Лживая птица счастья (СИ)

— Райта, Вы звали меня? — чуть слышным шепотом спросила молоденькая рабыня.

— Да. Дамана, подойди, я разрешаю, — сказала Руана и с сонной улыбкой потянулась к ребенку. — Дай мне сына. Напоследок я хочу сама его покормить.

Король беспокойно зашевелился и приоткрыл глаза. Повернувшись на бок, он долго смотрел на безоблачную картинку излюбленного впоследствии художниками библейского сюжета под названием «Мадонна с младенцем» и даже соизволил состроить ребёнку «козу». Тот заагукал и беззубо заулыбался своим венценосным родителям. Король ответил ему довольной ухмылкой, что не помешало ему сказать:

— Крейд! Кому-нибудь из вас я точно отрублю голову за ненадобностью, тебе или кормилице. Руана, помни, что ты райта, и не смей позорить меня, занимаясь рабскими делами!

В последней фразе короля прозвучали раздражённые нотки, и королева поспешно подозвала к себе кормилицу, которая ни жива, ни мертва распростерлась ниц в ожидании своей участи. Она на коленях подползла к кровати и, забрав ребенка, с испуганным выражением на лице попятилась прочь. Руана повернулась к королю и, коснувшись его, ласково проворковала:

— Мой рай, Вам не удастся запугать меня… — она не договорила, напряжённо воззрившись на его выпущенные когти у своего лица.

— Неужели? — насмешливо спросил король и бесстрастно добавил: — Не храбрись, моя маленькая криа, а то по старой памяти я могу спустить тебе шкуру, — он слегка провел когтями по её телу.

Выступившие капельки крови казались особенно ярко-алыми на фоне белоснежной кожи. При виде их синие глаза короля полыхнули нездоровым блеском. С отчётливым рычанием он запустил когти глубже и провёл ими по телу Руаны, отставляя кровавые борозды. Она закрыла глаза и, чтобы не застонать от боли, до крови закусила губу.

— Мой рай, в Вашей воле как угодно поступать со мной. Убейте, я не буду сопротивляться, — в её тихом голосе прозвучала странная покорность судьбе, а из-под ресниц покатились слёзы.

«Дура! Зачем ты демонстрируешь садисту свою слабость? Этим ты ещё больше его подзадоришь!» — с досадой подумала Мари. Как ни странно, но король опомнился. В его глазах погас дикий блеск, и он с видимым наслаждением сначала слизнул капли крови, выступившие на её белоснежной коже, а затем зализал следы своих когтей. Ранки мгновенно затянулись.

— Убить, говоришь? Это можно, — лениво отозвался король и неожиданно выкинул Руану из кровати. — Но сначала поиграем в прятки, — и приказал, — убегай, криа, иначе я разорву тебе горло.

При падении Руана не ударилась, успев сгруппироваться. Очевидно, такие игры ей были не в первой. Она вскочила на ноги, но не успела далеко убежать. Король мгновенно сбил её с ног и придавил всем своим весом.

— Попалась! Больше тебе не жить! — довольно рыкнул он и впился клыками сначала в её шею, а затем в её губы. Когда он оторвался от неё, из его рта вытекла алая струйка.

«Кровопиец! Да и Руана тоже хороша, куда только подевалась вся её смелость! Всё-таки чувствуется, что она до смерти боится рая Реотана и во всём его слушается. Оно и понятно, — Мари вздохнула, припомнив свои занятия ритеном. — Н-да, Ник это ещё цветочки на фоне ягодок рая Реотана. Интересно, почему он с самого начала прицепился к ней? Если он сам положил на неё глаз, то за каким чёртом отдал другому мужчине? Ведь тот ниже его по положению и он вполне мог с самого начала оставить себе Руану. Удивительно, что король женился на ней, предварительно убив свою жену и её мужа. Может, он любитель трудностей, которые сам же себе создаёт, а затем преодолевает? Может, он не захотел с ходу жениться на рабыне и потому заставил своего вассала взять её в жёны?.. Не-а. Насколько я знаю историю эрейского общества, что-то здесь не сходятся концы с концами…» Мари задумчиво посмотрела на короля. «О! Кажется, намечается что-то интересненькое!»

Вопреки своим словам, король не собирался убивать жену. Обхватив её лицо ладонями, он заглянул в её распахнутые глаза.

— Скажи, криа, что в тебе есть такого чего я не могу найти в другой женщине? — глухо спросил он и, не дожидаясь ответа, впился поцелуем в её припухшие губы. Отстранившись, он гневно на неё посмотрел. — Что молчишь? Отвечай немедленно!

— Я не знаю, мой рай, — с жалкой улыбкой отозвалась Руана. — Чего Вы хотите от меня? Откровений выдающихся философов?

— Крейд! Женщина, свой глупостью и слабостью, ты выводишь меня из себя! — рявкнул король и, зарывшись лицом в её волосы, спустя некоторое время глухо добавил: — Криа, неужели тебе трудно сказать, что ты чувствуешь ко мне?

— Очень трудно, мой рай! — с отчаянием прошептала Руана и на её глазах показались слёзы. — Вспомните, сколько на Ваших руках крови моих близких! При всём желании я не могу Вас простить…

— Что ж, тогда я убью тебя! Я не оставляю в тылу затаившихся гадюк, — холодно произнёс король и, вскочив на ноги, стремительно двинулся к скрытой за панелью двери бассейна. Не раздумывая, Руана бросилась следом за ним и, упав на колени, прижалась к его ногам.

— Убей! Ведь я такая дура, что несмотря ни на что всё равно люблю тебя! — чуть слышно пробормотала она.

Но король расслышал каждое её слово, и его лицо осветилось торжествующей улыбкой.

— Игра окончена, я выиграл! Наконец-то, ты призналась мне в любви, хотя никто из участников пари мне не верил, что такое возможно, — он отпихнул Руану ногой и с презрением добавил: — Криа, неужели ты такая дура, что на самом деле поверила в легенду и решила, что небезразлична мне?

Видя, что она молчит, король схватил её за волосы и, склонившись, вкрадчиво произнёс:

— Думаю, я слишком избаловал тебя за время беременности. Пора тебе вспомнить, что такое крита и к чему ведёт малейшее непослушание с твоей стороны. Жди. После занятий я займусь тобой. Родив наследника, ты мне больше не нужна. Что-то хочешь сказать напоследок, «моя любовь»? — насмешливо спросил он и отшвырнул её от себя.

Руана подняла голову и не верящим взглядом впилась в безжалостное лицо короля.

— Это была игра, мой рай?.. — чуть слышно спросила она. В ответ тот только усмехнулся.

— Замечательно! Я тоже рада, что Вы выиграли своё пари. Значит, мне не придётся в долине предков быть одной. Думаю, боги простят меня за невольное предательство и после смерти укажут путь к моей семье.

Выпрямившись, Руана отвернулась к окну, и зябко обхватила себя руками. Помолчав, она с холодной горечью добавила:

— Жаль, что я не могу Вас по-прежнему ненавидеть. Это было бы проще, чем любить. Поторопитесь с убийством, мой рай, а то можете не успеть. Всё-таки у меня одна жизнь, а дважды её нельзя ни у кого отнять.

— Что, криа, струсила и задумала покончить жизнь самоубийством? — издевательски спросил король и, смерив её взглядом, снисходительно добавил: — Можешь не торопиться. У тебя есть время до следующих Лотилий. Легкой жизни тебе не обещаю, но я намерен развестись с тобой как положено по обычаю.

— Спасибо, мой рай, за столь щедрое предложение, но Вы кое-что забыли. Сегодня нашему мальчику исполняется ровно три месяца. Может, Вы и дадите мне немного пожить, но пророчество — нет. Неужели Вы думаете, что я призналась бы в своих чувствах, если бы не знала, что живу сегодня последний день?

В мгновение ока король Зимы оказался рядом с женой и, схватив её за плечи, с силой тряхнул.

— Ты лжешь, криа, чтобы разжалобить меня! — с яростью выкрикнул он. — Я не люблю тебя, и значит ты не Лоти из пророчества!

Руана смерила его проницательным взглядом, и печаль на её лице сменилась грустной радостью.

— Понятно, — мягко сказала она: — Это Вы лжете сам себе, мой рай. Гордость не даёт Вам признаться, что Вы любите меня и потому Вы придумали спор и дурацкое пари.

Король перехватил её поднятую руку, когда она хотела погладить его по лицу, и до боли стиснул её запястья.

— А хочешь, в знак любви я опять сломаю тебе руки? — с издёвкой спросил он.

— Мне всё равно, мой рай. Это будет заслуженным наказанием за мою слабость, — прошептала Руана.