Лживая птица счастья (СИ)

Матюгаясь про себя, Анжей нисколько не жалел о своём поступке. Тьен Моррисон стал для него одним из немногих друзей и ради него он был готов пойти на жертвы. Поначалу парни нередко сцеплялись. А затем, побывав в совместных заварушках, периодически устраиваемых Тьеном, они поняли, что могут положиться друг на друга и по-настоящему подружилась. Спокойный по характеру Моррисон прекрасно понимал и уравновешивал своего вспыльчивого товарища, но и тот не оставался у него в долгу. По мере сил Сапковский не давал закиснуть своему подопечному от вселенской хандры, которая периодически накатывала на него. Особенно в последнее время Моррисон был сам не свой. В минуту слабости он опрометчиво предложил Аннабель стать его женой и теперь сильно раскаивался в своём поступке. Упрямство не давало ему признать, что он любит хрупкую зеленоглазую девушку не меньше её сестры. Потому Тьен находился в жутком душевном раздрае и даже слова Анжея о том, что Мари уже любит другого, ничего не меняли для него. Со свойственным ему эгоизмом он хотел увидеться с ней и определиться со своим сердцем. В общем, Тьен совсем запутался и с новой силой рвался на волю. Видя это, Сапковский решил, что пришла пора рискнуть и делом помочь своему другу.

Наконец, дверь ректорского кабинета распахнулась, и Сапковский с тревогой посмотрел на ошеломлённое лицо друга.

— Ну, что, Злата Тигра, каюк нашим планам? — чуть слышно спросил он.

Неожиданно тот широко ухмыльнулся

— Не беспокойся, Анжей. Всё в порядке. Ты не поверишь, но с меня сняли арест и отныне я свободен как птица в небе. Даже разрешили на неделю съездить домой, и повидаться с отцом, — с радостью отозвался Тьен.

— Слава богу! Ну-ка, расскажи поподробней! — воскликнул Сапковский и потащил приятеля подальше от ректорского кабинета.

Как назло началась переменка и высыпавшие в коридор студентки немедленно прицепились к ним. Особенно доставалось Тьену. Впервые за долгое время с красивого лица юноши слетела привычная грусть, и на свет его сияющих золотых глаз девчонки слетались как мотыльки на огонь. Успокоенный хорошей вестью Сапковский, видя, что им не поговорить, попрощался с приятелем и, условившись о встрече, отправился к себе домой.

Ректор Академии Даниэль Смит тоже облегчённо перевёл дух. «Чёртовы сосунки! Как будто можно что-то скрыть от одного из старейшин, особенно меня. Счастье, что Старейший отпустил Моррисона из-под надзора, не дав мальчишкам натворить глупостей, — сердито подумал он, но тут же ласково улыбнулся жене, заглянувшей внутрь его кабинета. Приободрённая Пруденс немедленно просочилась внутрь и поставила перед ним поднос с чашечкой с кофе и его любимыми пирожками с зелёным луком и яйцом. «Милорд ректор, Вам пора перекусить!» — пропела она, несмотря на его нарочито строгий взгляд. Пруденс поцеловала мужа и, взъерошив его короткие фиолетово-чёрные волосы, села напротив. Перед тем как скрыться в своей секретарской приёмной, она обернулась и, весело хихикнув, подмигнула ему. Даниэль не выдержал характер и ответил ей широченной счастливой улыбкой. Придя в прекрасное расположение духа, он лениво подумал: «Интересно, что нашло на Старейшего? Насколько я его знаю после наших недавних встреч, он очень упрям и не склонен отменять свои распоряжения. Да и вид у него по видеофону был крайне недовольный, — лорд Смит усмехнулся, — правду говорят французы «cherchez la femme». Похоже, мадмуазель Палевская девушка с характером и умеет настоять на своём».

Поразмыслив, ректор решил сменить гнев на милость и не наказывать предприимчивых парней. «Сделаем вид, что я по-прежнему не в курсе организованного ими побега. Хотя всю троицу следовало бы примерно наказать другим в назидание. Но что-то мне не хочется собачиться с Главой СБ из-за его любимчика. Штейн будет орать как резаный, узнав, что я вынужден лишить Сапковского его очередного звания. Да и Боб Раскин расстроится. Хоть он и рычит на мальчишку, а на самом деле очень им гордится и считает его своим преемником… Правда, почему-то мне кажется, что юноша пойдёт значительно дальше должности зама ректора Академии по безопасности».

Лорд Даниэль в это время ещё не мог предположить, насколько в будущем высоко поднимется его бывший студент.

Оказавшись дома, Сапковский повалился на кровать и, подложив руки под голову, закрыл глаза. Он находился в отвратительном настроении, сразу поняв, какое событие освободило Моррисона из своеобразного заточения. «Всё кончено. Значит, Мари вышла замуж за своё мумиё, — угрюмо подумал юноша и стиснул зубы, поняв, что ещё немного, и он заплачет с расстройства. — Ну, нет! Я не собираюсь распускать нюни! Умерла, так умерла!.. — он вскочил на ноги. — У девиц по соседству намечается какая-то вечеринка. Наверняка у них найдётся что-нибудь выпить, а мне позарез нужно снять стресс сегодняшнего дня! Пойду-ка, осчастливлю девок, тем более они усиленно зазывали меня…»

Сапковский легко перемахнул через подоконник. «Эх, и напьюсь я с горя! А потом как получится — либо набью кому-нибудь морду, либо подвернётся какая-нибудь неразборчивая красотка. В идеальном варианте совмещу оба удовольствия». Солнечная Львица встала и грациозно потянулась, а затем выпрыгнула следом за юношей. Догнав его, она незримо зашагала рядом.

Наутро грохот будильника показался Сапковскому иерихонской трубой, возвещающей о конце мира. Он слепо нащупал часы и запустил ими в стену. Те жалобно звякнули и приказали долго жить. «Так! Нужно тащиться в лавку и покупать новые тикалки… Чёрт, кажется я недавно забрал оттуда последний будильник! Что ж, до нового завоза товара под купол придется пока настроить ноут на побудку. Главное с утра и его не запустить куда-нибудь». Поморщившись, юноша сел в кровати и схватился он за голову.

— Во, сучки, а не соседки! Что за отравой они поили народ, если наутро голова так раскалывается, что не помогает вампирская регенерация! — пробормотал несчастный Анжей, не открывая глаз. — Кати, это ты, котёнок?

— Кто ещё-то за вами оболтусами присмотрит? — сердито отозвалась девушка и вложила в его руку бокал с водой.

— Спасительница! — блаженно произнёс Сапковский, жадно выхлебав воду. — Такая сушняк во рту, как будто я уже неделю на марше в Сахаре, причём тащусь при полной выкладке и без единой капли во фляге!

— Сам виноват! Нефиг было упиваться до поросячьего визга, — сестричка Тьена сокрушённо вздохнула и, поколебавшись, добавила: — Андрэ, ты пока лучше не суйся к своим соседкам. Ты у них такого натворил, что Даринка обещала с тебя живого спустить шкуру.

«Странно! Насколько я помню, в спальне она осталась мной совершенно довольна». Сапковский распахнул глаза и с заинтересованным видом уставился на девушку.

— Ну-ка, котёнок, расскажи мне, чем я отличился на вечеринке, а то от вчерашнего в моей памяти остались лишь смутные воспоминания, — забавляясь, спросил он. — Помню, что вроде бы я выполнил программу максимум: и подрался и… — он сделал вид, что закашлялся.

На подвижном круглом личике сестричка Тьена появилось смущение.

— Ой, нет! Пусть тебе кто-нибудь другой расскажет! — выпалила она и, сунув ему в руки поднос с завтраком, подхватилась бежать. — Я пошла, Андрэ.

— Кати, ты опять всю ночь просидела рядом со мной? — остановил её виноватый голос Сапковского.

— Нет-нет! Андрэ, ты не думай, я не навязываюсь тебе! — испугалась девушка. — Просто ты был в таком состоянии, что… — она замялась, — в общем, только мне удалось уговорить тебя отправиться домой и не разносить у девчонок оставшуюся мебель… ну, я привела тебя, а потом ты…

— Жаловался на жизнь и ревел, как дурак, — мрачно заключил юноша и жалобно попросил: — Кати, вернись. Посиди со мной ещё немного. Давай, ещё немного поговорим.

— Прости, Андрэ! — всполошилась девушка. — Но я очень тороплюсь! Мне нужно ещё успеть собраться к занятиям…

— Котёнок, что ты придумываешь? Я не настолько упился вчера, чтобы не помнить, что сегодня выходной, — обижено произнёс Сапковский. Оо смерил девушку долгим взглядом, и на его лице промелькнуло странное выражение веселья и досады. — Сядь — приказал он, совсем другим голосом, в котором прозвучали властные интонации.