обшитая листами полированной бронзы. Множество катапульт, размещенных на палубе и на башне, не оставляло сомнения в том, что это боевой корабль.

— О, великий Митра! Что это? — воскликнул Конан. Он никогда не видел ничего похожего на эту плавучую крепость. По воде до них долетело буханье барабана, определяющего ритм гребли.

— Стигийский боевой корабль, — ответила Калья. — Я видела подобные на картинах, но, конечно, они давали слабое представление о таких кораблях. Говорят, что у Верховного жреца их сотни.

— Сотни, — недоверчиво повторил Конан. — Да этого же просто не может быть, подумай, сколько денег надо, чтобы снарядить один такой корабль. — Конан был несказанно потрясен увиденным. Да, ради такого зрелища стоило покинуть холодную туманную Киммерию.

— Я знаю, что у стигийских жрецов золота больше, чем у всех остальных правителей и королей вместе взятых. Раньше я только слышала об этом, но теперь склонна поверить. Гляди-гляди! — Калья показала на готовое отчалить небольшое суденышко, позолоченное сверху донизу, — даже весла, за которыми сидели идеально подобранные по росту черные рабы, тоже были позолоченные. Нос украшала вырезанная из дерева и позолоченная голова львицы, а корму — голова коровы с большими рогами. — Должно быть, на нем поплывет принцесса или какая-нибудь знатная дама!

— Откуда ты знаешь? — С этого расстояния Конан, как ни напрягал зрение, не мог разобрать, кто сидел на возвышении посередине палубы.

— Я читала когда-то, что зверобогини львица и корова покровительствуют женщинам.

Конан, который стоял в стременах с тех пор, как они подъехали к реке, сел наконец обратно в седло.

— Потрясающее зрелище. У меня, наверное, ушли бы годы, чтобы исследовать все это. Но что же нам делать? Как мы найдем Тахарку с его компанией среди этого скопища народа? Да я в эту самую минуту вижу людей больше, чем видел за всю свою жизнь! А сколько здесь темнокожих! Там, на севере, легко было искать Тахарку.

— Придумаем что-нибудь завтра, — ответила Калья. — Не зря же мы сюда ехали.

Конан и Калья пересекли Коф и Шем. Они часто теряли след бандитов, но, расспрашивая людей в каждой деревне и на каждой ферме, находили кого-нибудь, кто их видел. Однако с тех пор, как они в последний раз слышали о бандитах, прошло уже несколько дней.

— А вдруг они перебрались на тот берег? — подумал вслух Конан.

— Вряд ли, ведь южная сторона для них была бы опаснее. Стигия — древняя страна, и жрецы с незапамятных времен держат ее жителей под жесточайшим контролем. Как чужеземцы они сразу бы попали в поле зрения властей. Скорее всего, они будут орудовать на северном берегу или в крайнем случае — на каком-нибудь острове.