Скитальцы Гора (ЛП)

Офицер удивлённо посмотрел вверх, в дверной проём, и словно забыв обо мне, подскочил к трапу и вышел на корму. Мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.

— Оказывается, мы изредка видели их и раньше! — кричал какой-то мужчина. — Это было похоже на то, как будто ренс был живым!

Я ещё не успел проморгаться, выйдя из полумрака трюма на ярко освещённую полуденным солнцем палубу, а мой конвоир, всё это время ожидавший меня снаружи, уже смотал с ярма верёвку, и взял меня на короткий поводок, то есть между его кулаком и моей шеей осталось всего около одного гореанского фута. Охранник недвусмысленно дал мне понять, что он снова приступил к своим обязанностям.

— У нас не было ни единого шанса, — задыхаясь, рассказывал мужчина, стоявший в воде. — Мы даже их толком не видели!

— Где? — спросил офицер, перегнувшийся через леер.

— На правом фланге! — ответил солдат.

Вслед за моим конвоиром, которому, конечно, было любопытно, подошёл к лееру и я. Под бортом баржи, по колено в воде, среди множества других, тех, кто столь отважно штурмовал эту баржу, стояли семеро солдат. Выглядели они, прямо скажем, не геройски, безумные глаза, измученные лица, кровоточащие раны, а кое-кого поддерживали под руки их товарищи.

— Количество? — рявкнул офицер.

— Может быть сотни, на многие пасанги вокруг, — ответил один из солдат снизу, пытаясь изобразить строевую стойку.

— Мы не смогли даже вступить с ними в бой, — добавил второй. — Мы просто не видели их. Они к нам не приближались!

— Только неясные тени и движения в ренсе, — всхлипнул третий, — мы даже не успели ничего толком заподозрить, как на нас посыпались стрелы, сотни стрел!

— Потери? — прорычал офицер.

— Не знаю, началась паника, это была просто бойня! — схватившись за голову, простонал раненый солдат.

— Какие потери, по вашему мнению? — повторился чиновник, настойчиво.

— Правого фланга больше нет! — заплакал раненый.

— Никого не осталось! — вторил ему другой солдат.

С высоты баржи я видел, как сквозь заросли ренса в нашу сторону продирались другие выжившие, как минимум несколько десятков, многие из которых были ранены. Лично я не думал, что правый фланг уничтожен полностью, но не сомневался и в том, что потери были довольно серьёзны. Судя по всему, их отряд потерял до десяти процентов личного состава, и теперь требует срочной реорганизации. Например, эти пораженцы прибыли именно с правого фланга. Похоже, они оказались не в состоянии ни перестроиться, ни организовать сопротивление. В ситуации, когда произошло внезапное нападение, людей охватила паника, вокруг один за другим гибнут товарищи, все бегут, никто ничего не понимает, выжившим свойственно переоценивать свои потери. Например, человек, увидевший нескольких бойцов убитых рядом с ним, на занимаемой им позиции, в его крохотном участке боя, зачастую шириной не больше нескольких ярдов, склонен переносить подобные потери на всё поле боя. Конечно, не редка и обратная ситуация, когда боец, одержав победу на своём участке поля боя, только позже с ужасом узнаёт, что его армия отступает, и что всё сражение в целом проиграно.

— Приготовиться к контратаке! — приказал офицер. — Построиться!

— Поздно, вашего противника там уже нет, — тихо подсказал я ему.

— Это — трагичный день для армии Ара, — заметил конвоир.

Всё больше и больше солдат с правого фланга прибывало к сидящей на мели барже, многие из них были ранены.

— Первое же столкновение с Косом, и такое поражение, — с горечью в голосе поддержал его другой солдат.

— Кто бы мог подумать, что такое могло произойти? — вздохнул третий.

— Отомстим косианским слинам! — яростно закричал четвёртый.

— Готов поспорить, что в вас стреляли не болтами и не короткими стрелами, — предположил я.

— Нет, — признал солдат в воде, — только длинные стрелы.

— Длинные стрелы, выпущенные из крестьянских луков, — кивнул я.

За последние несколько лет крестьянский лук, впервые появившись среди кланов, обитавших в полосе болот подверженных действию приливов, быстро распространился в восточном направлении, и теперь стал самым популярным оружием повсюду в дельте. Материалы для этого оружия и стрел в дельте найти невозможно, но торговля позволяет легко компенсировать этот недостаток. Изучив однажды мощь этого оружия, ренсоводы больше не забывали об этом, в результате став опасными противниками. Сочетание дельты, места непревзойдённого с точки зрения обороны и крестьянского лука, сделало ренсоводов практически неуязвимыми.

Офицер посмотрел на меня, по-видимому, ожидая продолжения.

— Вы столкнулись не с косианцами, а с ренсоводами, — объяснил я.

— Люди вооружённые шкерочными ножами, лёгкими дротиками и острогами! — засмеялся кто-то.

— Ага, Ты только про крестьянские луки забыл, — напомнил я.

— Шутить изволишь? — нахмурился офицер.

— Перед нападением вы случайно не слышали крики болотных гантов? — уточнил я.

— Да, было такое, — удивлённо ответил один из стоявших в воде.

— Так вот, днём ренсоводы общаются посредством таких криков, — объяснил я. — Ночью же они используют крики речных чаек обитающих по берегам Воска.

— Мы должны контратаковать, — заявил офицер.

— Вы даже никого не сможете найти, — предупредил я.

— Сначала мы вышлем разведку, — сказал он.

— Тогда проще будет их сразу убить, всё равно ни один не вернётся, — осадил его я.

Нет, я не сомневался, что разведать силы ренсоводов вполне возможно, вот только для этого нужны люди знакомые с особенностями дельты, то есть, по большому счёту, другие ренсоводы. А у армии Ара в дельте, если я не ошибался, таких разведчиков не было. Это, как и множество других мелочей, ясно указывало на полную неготовность и поспешность с которыми генералы Ара влезли в дельту.

— Но мы же не должны позволить им развить своё преимущество, — задумался офицер.

Люди с правого фланга всё подходили и подходили.

— А они и не будут развивать своё преимущество — успокоил его я. — По крайней мере, пока не будут.

— Что значит пока? — вскинулся он.

— Вы столкнулись с другой формой войны, — объяснил я.

— Это не война, — возмущённо проворчал кто-то из стоящих на палубе. — Это — бандитизм, это — засады и разбой!

— Я бы не стал преследовать их, — сказал я. — Они просто будут отступать перед Вами, чтобы потом ударить по вашим флангам и тылу.

— Хорошо, что Ты можешь порекомендовать? — смирив гордость спросил офицер.

— Первым делом, я бы организовал защиту периметра, — посоветовал я.

— Не слушай его Лабений, — сердито сказал один из стоящих рядом солдат. — Он же может работать на них!

Ага, значит, офицера зовут Лабений.

— Да он вообще один из них! — прошипел другой.

— Он — враг! — крикнул третий.

— Убейте его! — призвал четвёртый.

— Ты ожидаешь повторного нападения? — спросил офицер, не обращая внимания на рекомендации своих подчинённых.

— Навскидку могу предложить следующие меры: охранный периметр против просачивания в ваши порядки, передвигаться предпочтительно по открытым пространствами дельты, остерегаться плавающих скопления соломы или ренса, — перечислил я.

— А что насчёт повторного нападения? — напомнил Лабений.

— Элемент внезапности утерян, — пожал я плечами, — так что я не ожидал бы новой атаки, по крайней мере не в ближайшие аны, и не тем же способом которым они напали в этот раз.

— Ты говоришь о простых ренсоводах, как будто это обученные воины, знакомые с военными хитростями, стратегией и тактикой, которых можно было бы ожидать от Максима Хигезия Квинтилия Дитриха из Тарнбурга, — возмутился было офицер.

— Или Хо-Хака, или Тамруна Ренсовода, — спокойно добавил я.

— Я ничего не слышал об этих людях, — проворчал мужчина.

— Как и многие в ренсе, возможно, никогда и ничего не слышали о Марленусе из Ара, — усмехнулся я, и дождавшись пока стихнут возмущённые крики, добавил: — Они вам ясно дали понять, что в их землях, вы теперь непрошеные гости.