Рыцарь снов. Мохнатая магия

— Нет, это не так!

На лестнице стоял другой человек, длинная чёрно-белая мантия закрывала всё его тело. Мелколф бросил быстрый взгляд через плечо.

— Как ты… — начал было учёный, но тут же прикусил губу. Слова вырвались у него от удивления, и он тут же пожалел, что произнёс их.

— Как я узнал, Мелколф? Я шёл к её царственному великолепию и встретил по пути твоего посыльного. Пришлось немного поубеждать его, и он рассказал о происшедшем здесь. И дело совсем не так просто, Мелколф.

— Как это? — вызывающе спросил тот.

— Мы должны узнать больше. Почему тело Каскара привлекло этого человека? Происходило то же самое в твоих первых обменах?

— Нет…

— Тогда почему произошло в самом важном? За такими делами всегда кроется какой-то смысл. Мы следуем по избранной нами тропе, это наш свободный выбор. Но сами тропы создаём не мы. Ты меня понимаешь?

— Это пустые разговоры твоих Просвещённых. Он здесь потому, что сработала машина! — усмехнулся Мелколф.

— Но мне казалось, ты хорошо знаком с работой этой своей машины. Разве ты не рассказывал нам, какие чудеса узнал благодаря древним запретным знаниям?

— Кто их запретил? — вспыхнул Мелколф. — Слабоумные, боящиеся того, чего не могут понять?

— В прошлом люди хорошо понимали. Настолько, что выжили, когда весь мир сошёл с ума, — холодно возразил Оситес.

— Легенды…

— В любой легенде кроется сердцевина правды. Но не будем спорить об истории. Я не совсем понимаю судьбу этого человека. С ним нельзя обходиться легко!

— Я вообще не собираюсь с ним обходиться, — возразил Мелколф. — Воспользуюсь этим, — он указал на своё оружие, — и не с чем будет обходиться.

— Не с чем? Ты же не знаешь, какая сущность поселилась в теле Каскара? Ты можешь уничтожить плоть и кровь, кость и сухожилие, но останется неуничтожимая часть…

— Я тебе не верю, — упрямо повторил Мелколф. — Верю лишь в то, что вижу, чего могу коснуться, услышать…

— Если веришь тому, что можно увидеть, то перед нами настоящий Каскар, — указал Оситес. — Коснись его, услышь его. Он ведь создание твоей машины. Этого ты не станешь отрицать?

— Нет…

— Но прежний ли это Каскар… — настаивал Оситес.

Рамсей с растущим удивлением слушал этот спор. Чего пытается добиться шаман? Если Мелколф избавится от Рамсея в теле Каскара, тот всё равно будет продолжать посещать лабораторию в Ломе? Звучит так же невероятно, как всё остальное происшедшее с ним.

— Нет! Каскар мёртв! — Мелколф говорил с силой, как человек, намеренный до конца держаться за свои убеждения.

— Согласен. Каскар мёртв. Но этот человек… — Оситес указал на Рамсея, — это кто-то иной. И мы должны больше узнать о нём. Он нарушил некоторые законы существования, которые мы считали твёрдо установленными…

— Ты хочешь сказать, что он нужен Просвещённым? — спросил Мелколф.

— Об его существовании в Роще ещё не известно, — на мгновение на лице Оситеса появилось беспокойное выражение.

— И не должно быть известно.

— Кто такая Эдайс? — вмешался Рамсей в их дуэль. Он не собирался спокойно стоять, дожидаясь, пока они решат, стоит его убивать или нет. Убивать вторично, если считать тела.

Спорщики застыли, словно онемев. Мелколф просто смотрел, Оситес замигал. Несколько секунд спустя шаман ответил своим вопросом:

— Где ты слышал об Эдайс? — однако он не дал Рамсею возможности заговорить. Ответил сам: — Значит, герцогиня…

— При чём тут герцогиня? — спросил Мелколф. — Она привела его сюда. Зачем?

— Если бы она не была правительницей Олироуна, то поступила бы в Рощу. Испытания показали, что у неё необычайно высокий потенциал. Похоже, она совещалась с Просвещёнными и упомянула в разговоре с ним Эдайс.

— Ну, и так кто такая Эдайс? — на этот раз вопрос задал Мелколф.

— Она предсказательница. Интересно… — Оситес выглядел обеспокоенным. — Но я не получал от них никаких сообщений, никакого сигнала. Нет, — он указал на Рамсея.

— Его нужно держать под рукой и в безопасности. Ты понял? Я должен ждать сообщения. И не думай, что Просвещённых можно устрашить каким-нибудь трюком, — голос его стал глубже и мощнее. — Этот человек под нашей защитой…

Он протянул руку и большим пальцем с тяжёлым кольцом обвёл голову Рамсея.

— Ты не можешь. Такие вопросы должен решать Совет… — возразил Мелколф.

Оситес, повернувшись к Мелколфу, пристально посмотрел на него. Учёный нахмурился, но мрачно отвёл взгляд. Как будто признал своё поражение.

— Держи его в камере, в которой держал остальных, — продолжал Оситес холодным отчуждённым тоном. — Тебе скажут, куда доставить его и когда.

Не сказав больше ни слова, шаман повернулся и начал подниматься по лестнице. Мелколф смотрел ему в спину. На лице его появилось мрачное выражение, похожее на ненависть. Он повернулся и резко дёрнул за верёвку, связывавшую запястья Рамсея.

— Пошли, ты!

Рамсей подумал о том, не применить ли некоторые приёмы. Но учёный по-прежнему держал в руке стеклянную трубку, и это послужило превосходным аргументом против безрассудных попыток. Рамсей решил, что хвастовству Мелколфа о возможностях этого оружия лучше поверить. Возможно, учёный даже хотел, чтобы пленник попытался сделать что-то: можно будет сказать, что Мелколф действовал, защищаясь.

Мелколф обогнул какую-то круглую установку и оказался у открытой двери, которая вела в очень короткий коридор. Здесь друг перед другом располагались две камеры с прочными железными решётками. Учёный открыл дверь левой и жестом приказал Рамсею входить. Закрыв дверь за ним, он резко щёлкнул пальцами.

К удивлению Рамсея, петли у него на запястьях сами собой расслабились, упали на пол, и верёвка, как живая, проползла между прутьями решётки. Мелколф наклонился и подобрал шнур. Теперь он безжизненно свисал с руки учёного, как самая обычная верёвка. Мелколф свернул её и ушёл.

Рамсей принялся знакомиться со своей новой квартирой. Вдоль одной стены протянулась полка с каким-то грубым покрывалом. Вероятно, она должна служить постелью. Были также стул и дурно пахнущее ведро. Не очень-то уютно, и Рамсей не видел в будущем надежды на улучшение.

Он сел на стул, который оказался таким низким, что пришлось вытянуть ноги, иначе колени едва не упирались в подбородок. У Рамсея было о чём подумать. Он очень устал. И осознал это в неожиданном приступе лёгкой паники.

Ему удалось подавить панику, когда он стоял перед Мелколфом. И он остался жив, а сейчас важно было только это. К тому же выяснилось, что относительно его судьбы мнения резко разделились. И Оситес показал себя достаточно сильным, чтобы преодолеть сопротивление учёного.

Разговор между этими двумя… Рамсей принялся восстанавливать каждое слово, какое смог вспомнить. Они использовали машину раньше, и она действовала, как им нужно. Не было никаких неожиданных воскрешений мертвецов. Так почему же, как спросил Оситес, так не получилось и с ним?

Рамсею придётся смириться с утверждением Мелколфа, что Каскар погребён в теле Рамсея Кимбла и возврата нет. Он был удивлён своей спокойной реакцией: ему уже как будто всё равно. Может, чем дольше находится он в теле Каскара, тем больше сживается с этим миром? И поэтому мысль о невозможности возвращения не вызвала длительного шока?

Хорошо. Предположим, ему придётся навсегда остаться здесь. Какое будущее может его ожидать? Оситес намекнул, что он представляет немалый интерес для Просвещённых. Звучит не очень хорошо. Рамсей не собирался играть роль экспериментального животного, которое будут изучать, чтобы понять, что приводит его в действие, — вернее, что привело в действие тело Каскара. Рамсей мрачно улыбнулся этой своей мысли.

Мелколф хочет убить его, чтобы исправить ошибку своего эксперимента. Несомненно, воскрешение Рамсея уменьшило влияние Мелколфа среди его сообщников.

Есть ещё Очалл. Как ему понравится перспектива иметь под рукой нового Каскара? Этот разговор о странной власти верховного советника над подлинным принцем — насколько он правдив? Был ли Каскар просто слабым человеком во власти сильного, которого все считают властным и злым? Или Очалл использовал гипноз, наркотики, что угодно, чтобы держать наследника Улада у себя во власти, чтобы он не мог действовать без разрешения Очалла?