Проклятое золото

— Я поняла вас, лорд Исэмбард. — Пренебрегая протянутой рукой седовласого офицера, Тамсин по-девичьи легко выпрыгнула из кареты. Как всегда, с ней была кукла, вся увешанная блестящими побрякушками. — Не сомневаюсь, Нинга будет так же счастлива познакомиться с бароном Айнхолцем, как и я.

— Господин барон чрезвычайно нуждается в помощи, — серьезно заметил Исэмбард. — В последнее время ему… э-э… нездоровится. — Он повернулся к начальнику караула: — Пригласите приближенных барона в его покои и поставьте у ворот стражу. Видите, уже собирается толпа. — Он указал рукой на зевак, прослышавших о том, что в замок привезут знаменитую колдунью, и желающих взглянуть на нее хоть одним глазком.

Отдав последние указания, Исэмбард с Тамсин и двумя сопровождающими их стражниками поднялись по широким ступеням и вошли под арку главного входа в замок. Тамсин, выросшей в бедной деревушке, он показался великолепным. Искусные резчики по камню из южных стран покрыли изнутри его стены причудливой резьбой. Убранство было ню мужским: ряды пик и алебард, луки, блестящие шлемы и каски, вороненая сталь доспехов, по обеим сторонам зала головы кабанов, лосей, медведей и горных козлов. Во всем этом ощущалась какая-то дикая прелесть.

Перед жарко пылающим очагом в большом кресле окруженный полудюжиной слуг и двумя приближенными, сидел сам Айнхолц. В нем мало что осталось от того крепкого плотного здоровяка, каким он был когда-то, барон будто высох и скрючился, но воспаленные глаза пронзительно смотрели из-под косматых седых бровей. По тому, как он неловко полулежал в кресле, можно было догадаться, что его мучают боли. На болезненно-желтом лице застыло недовольное брюзгливое выражение.

— Мой господин, — с поклоном обратился к нему Исэмбард, — по вашему приказу я доставил целительницу Тамсин, которая, без сомнения, сумеет облегчить ваши муки. Во всей Бритунии не найдется колдуньи, способной сравниться с ней. — Исэмбард повернулся к девушке и почтительно склонил голову. — Целительница Тамсин прибыла в наш город из своей деревни близ Ерваша и ожидает вашею благосклонного внимания.

— Ожидает моего благосклонного внимания, — повторил старый барон и саркастически усмехнулся. — Если это и вправду так, долго же ей придется его дожидаться. По меньшей мере до завтрашний вечера, и то не наверняка… Если, конечно, она не сумеет вылечить меня раньше. — Барон явно находился не в духе. Его грубоватая шутка вызвала вежливые смешки приближенных. — Впрочем, целительница, дозволяю тебе приблизиться, чтобы я мог видеть тебя, не выворачивая шеи. Она у меня и так болит. О-о, да ты совсем еще дитя! — воскликнул он, слегка оживившись. — Что ни говори, Исэмбард неплохо изучил мой вкус за все эти годы. Ты мне определенно нравишься!

— Господин милорд, — натянуто произнес верховный офицер, — перед вами — известная всей Бритунии целительница и колдунья, а вовсе не то, что вы имеете в виду.

— Да знаю я! — нетерпеливо оборвал его барон и снова обратился к девушке: — Тебя ведь зовут Тамсин? Да, да, конечно, именно Тамсин. Слышал я о тебе всякие россказни, но не слишком-то я доверчив. Чего только люди не наболтают. — Он хмыкнул. — Возможно, разумеется, если уж очень сильно припрет, так и поверю. Короче говоря, должен сказать, что я перепробовал уже все: взывал ко всем богам подряд, к бритунийскому Амалиасу, моим собственным немедийским богам — ведь я вообще-то немедиец, — а про этих наших здешних шарлатанов-знахарей я уж и не говорю. Ни один не смог помочь мне даже самую малость! Осталась одна надежда на тебя.

— Господин барон, — Тамсин изящно поклонилась, — мы с Нингой к вашим услугам.

— Какая такая Нинга? Ах да! Ты же та самая девочка-колдунья, которая играет в куклы. — Он скрипуче рассмеялся. — Знала бы ты, чего мне только про твою куклу не наплели! Какая она у тебя волшебница и даже разговаривать умеет! Послушай, Исэмбард, — обратился он к верховному офицеру, — ты действительно не зря привез сюда Тамсин. Она со своей куклой привела меня в веселое настроение, — Тяжело, с присвистом дыша, он вновь откинулся на спинку кресла. — Ну ладно, смех смехом, а скажи мне, девочка, как же ты собираешься помочь мне со своей маленькой подружкой?.. Исэмбард! Что это за шум? Что случилось? — В зал один за другим входили приближенные барона и становились полукругом у очага. — Что случилось, я вас спрашиваю? — повторил барон раздраженно. — Кто вас звал?

— Не гневайтесь, господин барон, — выступил вперед Исэмбард. — Я позволил себе пригласить их от вашего имени, чтобы они явились свидетелями вашего исцеления. Ведь колдунья Тамсин действительно творит чудеса, и я подумал, что будет лучше, если это увидят десяток-другой ваших верных друзей. Тогда в будущем они смогли бы поведать об этом другим… или опровергнуть ложные слухи, если вдруг таковые возникнут.

— Это очень разумно и очень предусмотрительно с твоей стороны, Исэмбард. — И впрямь, лучше иметь свидетелей, да и лишняя пара рук тоже может пригодиться, случись что. — Он бросил подозрительный взгляд на Тамсии. — Да вот, кстати, я сейчас припоминаю, какие-то мне недавно страсти рассказывали, если, конечно, им можно верить, будто эта самая Тамсин со своей куклой наслала на какой-то южный город огненный смерч и превратила его в развалины, потому что жители отказались платить ей за работу. Ответь мне, колдунья, было ли такое?

— Господин барон, не тревожьтесь, подобная участь вам не грозит, — ответила Тамсин, глядя ему прямо в глаза. — Мы с Нингой не причиним вреда прекрасному городу Урбандеру и не сделаем ничего помимо того, о чем просил нас ваш верховный офицер. Разве не так, Нинга? — Тамсин заботливо пригладила кукле растрепавшиеся волосы. Ее жест был по-детски невинен и трогателен. — А что касается платы за наши услуги, вам тоже совершенно не о чем беспокоиться. Мы не возьмем с вас ничего. Наградой для нас является уже одно то, что вы, такою знатный и могущественный, прибегли к нашей с Нингой помощи.

Непосредственная, искренняя речь Тамсин чем-то не понравилась барону. Непонятно отчего, но он почувствовал в ней угрозу.

— Тебе, значит, не нужна моя плата? — прогремел он. — Не нужна так не нужна, ты ее не получишь. Но смотри, колдунья, если ты не сумеешь меня вылечить, тебе самой придется за это расплатиться! — Он выпрямился и неожиданно ловким для немощного с виду старика движением выхватил из-за пояса саблю. — Не знаю уж, какими магическими силами ты обладаешь, но как бы моя верная сабля не оказалась сильнее. Почему, ты думаешь, они подчиняются мне? — Широким небрежным жестом он обвел присутствующих. — Вот именно, все дело в стали. Сталь непреодолима. Она победит любое волшебство, надо только уметь с ней обращаться, и уж кто-кто, а я умею. И не говори потом, что я тебя не предупреждал!

Тамсин смиренно склонила голову:

— Да, господин барон, мы с Нингой часто слышали о вас и знаем, что вы не только замечательный воин, но и увенчанный лаврами военачальник. А о вашей удали и отваге, когда вы командовали отрядом немедийских наемников, люди вспоминают до сих пор. Это было еще до того, как король Тифас жал вам титул барона и вы стали правителем этой провинции. Но многие еще помнят те давние мыс времена, правда, Нинга?

Айнхолц подозрительно посмотрел на Тамсин и, вкладывая саблю в ножны, сдержанно проговорил:

— Не стану отрицать, времена поистине были тогда героические. Что же до того, что король сделал меня правителем Урбандера… Он, видишь ли, он просто отблагодарил меня за помощь в войне с коринфийцами, когда я скорым маршем прибыл к нему с целым войском отчаянных ребят, хотя без нас он нипочем бы не победил. — Старый вояка воодушевился и явно решил воспользоваться случаем, чтобы произнести речь перед своими приближенными. — Король Тифас всегда знает что делает. Ему нужен был человек, твердый и решительный, на которого он мог бы положиться, для защиты северных пределов Бритунии, и он нашел такого человека! Так что Тифас совсем не зря отдал мне Урбандер и сделал меня бароном. — Айнхолц выразительно постучал пальцем по массивному нагрудному знаку из чистого золота, приколотому на его впалой груди. — Да-а, хлопот у правителя этой северной окраины всегда хватало. Если бы только одни набеги! А сколько раз за последние годы возникала опасность крестьянских волнений! Эти простолюдины вечно чем-нибудь недовольны. — Он замолчал и прислушался. — Ну вот, накаркал, называется. Слышите, как расшумелись? Из-за чего бы это они сегодня? Или опять из-за налогов? Разогнать немедленно, а кто будет сопротивляться — в каталажку, на хлеб и воду! Ишь вздумали у меня бунтовать!