Дети Смерти

Не лезть же на стену навстречу собственной гибели.

«А что, если оно сейчас…» Вздрогнув от мысли, что он и сам очень даже доступная неведомому существу добыча, Дэн бросился прочь. Пробежав с десяток шагов, унрит остановился. Рука его сама собой потянулась к фляге. Жалко, что там не харута. Несмотря на палящий Таир, нутро унрита будто заморозилось в нехорошем предчувствии — везение кончилось.

— Кончилось, — повторил он вслух, жадно хлебнув из фляги. Остатки воды вылил на голову: «Охладись». Облегчения, однако, не последовало. Вода была теплая, почти горячая. «Ничего, рядом ручей». Эх! Дэн с огорчением подумал, что не прихватил с собой плитку хурума. Она так и осталась лежать на столе.

«Пустое. Пустое это, Дэн».

Отойдя на безопасное, как ему казалось, расстояние, унрит внимательно осмотрел перепачканный липкой слизью меч. Она быстро затвердевала, превращаясь из желтой в коричневую. Запаха у нее не было. Дэн тщательно вытер меч о траву. Гадость какая-то…

Отряд поспешно позавтракал сладковатым на вкус мясом (не больно вкусно, но есть можно), и после сбивчивого рассказа унрита об увиденном тронулся в путь. Спустившись по тропе к подножию водопада, где Дэн подобрал и впрямь порядком задубевшие сапоги, путники свернули к ручью и, обойдя гревшуюся на камне флаиссу, вышли на тропу.

Некоторое время все подавленно молчали. Девушка опять была задумчива и далека, шла с отсутствующим видом. Остальные то и дело нервно оглядывались по сторонам, ожидая, что их подстерегает участь Тирса. «Будут теперь шарахаться от каждого шороха», — ворчал про себя унрит.

Тропа петляла, то возвращаясь к освежающему прохладным дыханием ручью, то снова убегая далеко в сторону. Лишь изредка она тянулась вдоль ручья, отделенная от него густыми зарослями грецкого ореха, сквозь листву которого просвечивала сверкающая в лучах Таира вода. Никто, кроме унрита, и не сказал бы, что это тропа, настолько она заросла высокой травой и пробивающимися сквозь каменистую почву кустиками лиимдрео. Шедший босиком Дэн частенько останавливался, вытаскивая вонзающиеся в ступни колючки и застрявшие между пальцев остроугольные камушки. Ступни нещадно саднило («сам виноват», — думал Дэн), но в задубевшей обуви было бы во много раз хуже.

«Терпи».

В полулонге от тропы тянулась черная гряда скалистых гор. Их темные туши даже при ярком свете испускали ночной холод. Изъеденные ветрами скалы напоминали огромных магрутов. В отдалении высились «гнилые зубы» скал Рехского перевала. «Три дня пути», — думал унрит. Горы за спинами путников таяли в легкой дымке. Шли быстро. Даже порядком заросшая тропа не сдерживала их движения. Сытые таги описывали вокруг отряда большие, в сотни минов, круги, распугивая мелкую живность и с треском ломая засохшие кустики хораты, жадно впивающиеся корнями в каменистую почву Магра.

«Ни один магрут не подойдет незамеченным».

Несколько хор спустя путники устроили короткий привал. Подстрелив (Кер дал унриту свой арбалет) уродливого шестилапого аскиса и тут же освежевав его, Дэн смазал сапоги. Есть шестилапого никто не захотел, и его бросили тагам. Пушистую шкурку унрит аккуратно сложил в заплечный мешок. «Три дракона», — подсчитал он. Не слишком много для пяти дней в Магре, но и не за этим он сюда шел. Дэн исподлобья взглянул на девушку. Сколько времени прошло, а он никак не мог понять ее. Шла ли она сюда по своей воле? «Нет. Пожалуй, что нет». Это была воля Ирда, и унрит явственно ощущал, как тяготеет над ней чужой холодный расчет. И все-таки она не была настоящей унволе [24]. Она о чем-то думала, что-то чувствовала и, казалось, происходящее приходится ей по вкусу, а желания Ирда исполняются беспрекословно именно потому, что этого хочет она сама.

«Только не тогда», — покачал головой унрит, вспоминая Унру.

«А почему бы и нет?»

Интересовал его и Ирд. Он не был святошей и грибоедом (ни один грибоед не сунется в Магр). Не был воином (разве воин возьмет в Магр мораннские мечи?). Он был, Дэн усмехнулся, капюшоном, пришедшим невесть откуда и уходящим невесть куда.

— Ои! — мысленно воскликнул он, избавляясь от бесполезных мыслей.

— Тор!

Огромная морда тага ткнулась ему в живот. Зверь ласково урчал, пихая унрита черной лепешкой носа, пытаясь повалить его на спину. Их любимая забава. Дэн потрепал зверя за ухо:

— Мой Тор.

Все встало на свои места. Магр. Пускай и не ахти какое оружие в руках. Верный, понимающий его с полувзгляда таг. Унрит вздохнул полной грудью — хо-ро-шо!

Ближе к вечеру на пути стали попадаться первые истарионы [25]. Каменные, хаотично разбросанные по равнине плиты с выбитыми на них магическими знаками. Сгустки застывшего в бессмысленных формах металла, которые недешево покупали оружейники Норна, зеленые островки розуу. Последние отряд обходил стороной: среди безобидной зелени нет-нет да и встречались маленькие, с кулак, ярко-красные плоды, один только запах которых валил с ног тага на расстоянии десяти минов. «Капюшоны» с любопытством разглядывали следы Древних. Их взгляды шарили по траве («ищут нотасы», — решил унрит), а руки беспокойно сжимали рукояти мечей.

«Ничего, страх пойдет им на пользу».

Как-то незаметно и знакомые лиимдрео вдруг превратились в уродливые, стелющиеся по земле, подобно хиссам, заросли. Стволы и ветви причудливо перепутывались, образуя замысловатый рисунок, напоминавший Дэну паутину хайров. Только куда более прочную и превосходящую своими размерами любое творение уранхайрутов. Не вдаваясь в подробные объяснения, унрит швырнул в заросли увесистый камень.

— Смотрите.

По переплетенным стволам пробежала едва приметная дрожь. Одна из ветвей лениво потянулась было за добычей (или это всем показалось?) и замерла, такая же высохшая и неживая, как прежде.

— Я не знаю, что это, но держитесь от них подальше.

Никто не проронил ни слова. Дэн обернулся к девушке. Та с равнодушным видом жевала хурум. Взгляд ее затуманился.

— Ты слышала?

— Да.

Все чаще поблескивали тревожным голубоватым светом уарторы. Дэн почти физически ощущал, как разрастается вокруг отряда невидимая смерть. Уарторы торопливо фиксировали каждое ее появление. Возле валявшегося у самой тропы, невесть как занесенного сюда огромного (с четырех Дэнов!) обломка скалы уартор унрита прямо-таки взорвался чарующей и в то же время пугающей голубизной. «Ночью он вполне мог бы освещать путь», — решил унрит, почти инстинктивно отшатываясь подальше от смертельно опасного места. Немало унритов хлебнуло из гибельной чаши возле таких вот «мирно» охраняющих тропы Магра камней. Весь отряд теперь держался поближе к Ирду — присутствие невидимой нервировало всех.

«Теперь попробуй сбеги», — с грустью подумал унрит.

Если бы не уарторы, пришлось бы обходить опасный участок стороной. Им бы вообще пришлось двигаться по ночам, когда невидимая смерть становилась доступной человеческому глазу. «Не смотри», — приказал себе унрит, с трудом отрывая взгляд от голубого маира на груди. И все же, проходя мимо черного обломка, Дэн невольно ускорил шаг.

Неумолимо надвигавшаяся гряда скал вызывала смутное желание повернуть назад и бежать, бежать отсюда, пока хватает сил. Дэн хорошо знал это чувство: где-то там, между черными, воткнувшимися в небо каменными великанами, тропа ныряла в узкое ущелье, которое Старик называл Магрилон. Отсюда ущелье тянулось на Запад, все дальше углубляясь в горы Смерти, верхушки которых таяли в облаках, а глубокие ущелья у подножий пожирали дневной свет. Зато и магруты нечасто забирались туда, разве что в многочисленных черных пещерах шевелились иногда невидимые и, судя по издаваемому шуму, гигантские гады. Ну да пещеры можно было обойти стороной.

Как и рассчитывал Дэн, в долине, по которой двигался отряд, не было ни одного магрута. Это не означало, что они не водились здесь вовсе. Просто не в таких количествах, как на южной тропе вдоль русла Белой реки, куда унрит планировал вывести отряд лишь к концу пути. Разве что маячило в небе несколько унратенров, да странного вида аскисы шныряли в траве: на них можно было внимания не обращать — слишком малы, чтобы напасть на человека. Растения же вроде похожих на паутину зарослей лиимдрео опасности не представляли: главное не подходить слишком близко, не прельститься красивыми плодами, не лезть на рожон. «Если бы не Тирс, — думал Дэн, — я бы сказал, что никогда еще поход в Магр не начинался так хорошо».