Навстречу звездам

‑ Это спорный вопрос. Надо всегда ориентироваться на социальный авангард ‑ на тех, кто ведет вперед остальных.

‑ Ладно, давайте еще раз пройдемся по личным особенностям буржуев. Почему всё же они такие? Может, потому, что в безобразно организованной социально‑экономической системе для того, чтобы реализовать определенные функции, нужна деятельность частных лиц; а так как отдельные лица, особенно сильно желающие насладиться, могут сделать это лишь будучи буржуем, то именно эти лица и становятся над другими ‑ оттесняя тех, кто мог бы это делать без вреда для народа?

‑ Это диалектика ‑ две стороны одной медали. Все справедливо как с той, так и с другой стороны. Все взаимообусловлено и вытекает одно из другого.

‑ Ну ладно ‑ сами капиталисты, по вашему мнению, заслуживают такого вознаграждения. А как же их бездельничавшие любовницы, жены, дети?.. А как же те, кто небедно жил на проценты ‑ ничего не делая, даже не командуя ничем? Собственник, кстати, ‑ это не всегда предприниматель.

‑ Для того, чтобы предприниматели могли хорошо управлять, они должны были быть уверены, что будут обеспечены всем не только они, но и их родные и близкие. А у любовницы тоже есть трудовые обязанности ‑ ведь если предприниматель платит ей, то это значит, что она делает ему приятное ‑ а следовательно, участвует в обеспечении его работы... А тот, кто живет на проценты ‑ ведь не с неба же этот капитал свалился. Он же заработан...

‑ А если он достался в наследство?

‑ Как говорится, "смотри выше". Бизнесменам приятно, когда их наследники будут обеспечены настолько, что это позволит им не думать о работе. Это плата за деятельность того предпринимателя, который уже вписал себя в историю.

‑ А то, что называется "блатом"? Почему подобные личности распределяли блага по принципу знакомства?

‑ Это объемный вопрос. Что значит "распределяли блага"? Чьи блага?

‑ Ну... давайте начнем с буржуя. Сплошь и рядом наблюдалась такая картина: при приеме на работу капиталист руководствовался преимущественно мотивами личного знакомства, а если к нему приходил устраиваться способный профессионал, но незнакомый, то его шансы были гораздо меньше. Где же тут эффективность?

‑ Здесь были важны надежность и живучесть фирмы. Надо было окружать себя теми, кому доверяешь, с кем приятно работать чисто психологически...

‑ А если кто‑то имел богатого знакомого, который мог... ну, скажем, помочь в чем‑либо, защитить; а другой не имел ‑ где же тут услуги по защите интересов фирмы, не говоря уже о справедливости?

‑ Ты, наверное, заметил, что богатые знакомые оказывали услуги не всем тем, с кем они были знакомы, а лишь тем, с кем они были в хороших отношениях... Да и вообще ‑ что ты постоянно лезешь в их карман?! Типичные коммунистические рефлексы! Как хотят, так и распоряжаются своими собственными деньгами!.. Значит, они сумели понравиться чем‑то богатому, доставить ему приятные эмоции в ходе общения. Это ведь тоже услуга...

‑ А если знакомым является чиновник? Ему ведь не принадлежат блага, которыми он бесконтрольно распоряжается!

‑ А ты много знал случаев, когда чиновник раздавал казенные средства своим друзьям?

‑ Не надо понимать буквально. Денежные средства, может, и не раздавались, но во время приватизации друзья и родственники тех, кто принимал решения, заполучили "на халяву" высокоприбыльные предприятия. Просто так, "по блату"... А вот ситуации помельче ‑ их, в принципе, каждый мог наблюдать воочию. Возьмем, например, высшее учебное заведение. Есть ограниченное число мест, конкурс на специальность ‑ например, экономику или менеджмент ‑ запредельный. Кого‑то специально "валят" ‑ ведь всегда можно такие вопросы задать, что даже профессор не ответит. А на письменном экзамене ‑ "не раскрыл тему". Поди докажи... А родных и близких, знакомых всяких принимают фактически без экзаменов... Аналогичная ситуация и с призывом на военную службу ‑ точнее, освобождением от нее. Почему при вашей власти все эти безобразия расцвели махровым цветом?

‑ Просто так ничего не происходит. Все взаимообусловлено, в том числе и в сфере "блата". Если у кого‑то есть соответствующие возможности, то он их вправе применять так, чтобы ему это было приятно, чтобы положительные эмоции повысили его работоспособность ‑ это с одной стороны. А с другой тоже все сбалансировано ‑ если кто‑то что‑то реально может ‑ например, войти в контакт с лицом, принимающим решение, ‑ то это доказывает его способность к эффективным действиям в других сферах жизни, и надо ему предоставить возможность проявить себя там, где он получит наибольшую выгоду ‑ а значит, принести наибольшую пользу и для общества. Ведь войти в подобный контакт необычайно сложно ‑ а значит, это неординарные люди, которым целесообразно дать зеленый свет...

‑ Понятно. Со взятками, я полагаю, аналогично?

‑ Конечно! Ведь чиновник ‑ это такой же бизнесмен, обеспечивающий работу "чистого" предпринимателя.

‑ Иного ответа я и не ожидал... А зачем же надо было устанавливать такие законы, если их все равно нарушали за взятки?

‑ Если те законы, которые действуют фактически, установить формально, то народ это попросту не поймет. Власти не нужно формальное и демонстративное самопризнание собственной преступной сущности. Пусть все конкретные деяния будут на совести конкретных исполнителей.

‑ А без этих деяний разве нельзя было обойтись?

‑ Законы не всё могут предусмотреть и очень часто служат тормозом для совершения каких‑то конкретных экономических действий ‑ особенно наиболее эффективных. А значит, и тормозом прогресса. Вот для того, чтобы дать зеленый свет подобным эффективным действиям, и необходим, с объективной точки зрения, подобный чиновник.

‑ Поэтому вы и не боролись против коррупции?

‑ Вот видишь, какой ты понятливый! Если бы мы посадили всех, кто совершил преступление, то вся экономика встала бы моментально!

‑ А как же с чисто уголовной преступностью?

‑ Мы с ней боролись.

‑ С ней не надо было бороться ‑ ее надо было уничтожить раз и навсегда! Впрочем, при капитализме это невозможно, потому что активные субъекты этого строя ‑ самые настоящие преступники, сплошь и рядом нарушавшие даже буржуазный Уголовный кодекс. Органы внутренних дел у вас были лишь для того, чтобы преступность держать на определенном уровне, стараясь не повышать ее количественных характеристик; чтобы преступники не переходили определенную черту, за которой последовала бы деградация их же собственного строя.

‑ Правильно ‑ если бы грабителей стало слишком много, если вероятность потерять все свое имущество приблизилась бы к ста процентам, то некому было бы производить реальные блага ‑ как по причине количественных соотношений, так и по причине снижения стимулов к труду у "фраеров". И тогда пострадали бы в конечном итоге и сами преступники. Система сама нашла состояние динамического равновесия.

‑ А мы, коммунисты, с профессиональными преступниками полностью покончили за несколько лет ‑ нашему строю они были не нужны. Мы, в отличие от наших доперестроечных предшественников, перестали с ними цацкаться ‑ за годы оккупации все наглядно убедились, что из них неизбежно вырастают классовые враги, а не "социально‑близкие".

‑ Ну и напрасно ‑ ведь они же были очень цепкими, хваткими, умными, способными. Они ведь были не только простыми грабителями, но и бизнесменами, пусть и специфическими. Они обладали очень ценными психологическими и интеллектуальными качествами. Они формировали эти качества у других людей.

‑ Ничего ‑ мы тоже многому у них научились. После Революции осужденные на пожизненное заключение консультировали наших специалистов по многим вопросам. Но использовали мы это для подрыва мирового империализма, а не для личного обогащения...

‑ Они формировали и поддерживали определенный порядок. А порядок всегда лучше любого хаоса.

‑ А если процветал рэкет ‑ регулярное вымогательство, не имеющее ничего общего с бизнесом?

‑ Это все равно акция по контролю за частью экономической среды. А эти деньги не оседали у них, а шли в дело, в другие фирмы...