Сотник 2 (СИ)

- В этом году не переварю. Буду складировать. А вот на будущий уже возьмусь всерьез,- подмигнул купцу Иван.

- Ага. И ту руду что псковичи станут тебе стаскивать, тоже переработаешь? Чего так глядишь? Присмотрел человечек со стороны, как ты там на вече вещал, да быстренько ко мне с вестями.

- Переживаешь?

- Еще бы мне не переживать, Иван Архипович. Ить каждая та ладья мне в тысячу рубликов садится. С видом на прибыль, все сбережения в них вкладываю. А тут ты, вдруг возьмешь и заявишь, что деньги нет иль там, обождать надо.

Иван понимал опасения купца. Нет, тот вкладывал в новое предприятие далеко не все деньги. Плох тот купец, что не станет жаловаться на разорение. Но четыре тысячи сумма все же изрядная. И не имей Ерохин дел с Карповыми раньше, то ни за что не согласился бы на такую авантюру. Пусть и многообещающую.

Шутка сказать, но за минусом всех накладных расходов, новое предприятие уже в этом году должно было не просто окупиться. Ожидаемая сумма чистой прибыли составляла порядка четырех тысяч рублей. А со следующего года эта сумма должна была возрасти до двенадцати тысяч.

- Не переживай, Авдей Гордеевич, мне тебя обманывать не след. Так что, строй ладьи и вези руду. Через пару лет, глядишь, еще и мало будет. Придется тебе еще строить кораблики. А то гляди, со шведами уговорюсь, и пройдут денежки мимо тебя.

- Хм. Сказал бы, что попусту бахвалишься. Да только сам бывал в Карповке твоей. Видел все своими глазами. Х-хе. То, что дозволили увидеть. Так что, вера у меня к тебе есть. Хотя и с сомнениями поделать ничего не могу.

- А ты не сомневайся,- ободряюще произнес Иван

Потом подмигнул и отправил в рот ложку с кашей, обильно приправленной сливочным маслом. М-м-м! Вкуснотища-то какая. Странно, в прошлой своей жизни он вообще не ел кашу. Ну разве только в армии, где у него и выработалось стойкое предубеждение к этому блюду. А здесь ел за милую душу, получая несказанное удовольствие.

- Ну что же, не буду сомневаться. Да только, все одно понять хочу, для чего тебе нужна еще и местная руда. Я тут узнавал, так она ни в какое сравнение со шведской не идет. Из той, против местной, железа вдвое получается.

- Верно. Болотная руда плохонькая. Но иной в псковских, да и новгородских землях нет. А случись со шведами какая оказия, и что тогда? Поставить заводы, и потом палец сосать? А так, пусть и плохонькая руда, и помучиться придется, а все одно, и завод не встанет, и прибыль будет.

- Ну, то дело твое. А вот что меня касаемо, то я вопрос имею. Это что же получается, болотную руду, что поплоше, тут же под ногами собирать станут и стаскивать к тебе. А я из-за моря привезу добрую. Примешь же ты и ту и другую по одной цене. Десять копеек за пуд. Заработаешь же на шведской вдвое. Как-то некрасиво получается.

- Ты воду-то не мути, Авдей Гордеевич. Я ведь твою деньгу не считаю. Вот и ты ко мне в мошну не заглядывай. И не думай, что самый умный. Чай руду будешь скупать чуть не по копейке за пуд. Да потом сам же у меня и металл скупать станешь, еще и на этом заработаешь. Твои доходы уже через два года самое мало вдвое против прежнего поднимутся. А ты все туда же, маловато будет,- припомнив мультфильм о старике и елке, ерничая закончил Иван.

Ухмыльнувшись, и мотнув головой, мол каков жук, Иван взял кружку со сбитнем и сделал добрый глоток, пропихивая кашу в желудок. Оно вроде и с маслицем, а все одно, без запивки как-то не то. Ага. Упала. Разлеглась. Теперь можно и еще одну ложечку. Вдогонку. Ай хороша каша!

- Ты лучше скажи мне Авдей Гордеевич, караван-то на Москву отправил?

- Еще третьего дня. Как только отправил, так сразу и к тебе.

- Гаврила в курсе?

- Нет. Ему сказал, что как на Москве разгрузится, так пусть тебя поджидает, и далее как ты велишь. Ты уверен ли в том, что удумал?

- Еще как уверен, Авдей Гордеевич. Нечего мастерским в Москве делать. За этим делом нужен глаз да глаз. А какой присмотр, коли на месте никого нет.

- Ну, то дело твое. За твои деньги, хоть на руках все вынесем.

- Это да. Только все дело в цене.

- Ну, это как водится,- деловито развел руками купец.

После встречи с купцом, и сытного обеда, Иван направился к Рудакову. Все шло к тому, что Карпову удастся обернуться за один день, а уже рано поутру выдвинуться обратно. По меркам привычного Ивану мира, полсотни верст и не расстояние вовсе, а так, сущая безделица. Здесь же, дневной переход для всадника, без сменных лошадей. А потому в дорогу лучше все же собираться с утра…

Рудаков искренне обрадовался гостю, и потащил того к столу, благо время было обеденное. Иван не стал отнекиваться, хотя и был сыт. Пришлось отдать должное хозяйке. Пусть и не ею лично приготовлено, тем не менее, дом это ее епархия. Понимать надо. И только после обеда, они с Павлом уединились в его кабинете.

Не сказать, что они до этого не виделись. Было дело, когда Иван только появился в Пскове. Во второй его наезд, лекаря на месте не оказалось. Был на выезде, лечил какого-то помещика, получившего увечье на охоте.

Вообще, Рудакова здесь уже пользовался серьезным таким авторитетом. А то как же. Московская медицинская академия хотя и направляет сюда своих выпускников, те являются всего лишь молодежью, набирающейся опыта. А по прошествии обязательного срока службы, стараются побыстрее ретироваться из этой глухомани. И многие перебираются в Речь Посполитую, а там и дальше на запад. Ох как это Ивану было знакомо. Ничего не меняется.

Так вот, Рудаков смотрелся в выгодном свете даже на фоне московской профессуры. Мало того, по многим вопросам затыкал их за пояс. За что и был не любим. Зато в Пскове он был вне конкуренции, востребован и уважаем. Да что там, не будет преувеличением сказать и почитаем.

По классификации Ивана, Рудаков конечно в первую очередь военный хирург. Но в ранах здес недостатка не было. Во-первых, от Пскова до границы с Литвой не больше полусотни верст, а пограничные инциденты случаются с регулярным постоянством. Во-вторых, Псков город торговый, и купцов тут хватает, а на купеческие караваны случаются нападения. В-третьих, в здешних лесах знатная охота. Карпов понятия не имел, как обстояли дела в его прежнем мире, но здесь крупного зверя хватало. А значит и разных несчастий. Было и в четвертых, и в пятых, словом, в практике у лекаря недостатка не было.

- Ого. А это что такое?- Иван в удивлении указал на дверь, по всему видать ведущую прямо на улицу.

Лекарь как раз провел его сквозь свой кабинет, в соседнее помещение. Довольно просторное. С полками заставленными всевозможными склянками, колбами, ретортами и тому подобным. У окна стол, пара стульев. Ну очень смахивает на эдакую смесь лаборатории, аптеки и приемного кабинета врача.

- Вспомнил о твоем совете по поводу лекарской лавки,- с готовностью начал пояснять Рудаков, поведя вокруг рукой.- Оцени. По нечетным дням седмицы, я прямо тут устраиваю прием больных. Ну, если не уезжаю никуда. Здесь же осматриваю хворых, назначаю лечение, готовлю и продаю лекарства. Сейчас пытаюсь уговорить двух подлекарей, работать со мной. Тогда мы сможем принимать больных каждый день, чередуя друг друга.

- А еще, ты сможешь наконец обзавестись учениками,- решил подначить Иван.

- Или сам научиться чему-то умному у молодежи,- не поддержав шутливого тона, возразил Павел.- Я между прочим и тут хаживаю в гости к знахаркам, и продолжаю собирать у них знания. Все до каких только могу дотянуться.

- Ну не заводись, Паша. Я же пошутил.

- То же мне, шутник выискался,- недовольно хмыкнул Павел.

- Н-да-а, крепко же ты обижен на своего тестюшку, коль скоро так реагируешь на шутки. Не переживай, я тебя с этим самодуром ставить на одну ступень не собираюсь.

- Не смей так о Христофоре Аркадьевиче,- тут же вскинулся друг.

- Ладно, ладно, не закипай. Не сметь, так не сметь. Прости,- выставив перед собой руки в примирительном жесте, тут же пошел на попятную Иван.

- Христофор Аркадьевич… Понимаешь, плох тот учитель, которого не превзойдет ученик. Но и принять это не так чтобы и просто. Он уже оценил мои достижения, просто не может смириться с тем, что я так быстро вышел из под его опеки.