Сотник 2 (СИ)

- Хм. Выглядит все очень даже стройно. Но с другой стороны, он ведь слуга Николаю, и значит все это нам на руку.

- Ты ничего не понял?- Вновь откусывая хлеб, и запивая его молоком, разочарованно спросила она.

- Что я должен был понять, Лиза?

- Да то, что он больше не в одной с нами упряжке. Он сам по себе. Чего так смотришь? Он верно служил московскому престолу, а его по первому огульному обвинению в кандалы. Плевать, на то, что потом разобрались, и решили использовать ситуацию в свою пользу. Он этого не забудет и не простит. Вот скажи, с кем он заявился на совет?

- Ну сидел он…

- Не сидел. Тут каждый сидит на предписанном ему месте. Пришел. Беседовал. Переговаривался.

- С Пятницким.

- Ефим Ильич ярый противник Москвы и Новгорода. Да по большому счету он сторонник полной независимости Пскова. Не с нами Карпов. Да и не был никогда. Он сам себе на уме. И если он разобьет ляхов... А он разобьет, даже не сомневайся.

- С тремя сотнями стрельцов?

- У него был только десяток, когда он разогнал больше сотни башкир. Всего сотня, когда выстоял против атаки татарской конницы, и столько же, когда он положил в сырую землю больше тысячи янычар. Сейчас три сотни хорошо обученных стрельцов. Пушки, его эти, полевые мортиры, и недюжинные способности преподносить сюрпризы. Ваня, он сделает это, поверь мне.

- Хм. Получается, единственно что мы можем сделать, это выхватить у него славу, которая уже готова сама к нему упасть в руки.

- Не сама. Для этого он много трудился, не щадя руки и спины. Но выхватить ее нужно. Иначе, ситуация с присоединением Пскова к Русскому царству станет еще хуже чем была раньше.

- Л-ладно. Тогда, я дождусь когда ляхи завяжутся с карповской дружиной, и навалюсь с тыла. Никакая армия не устоит перед таким коварным ударом. Если Карпов решит разбить ляхов в чистом поле, а он должен пожелать именно этого, чтобы не подвергать опасности Замятлино, то я уже представляю где он сделает это. Извини, Лиза, но я пойду. Нужно еще очень много сделать.

- Стой.

- Что еще?

- Разошли гонцов собирать всадников, а за одно попроси бояр Офросимова, Севрюгина и Барановского прийти сюда,- перечислила она членов московской партии.

- К чему? Что ты еще задумала?

- Открою им глаза, и расскажу, что удумал этот хитрован.

- Это плохая идея.

- Да ты что?- Даже возмутилась она.- Я вовсе не собираюсь говорить о тайном. Просто преподнесу все в нужном свете, вот и все. Зато, почешут старички свои лысеющие головы, да не станут жадничать, выделят тебе поболее своих людей. Глядишь, и не шесть сотен выйдет, а уже семь. И еще Ваня.

- Да?- С готовностью, откликнулся Трубецкой, восхищаясь прозорливостью жены.

- Если погибнешь в бою, домой не возвращайся. Я тебя сама придушу,- вновь прильнув к груди мужа, и шмыгнув носом, тихо произнесла она.

- Не волнуйся, ладушка. Когда так ждут, погибнуть невозможно,- зардевшись, и засияв как начищенный медяк, радостно ответил он.

- Ладно. Иди. Мне еще нужно собраться с мыслями, чтобы убедить бояр.

ГЛАВА 6

Василь в очередной раз взглянул на алый диск солнца поднимающегося над деревьями. Прислушался к ощущениям своего тела. Все одно к одному. И примета за то, что будет жаркий день, и пробежавшая по телу тоскливая волна говорит о том же. Не любил он жару. Куда лучше пасмурные деньки с не пролившимся дождем, ну или время от времени начинающимся и прекращающимся, так и не успев обильно смочить землю.

Ну а о какой еще погоде должен мечтать землепашец? Нет, то понятно, что род Василя от веку шляхетский. И до объединения Литвы с Польшей, его предки были воинами, пусть и так же не гнушались пахать землю. Просто так уж сложилось, что жила его семья в обычной избе, да имела надел в шесть десятин пахотной земли, которую сама же и обрабатывала.

Правда, при этом Василь никогда не расставался со своей саблей. Оно и сынишку старшего учить надо. Что же за шляхтич, который не умеет обращаться с саблей. Ну и защита никак не помешает. Нет, не от лихих. Что с него брать, кроме неприятностей, чтобы грабить?

Зато если какой иной шляхтич будет проезжать мимо, то и не подумает выказывать пренебрежение. Так-то Василя с домашними от простых крестьян и не отличить. Сабля же, что на виду, сразу говорит, семейство это благородное. И тут дело такое, что хочешь, не хочешь, а выказывай уважение или готовься ответить за оскорбление на честном поединке. Будь ты магнат, с парой тысячей клиентов* или безземельная голытьба, у которого только и того, что драные обноски да сабля, шляхтичи все равны. Так было, так есть и так будет.

*Клиент – бедный шляхтич, нередко безземельный, поступающий на службу к магнатам и проживающим за их счет.

Вообще-то, не сказать, что Василю так уж хотелось отправляться в этот поход. Война с турками ничем хорошим для него не обернулась. Нет, поначалу то даже очень. Целый воз добра набрал. Но потом так уж случилось, что пришлось все бросить. Своего-то оруженосца у него отродясь не водилось. Вот и пришлось договариваться с обозником. Когда же войско разбили, тот спас только свою повозку, добро же Василя бросил без раздумий. Так и вышло, что с чем шляхтич ушел на войну, с тем и вернулся.

На войну, он отправился во шляхетскому рушению. Не сказать, что без надежды улучшить свое материальное положение, но все же без особой охоты. В этот же поход напросился сам. Еще и припомнил ротмистру о том, как рубился с турками. Оставил хозяйство на жену и старшего сына, коему уже пятнадцать, сел на единственного коня, и отправился в набег. Оно конечно, надо поставить на место одного зарвавшегося псковского боярина.

Но с другой стороны, ходят упорные слухи что у него серебра, на миллионы злотых. Нет, Василю столько не надо. Ему достанет и куда более скромной суммы. Хотя бы восемьсот злотых*. За эти деньги можно будет подправить и обновить инвентарь, прикупить еще одну лошадь и коровенку, ну и подлатать иные дыры в хозяйстве. Да, ста рублей вполне достанет.

*Курс составляет примерно один к восьми. Таки образом шляхтич рассчитывает на добычу в сто рублей.

Неплохо бы получить плату за службу, чтобы оставить семье. Но не получится. Набиравший хоругвь ротмистр сразу оговаривал, что поход полностью за счет шляхтичей, в расчете на добычу. С командования только провиант. Н-да. В этот поход вообще набирались по большей части бедные шляхтичи. И в основном русины. Пехота, немецкие наемники. Вот этим платили звонкой монетой. Но и права на добычу они были лишены.

Были конечно и состоятельные шляхтичи. Но полковник сразу оговорил, что те смогут присоединиться к делу, лишь отказавшись от собственного обоза. Обоз в войске Речи Посполитой, это вообще отдельная тема. Если у шляхтича был хотя бы маломальский доход, то он непременно отправлялся в поход хотя бы с оруженосцем. Если имелся достаток, то с прислугой, шатром, и вообще его скарб умещался минимум на паре повозок.

Полковник Савенок, справедливо рассудив, что они как бы отправляются не на войну. Им нужно поставить на место распоясавшегося боярина. Ну и за добычей, чего уж там. А значит и большому обозу в походе делать нечего. Максимум что могли себе позволить шляхтичи, это оруженосец и одна вьючная лошадь.

И по мнению Василя, это было справедливо. Ну к чему всяким там богатым неженкам браться за это дело? Отомстить за побитых братьев и придать суду зарвавшихся псковичей? Нет, оно конечно так. Но ведь и добыча тут стоит не на последнем месте. Да чего уж там, себе-то врать не надо. На первом. Ну и зачем этим богатеям та добыча. Что для них не полная тысяча злотых? Так, мелочь.

Василь в очередной раз осмотрел свой взвод. Три десятка шляхтичей. Все из бедных родов. Собственно именно поэтому и оказались в легкой кавалерии, а не в гусарии*. Экипировка крылатых гусар стоит немалых денег, и позволить себе служить в ее рядах может далеко не каждый.