Пока стоит лес

й труп девочки-диланки, похожей на Уэ, будто ее младшая сестра, и у него свело челюсти от ненависти. Да что же они, слепые? Или просто не хотят видеть, куда сунулись поганым своим рылом? Был бы у меня сейчас лучемет!..

Но странный зов повлек Герда дальше.

Вплотную к деревне начались владения Псов, и, пробираясь над скоплениями мохнатых латников, Герд удваивал осторожность, потому что почти у каждого висел на плече игломет. Волею обстоятельств из разрозненных, приданных батальонам команд Псы сплотились в одну чудовищную Стаю и теперь могли диктовать свою волю всем прочим ограм.

Наконец путь Герду преградила небольшая поляна, укрытая от любопытных глаз бревенчатым частоколом. В центре, над тлеющим костром, покачивался подвешенный за локти туземец – жизнь вынудила Псов вернуться к примитивным пыткам. Ноги пленника покрывала буро-серая корка, но его лицо выражало лишь сочувствие к своим мучителям. По виду дилан казался молодым (все они походили на подростков), но, скорее всего, это был вполне зрелый мужчина, стоик и праведник, – один из многих самоубийц, безуспешно пытавшихся вразумить огров и тем исправно поставлявших Псам скальпы на униформу.

Охраняли туземца двое – других Псов на поляне не было, как и предписывалось уставом. Один из палачей, грузный седеющий верзила, подпирал спиной высокий пень неподалеку от ограды и флегматично поглощал кусок вяленого мяса. Второй деловито ворошил дротиком угли в костре.

«И этот собачий помет стоит жалости? – мысленно обратился Герд к Уэ. – Девочка, посмотри на них – это же мразь, их даже мечом касаться гадко!»

«Они не понимают, – отвечала ему Уэ. – Их беда в том, что косности они достигли прежде, чем зрелости. Их нацелили на зло, а думать не научили».

«Будем искать виноватых? Бешеных собак убивают, хотя они виноваты лишь в том, что не смогли уберечься от заразы. Здесь не до сантиментов!»

«Герд, Герд!.. Давно ли ты сам был таким?»

«ТАКИМ я не был никогда!»

«Ты еще не знаешь своей силы и потому жесток. Думай, Герд, думай, малыш, думай…»

«К дьяволу!»

Примерившись, Герд метнул стилет. Охранник не шелохнулся, и в первый момент Герд обрадовался точному попаданию, но в следующий – увидел свой стилет торчащим из пня в сантиметре от псиной шеи. Так далеко промахнуться, с каких-то семи метров!..

Герд поднес ладонь к лицу – пальцы не дрожали. Просто не слушались. Все! – понял он, холодея. Остался без зубов, поздравляю!

Пес повернул голову, тупо уставился на клинок. Не спеша отодвинулся от ствола, потрогал лапой. Заворчал негодующе.

Развернувшись, как пружина, Герд неслышно перелетел через частокол, чиркнул костяшками пальцев по загривку палача. Без звука тот ткнулся в пень и осел, а Герд, перекатившись через голову, увернулся от летящего в него дротика, в три прыжка настиг второго Пса, оглушил и его. Огляделся.

Теперь он был хозяином поляны, но вряд ли надолго. Отвязав пленника, Герд принял его на плечо и поспешил вернуться в крону роще-дерева. Далеко уносить дилана не стал –