Торир. Рыжебородый

Огненное существо парило над ним, внимательно наблюдая за его работой. Донахью поискал камень, нашел и запустил в огненную птицу. Существо ударило кожистым крылом, отбивая камень, но тот все же задел ее по черепу, оглушив.

А в Туннелях, положив руку на затылок, застонал колдун.

Глава 2

Гарет Кол поднялся со стула и потянулся. Сделано это было скорее всего без всякой задней мысли. Колдун был всего пяти футов ростом и, потянувшись, лишь подчеркнул этот факт. Он зачесал густую копну светлых волос со лба назад и посмотрел на дверь.

Рыжий Торир Донахью… Гарет следил за перемещениями Рыжебородого большую часть часа и точно знал, что у того на уме… хотя Кол порой колебался, можно ли назвать трясину сырых, простодушных эмоций Донахью умом.

Рыжебородый подошел к двери, и Кол приказал часовому пропустить его.

— Я должен приколотить твою шкуру к стене! — проревел Рыжебородый.

— Искренне сомневаюсь, что ты сумеешь это сделать, — печально ответил Кол, — хотя, без сомнения, можешь попытаться.

Пальцы Донахью коснулись дубинки.

— Я предупреждаю тебя, Гарет! Держись от меня подальше. Если тебе не нравится, как я управляюсь с твоей армией, найди кого-нибудь другого… но не вмешивайся!

— Отвечая на твой вопрос, скажу, что не могу оставить без внимания то, как ты командуешь своими воинами, варвар.

— Тогда оставь меня в покое и сам командуй своей армией.

— Если я оставлю тебя в покое, твои соплеменники прикончат тебя.

— Мои соплеменники! — воскликнул Рыжебородый. — Мои соплеменники! Они — пустое место, Уроды!

— Бедный варвар, — покачал головой Кол, едва сдержав ростки злобы, и стараясь говорить тем же тоном. — Так или иначе, любой из них стоит больше, чем дюжина таких, как ты. Можешь ты летать, как Джереми? Или видеть сквозь стены, как Краг? Или…

— Или упасть, уснув, как Джереми, в пылу битвы, или ослепнуть от дневного света, как Краг? — презрительно сказал Донахью. — Может кто-нибудь из них метнуть дубинку или махнуть мечом без моих напоминаний и тычков? Могут они изнасиловать женщину? Рет их побери! У нас даже есть несколько таких, кто затрясется и помрет, если я плесну на них водой! Тех, кто на самом деле чего-то стоит, можно сосчитать по пальцам. Остальные и выглядят-то недоносками. Что может Джубал с тремя головами, кроме как спорить сам с собой до изнеможения каждый вечер? А как насчет Кейта? Что может он делать с одной ногой и четырьмя руками? А ты… дунуть, плюнуть — и пустое место останется! Ветром унесет…

— Я так не думаю, — печально ответил Гарет Кол. — Я сам вызываю ветер.

— Да, — фыркнул Рыжебородый. — Ты вызываешь ветер, создаешь огненных птиц и безымянных чудовищ. Ладно, можешь пугать других, но ты не испугаешь Рыжего Торира Донахью!

— Я никого не пугаю, — поправил Кол. — Но это не значит, что не могу.

— Если ты обладаешь такими разрушительными силами, почему ты не уничтожил Норманов? — проворчал Донахью.

— Это было бы слишком тривиально, — вздохнул Кол. — Я бы мог позаботиться и устроить дела и с тобой, и с Норманами, но это вещи слишком незначительные. У меня так мало времени, а ты, надеюсь, сам скоро поймешь, как красивы женщины Норманов, и разберешься, может ли Краг видеть при дневном свете.

— Если тебя это не волнует, так не вмешивайся.

— Ты понимаешь, что мы могли бы победить, не потеряв ни одного Урода? — спросил Кол. — Грязное вышло дельце. Сколько людей погибло?

— Я потерял меньше тридцати Уродов и убил четыре сотни Норманов, — защищаясь, ответил Рыжебородый.

— Ты не ответил мне, — заявил Кол.

— Я не терял никаких Людей! — фыркнул Донахью. — Я потерял тварь, летающую по воздуху, и гиганта с обесцвеченной кожей, еще Урода, ползающего на животе… а не Людей!

— Урод, который ползал на животе… как ты деликатно выразился… мог передавать и принимать мысли на расстоянии в пять тысяч миль, — заметил Кол. — Ты, варвар, не можешь сделать этого на расстоянии и в пять дюймов. Брин мог летать в тумане. Это он сказал тебе, где точно находятся Норманы, собирающиеся атаковать. Ты можешь подняться в воздух хоть на дюйм?

— Кто разбил проклятых Норманов? — взбесился Донахью. — Кто изрубил их в куски и сжег их корабли?

— Кто дал тебе огонь? — возразил Кол. — Ты не можешь ничего сделать без моей помощи. С другой стороны, если бы ты был хоть чуть-чуть практичнее, ты заставил бы Раала телепортироваться на палубу и развести там огонь. Это избавило бы тебя от этого, — прибавил колдун, показав на глубокую рану в боку Донахью.

— Если ты можешь все сделать лучше, чем я, почему бы тебе самому не возглавить Уродов? — спросил Донахью.

— Мне и пришлось так сделать.

— О чем ты говоришь? — возмутился Рыжебородый. — Я отдавал приказы!

— Но ты никогда не задумывался, почему Уроды слушаются тебя? Ты даже не интересовался, о чем они говорят у тебя за спиной?

— Они ничего не говорят.

— Ничего такого, что мог бы ты услышать, — согласился Кол. — Но ты же понимаешь, ты внешне точно такой, как те, кого они хотят убивать.

— Предполагаю, ты тоже очень похож на Нормана.

— Если говорить честно, да.

— Ты только держи свой нос подальше, и я докажу тебе, что Уроды станут слушаться кого угодно. Они все — безмозглые твари.

— Боюсь, ты будешь разочарован. Они слушаются тебя лишь потому, что я им приказал.

— Ты — лгун!

— Я? Почему, думаешь, они исполняют твои приказы… потому что ты носишь на поясе человеческие головы? Ты задумайся, почему Уроды до сих пор тебя не убили? Возьми прошлую неделю, когда ты изнасиловал Марию, — (тут Донахью тихо выругался). — Ты в самом деле думал, что я не знаю об этом? Или ты думал, что она не могла позвать на помощь, раз ты рукой зажимал ей рот? Твои подвиги остались безнаказанными только потому, что я так приказал!

— Рет, что за мир! — в ярости взревел Донахью. — Почему вокруг меня одни Уроды!

— Это мир, в котором ты — низшее существо, — сказал Кол. — Будь благодарен за то, что тебе позволено жить. И более того, поблагодари меня за то, что я позволил тебе жить, когда даже твои родители хотели убить тебя после рождения.

— Я не знаю, кто мои родители, — заявил Донахью. — По крайней мере никто из тех, кто живет в Туннелях, не признался в этом.

— Не совсем так. Никто в Туннелях не говорит, кто твои родители, но некоторые из нас знают. Я, например. Джон. Но ведь ты отлично знаешь, что мы не хотим рождаться нормальными.

— Что, Рет побери, в этом такого важного?

— Я-то думал, ты из тех, кто должен знать.

— Почему это?

— Потому что для нас ты — чужак. Ты — не Урод.

— Не понимаю, о чем ты говоришь… Кто мои родители?

— Ты в самом деле хочешь узнать?

Донахью задумался. Что, если его отец Джубал, или Джереми, или даже Джон?

Или еще хуже… его отец — Гарет Кол?

— Нет, — пробормотал наконец Рыжебородый.

— И я думал, нет. В любом случае, Уроды единодушно решили, что ты должен быть предан смерти, но я запретил им убивать тебя.

— Ты еще пожалеешь об этом, — злобно пообещал Рыжебородый.

— Я никогда не испытываю сожаления, — заметил Кол. — Я знаю, что когда-нибудь ты станешь неоценим для меня.

— Точно! — согласился Донахью, взявшись за голову, висящую у него на поясе, и нежно похлопав по ней. — И только что я это подтвердил.

— Ты еще ничего такого не сделал, — уточнил Кол. — Как я сказал, ты мог выиграть битву без потерь. Живя в Туннелях, ты за свою жизнь убил больше двухсот Уродов. Однако ты не сделал ничего, чем стоило бы гордиться.

Донахью внимательно посмотрел на Кола.

— Не смотри на меня так удивленно, варвар. Я не завидую твоей жажде крови. Она была в тебе с рождения, и она никогда не исчезнет. Я знаю это и предвижу, чем все кончится. Тем не менее однажды наступит день, когда ты мне будешь нужен. Только благодаря этому ты до сих пор жив.

— Я скорее умру, чем стану помогать тебе! — прошипел Рыжебородый.