Мир, затерянный во времени

Слезы подступили, и ее большие темные глаза засверкали, как влажные черные драгоценные камни. Стиснув зубы, принцесса закрыла глаза, чтобы сдержать слезы. Нюни для женщин! А она должна быть мужчиной. Должна!

И все же, снова взглянув на себя в зеркало, Алара не могла не признать свою девичью красоту. Она была прелестным созданием и прекрасно это осознавала. И могла стать очаровательной, восхитительной женщиной.

Алара погрузилась в ванну и расслабилась в смягчающей тело ароматной воде, приятно согревающей ее усталые мышцы, закрыла глаза и постаралась ни о чем не думать…

На самом деле Священная империя вовсе не нуждалась в наследнике престола. Империя давно стала старой, ослабшей, погрязшей в разврате и утратившей последние понятия о морали – одним словом, утомленной под пыльным бременем долгих веков. В течение десяти тысяч лет великие короли-жрецы Халсадона сохраняли ее, удерживая огнем и мечом, мудростью и силой от упадка и последующего разрушения, которое неизбежно для всех великих начинаний. Но все же империя стала приходить в упадок. Долгие спокойные века величия и славы сменились смутными временами, когда уже не осталось места ни чести, ни доблести, ни морали. Ушли в прошлое дни царствования строгих и суровых императоров-воинов, управлявших миллионами подданных. Растворились в пыли веков дни великого Фоздалима – касты посвященных мудрецов, заботящихся не о себе, а о благе людей и государства и зачастую руководивших Священным королевством в неспокойные времена, когда правитель на троне оказывался слабым, легкомысленным или неспособным справиться с опасной ситуацией. Увы, никто не вспоминает теперь и о могущественных легионах, чья железная поступь сотрясала мир, и которые несли знамя империи королей-жрецов навстречу толпам воинственных дикарей и мятежным провинциям.

Империя ослабевала изнутри вследствие правления слабых и нерешительных монархов. Подтачивало ее и давление извне, становившееся год от года все более и более сильным. Границы размывались и рушились под натиском кочующих орд, наплывавших с Крайнего Севера и постоянно увеличивавшихся числом. Год за годом границы отодвигались, затем от Халсадона, матери городов, начали откалываться провинция за провинцией. Они в стремлении к независимости поднимали новые знамена, но удерживали их недолго – лет десять или двадцать. Эти символы независимости неизбежно оказывались попранными и растоптанными копытами вражеских коней.

И вот наступили совсем страшные времена. В течение долгих веков безымянные кочующие орды из Борейской пустыни теснили границы, стремясь проникнуть все глубже внутрь страны. А разрозненные, вечно спорящие между собой провинции никак не могли объединиться, чтобы дать отпор врагу, как некогда мудрые правители Халсадона, которые твердо держали свои позиции благодаря умению сплотить и объединить все силы королевства. Провинции гибли одна задругой, но пробил роковой час, когда из безымянных орд выдвинулся человек, обладавший силой, величием и несомненным талантом, который бросил вызов уже самому императору и поставил своей целью завоевать Халсадон.

Его звали Шадразар. Это был самый могущественный воин, которого когда-либо видел Зарканду, и к тому же гениальный полководец. Его собственный народ считал Шадразара живым воплощением Аватара, темного и дикого божества, сына Черного бога Богазкоя. В непостижимо быстрой череде яростных сражений он подмял под себя три кочующие орды и стал их полководцем, выбрав себе в помощники самых диких, жестоких и коварных воинов – Вульфгрима из орды Ормслинг, которую завоевал первой, Свирепого Канга, хозяина Джахангира, и Шондара Красного Ястреба из Черного Богазкоя. Три орды объединились в союз, и Шадразар начал священную войну против приходящей в упадок и разрушающейся империи. Он двинулся к югу, направив свои полчища к Внутренним Землям, самому центру государства.

К изумлению и смятению имперских жителей, то, что говорилось о Шадразаре, оказалось правдой. Он действительно был Аватаром, сыном Черного бога. Могущественный отец даровал ему вечную молодость, чтобы, оставаясь неуязвимым, завоевать и уничтожить Внутренние Земли империи. Его орды воевали тысячу лет, и их непобедимый полководец поклялся, что устроит грандиозный пир среди руин великого Халсадона и сам будет пить красное вино из кубка, вырезанного из черепа старого императора.

«Но неужели во всем Зарканду не найдется такой силы, которая могла бы противостоять Шадразару и не позволить ему осуществить свое ужасное предназначение?» – спросила себя Алара.

С такими вот мрачными, тревожными мыслями, от которых ей так и не удалось отделаться, принцесса приняла ванну, затем вытерлась надушенными полотенцами, надела мягкое платье из темной шерсти и не спеша вышла на террасу. Она пробыла в ванне так долго, что к обеду вышла гораздо позже обычного. День уже клонился к вечеру, когда Алара выпорхнула на балюстраду и задумчиво посмотрела вниз, на город, на который тихо опускались пурпурные тени. Тусклое и бледное солнце превращалось в догорающую на западе звезду, на желтое небо уже взошли пять из семи лун Зарканду, а последние две должны были появиться в течение часа, и тогда ночь укутает весь мир черными крыльями.

Внизу простирался огромный город. Хотя его по-прежнему называли Великим Халсадоном, он стал уже слабой тенью того, чем был прежде, потому что империя, столицей которой он являлся, развалилась. Следовавшие один за другим нападения Черных Орд в течение двух последних столетий обескровили страну. Кочевники Шадразара разгромили имперские легионы и стерли с лица земли множество городов. Огромная империя сократилась в десятки раз, отступив во Внутренние Земли – всего лишь несколько сотен квадратных лье, – территорию, естественной границей которой стал гигантский горный хребет, называемый Стеной Мира, который протянулся с востока на запад через весь континент. С падением великолепных, процветающих городов бывшие имперские земли превратились в дикую разграбленную местность. Сверкавшие доспехами легионы больше не печатали шаг по широкой дороге, Дороге Королей, лишь стебельки травы зеленели между расколотыми каменными плитами, а вокруг шумели буйные дикие заросли, куда не забредал ни один человек.

Халсадон построили на мысе, выступавшем с южного берега континента в светящееся воды, названные Джазпонд Иоматот – море Сверкающих Опалов. Полуостров представлял собой длинный и широкий холм, на вершине которого много лет назад выросли сверкающие стены и сияющие купола Фаоладриана – Дома Королей, где и жила Алара. Вдали, на юге, посреди мерцающей воды виднелась темная масса суши – Святой остров, куда никто не осмеливался ступить, – остров с мрачными холмами, сплошь поросшими густыми раскидистыми деревьями араккабоа. Там десять тысяч лет назад от смертной женщины и бога воинов Занджана родился Аздир Занджан, положивший начало роду священных королей, последним отпрыском которого стала принцесса Алара. А между Халсадоном и Священным Островом находился мраморный мемориал – Остров Гробниц, где спали семьсот сорок королей вымирающей расы.

Увы, величие Халсадона рассеялось, как утренний туман. Прекрасный имперский город лежал в руинах, целые кварталы некогда роскошной огромной столицы словно вымерли, пустые окна давно заброшенных особняков зияли, как мертвые глазницы человеческих черепов. Молодые деревца выросли на площадях, пробившись сквозь растрескавшиеся и разбитые плиты; внутренние дворики самого Фаоладриана поросли густой высокой травой. Население божественного города уменьшилось до двух или трех тысяч человек, ютящихся среди разрушенных зданий и бесконечных руин. Многие погибли в огне, охватившем полупустую столицу десять лет назад после падения Кириота Амбламара, последнего города, оставшегося верным имперскому знамени. Его двадцать легионов уничтожила колдовская сила Шадразара. После того, как рухнул этот последний бастион на подступах к столице, началось массовое дезертирство легионеров, в Халсадоне вспыхнул пожар. На город обрушились мор и голод, а люди, обезумевшие от ужаса, почти потеряли человеческий облик. Каждый день в столице случались кровавые преступления.