Танцующее пламя

– Древние Дороги давно и плотно перекрыты, тайные тропы есть только в лесу, да и те известны только эльфам и нам, Леани. Выходит, есть ещё способы скостить полсотни лиг и не вспотеть? – Айне рассуждала примерно таким образом, а сама бегом догоняла чёрную фигуру, поджидающую её на обочине широкой дороги в тени привратной башни. Торговля ещё не полностью восстановилась после войны, да и народа полегло немало, а кто остался, редко мог похвастаться лишней монетой. Поэтому оживлённая некогда дорога из пограничного Асмарала вглубь империи ныне была куда как пустыннее. На своём пути к караулке стражников у городских ворот Айне обогнула лишь пару мастеровых, десятку конных патрульных и небольшой караван из какого-то морского порта. Живым вихрем пронесясь меж людей и животных, увернувшись и от сальных шуточек патруля и от камней, которые невесть зачем бросал в прохожих какой-то мальчишка, леани шелковым шнурком проскользнула сквозь череду каравана, мимоходом взвесила в руке кошель важного бородатого купца. С сожалением оставила деньги на месте, но аппетитный апельсин из корзины какой-то тётки, сидящей на задке телеги и с упоением распекавшей мальчишку, немедленно поменял хозяйку. Обогнув здоровенных работяг с какими-то свёртками на плечах, одним плавным движением Айне перетекла к ярлу как раз в тот момент, когда он отдавал стражнику два полугроша за право пройти через двойные кованые ворота в город. Нет вокруг Асмарала ни очень богатых угодий, ни больших залежей руд, ни бескрайних лесов. Не проходят через него и важные торговые пути, а в самом городе нет таких уж искусных мастеров или сильных магов. Но стережёт он единственный проход через пустыню в страну орков. Вот почему всесильный Император держит здесь войска и самых опытных наместников да военачальников. Да и налоги тут вдвое ниже – чтоб народ тянулся и торговый люд ходил охотнее. Вот почему стены высотой и толщиной могут поспорить со столицей Полночной Империи, и всегда на них вдоволь зорких глаз и острых копий. Ещё прадед нынешнего Императора повелел поставить здесь крепость, а затем и город. Лишь раз враги смогли прорваться внутрь, да и то – те немногие, кому это удалось, остались на каменных плитах моста, ведущего к цитадели. Как остров в бурю, так и Асмарал в войну стоял непокорённым среди орочьего вторжения. И выходили из него войска, и крепко били в тыл захватчикам, а потом ускользали под защиту исполинских стен и башен. На восток – пустыня, на запад – степь и Империя. Пока стоит город, не будет врагам вольного пути вглубь страны. Вот и живёт Асмарал, как жемчужина, и цветут его сады, и блестят его дворцы, и радуют душу фонтаны. Признаться, всё это великолепие мало трогало ярла и Айне, пока они пробирались к Храмовой улице. Укрывшись наконец в тени развесистой чинары возле небольшой харчевни, они сьели по вкуснейшей лепёшке с сыром и творогом, а потом из запотевших глиняных кружек не спеша смаковали клюквенный морс – редкость, и дорогущую редкость в этих местах. Наконец ярл взглядом показал – Пора! – и леани исчезла. Как будто лёгкий неслышный ветерок прошёлся под ветвями – и исчез. Через примерно час она тихо из ниоткуда появилась, слегка вспотевшая и дующая на палец.

– Занозу поймала, пока по балкам под крышей скакала, – зачем-то шёпотом обьяснила она, хотя не по-утреннему сильный зной уже разогнал с улицы почти всех. – Но положила на место так тихо, что никто этого и не заметил. Ярл вытащил леденящего вида острый ножичек, молниеносно извлёк занозу – Айне еле успела пискнуть – и предложил сходить по лавкам. После повторного распития клюквенного напитка предложение было принято и одобрено. Однако, не успели они перейти площадь перед каким-то собором, как на пути попался наряд стражников.

– Кхм, это, почтеннейшая. Тута у нас приказ задержать девку Леани. Сама пойдёшь аль будешь ерепениться? – с надеждой спросил высокий десятник. Айне не знала, хохотать ей или недоумевать, просто ускользнуть от этих неуклюжих хумансов или сначала немного пустить им кровь. С надеждой она оглянулась на ярла и обомлела. К ним подходил не странник полувоенного вида, не подозрительный чернокнижник. К ним подходил дворянин. Вельможа. Гранд. Та же одежда, сумка и меч, но как-то неуловимо изменилась походка, и выражение лица человека – нет! титулованной Особы, привыкшей повелевать, карать и миловать. Не отдавая себе отчёта, Айне присела в глубоком реверансе. Про стражников и говорить нечего – они вытянулись, как на императорском смотре и отдали 'на караул'.

– Почему цепляетесь к моим слугам? – при звуках мурлычащего рокочущего голоса у всех поползли мурашки, и перед мысленным взором присутствующих проплыли виселица, дыба, клещи и прочие малоприятные детали обихода.

– Дык, ваше сиятельство, это … – десятник отдал честь и вытянулся, будто хотел стать похожим на фонарный столб, – приказ у нас, значит … Бедняга потел и пыжился, как будто мог стать ещё ровнее и выше.

– Искать девицу рода Леани, значит, – десятник вновь отдал честь.

– А по какому поводу? – надменно осведомился Князь. Да что там! Сам великий Герцог.

– Пропажа обнаружилась. В храме Хенноры. – десятник еле дышал. Левая бровь ярла поползла на десятую долю дюйма вверх, а холодный голос стал просто-таки ледяным. – И вы себе позволяете думать, что это мог сделать кто-то из моих? Я вас правильно понял? Позеленевшие стражники смекнули, что виселицей тут уже не отделаешься. Как минимум, четвертование и колесование с вытягиванием жил. У стоящего с краю худого и жилистого под ногами стала образовываться какая-то подозрительная лужица, а десятник и вовсе бухнулся в ноги, гремя железом, и завыл:

– Не губите, ваша светлость! Трое детишек дома! Пожалейте! Ярл некоторое время размышлял, словно прикидывал, какой вид казни испытать на нечестивцах, посягнувших на Особу Королевской Крови.

– А, собственно, что за пропажа? И при чём тут храм всемилостивейшей Хенноры? – соизволил он вдруг заинтересоваться. Тут туповатые служаки сообразили, что рубка голов и конечностей пока откладывается и наперебой, от страха кланяясь и салютуя, затараторили:

– Так тут рядышком, ваше превосходительство! – и с этими словами повели Знатную Персону в храм, спотыкаясь и высекая из камня искры коваными подошвами. Когда все зашли вовнутрь и предстали перед алтарём Покровительницы и Исцелительницы, это надо было видеть! У стражников открыто и недвусмысленно отвисли челюсти; монашки, тоже впервые с утра обратившие взгляд вглубь святыни и обнаружившие реликвию на месте, заохали и запричитали, а потом дружно стали молиться. Десятник от избытка чувств просто грохнулся как стоял.

– Инцидент исчерпан? – голос ярла потеплел. Но только самую чуточку.

– Ей же ей, ваше преосвященство! Сразу же после бани! – затурканные вояки срочно нуждались в промывании мозгов. Худощавый же просто отдал честь не той рукой, уронив при этом алебарду, а следом хлопнулся в обморок и сам.

– В таком случае, прощайте, – оказал милость Вершитель Судеб и Жизней, а затем с августейшим достоинством удалился, брезгливо ступая по этой грешной земле. Нечего и говорить, Айне удалилась за ним ещё той походочкой, как будто она и сама – принцесса из рода Майаров. Хохотали долго и в своё удовольствие, укрывшись от посторонних взоров за живописной живой изгородью у какого-то здания.

– А по какому поводу? – который раз с холодным величием вопрошала Айне и опять заходилась в заразительном смехе, – слушай, ваше светлейшество, но ведь ты магию не применял?

– Ну, я ведь и в самом деле ярл. А разве ты их видела, высшую знать?

– В том году, в порту видела какого-то маркиза. Правда, он старый был, его в паланкине на корабль заносили. Но сегодня, даже меня не на шутку проняло.

– Это не магия, это другое, – ярл посмотрел на солнышко, которое уже высоко поднялось над крышами Асмарала, и предложил. – Пошли, однако, эта – пообедаем. Потом, значится, по лавкам. Дык, купить кой-чаво надо. Сказано – сделано. Под ближайшей вывеской с изображением свиньи и сковороды обнаружился трактир, да не из захудалых. В меру чистый, народу немного, но люди всё больше зажиточные. Купцы или городские советники, да и двое офицеров вон возле окна чинно трапезничают. Без безобразий, в общем. Накормили их соответственно и благопристойно, заказ Айне был принят безоговорочно и исполнен в срок. Мол, мы кому хошь своей стряпнёй угодим. Настроение было самое благостное, не хотелось никуда выходить, но ярл безжалостно вытолкал Айне под палящее солнце.