Башня на краю времени

В ответ воин улыбнулся.

– Мы на нем исчезнем. Пойдем, нельзя терять ни минуты. В любой момент какой-нибудь головорез Шастара может обнаружить, что в камерах никого нет.

Они пошли в командный отсек, сели в кресла пилотов и пристегнули ремни. Уверенной рукой Тэйн пробежался по кнопкам, запуская двигатель. Щелкнув переключателем, он задраил входной шлюз и сбросил швартов, перевел антигравитационное поле на следующий силовой уровень. Маленький аккуратный катер взлетел над мрачными стенами логова Шастара и со свистом отправился в верхние слои атмосферы Красной луны, хищной птицей пролетая над багровыми грибными лесами и огненными озерами. Спустя несколько мгновений беглецы вышли за пределы атмосферы, выбрались в открытый космос. Тэйн, не снимая рук с панели управления, направил корабль по широкой орбите вокруг темного диска погибшей Фиоланты. Наконец, спрятавшись за огромной планетой, катер вышел из поля зрения системы электронного наблюдения Красной луны. И только тогда Тэйн изменил курс, направив корабль прямо в межзвездное пространство. Далеко позади остался неяркий свет умирающей звезды.

– Куда мы направляемся? – спросила Иллара, когда Тэйн, выключив ручное управление, поставил корабль на автопилот и отстегнул ремень кресла.

– Да никуда… Или куда угодно, – пожал плечами воин и отправился на камбуз. Оказалось, что там полно припасов. Он вернулся в кабину, держа под мышкой флягу желтого вина, а в руках черный хлеб, сыр, холодную говядину и фрукты.

Тэйн израсходовал слишком много физической и ментальной энергии и теперь испытывал жесточайшие муки голода.

– Сейчас мы не можем совершить скачок в интерленум, потому что это вызовет всплеск энергии, которую засекут телескопы Шастара, – бормотал он с набитым ртом, пережевывая приправленное пряностями мясо. Запив его хорошим глотком пенистого вина, он вытер рот тыльной стороной руки. Тэйн предложил девушке поесть. Растянувшись на акселерационных кушетках, они набросились на еду, как голодные волки.

– Понимаешь, уровни энтропии обычного космического пространства и интерленума весьма различны, – объяснял он. – Переход из одного пространства в другое в виде компенсации вызывает выброс омега-частиц. Давай не будем оставлять нашим похитителям даже малейшей зацепки, по которой они смогли бы определить направление, в котором мы улетели. Сначала нам нужно перебраться на расстояние нескольких световых минут за пределы видимости их телескопов. А потом я отвезу тебя обратно на Дайкун или куда пожелаешь…

Тэйн спал глубоким сном без сновидений. Утомленное тело набиралось сил подобно губке, впитывающей влагу.

Путешественники проснулись и снова поели. Наступил момент, когда можно было, не опасаясь навлечь на свои головы преследователей, совершить скачок в интерленум. Тэйн так и поступил. Примерно через час они смогут начать торможение для посадки на Дайкуне.

– Тэйн, что ты сделал… как тебе удалось победить ментального гладиатора на арене корабля Шастара? А расщепить решетки в моей камере? А летать? – спрашивала девушка. Они беззаботно лежали на кушетке, и голова красавицы отдыхала на могучем плече искателя приключений.

Воин нежно поцеловал Иллару, обдумывая, как облечь в слова то, что он сам не до конца понимал.

– Семь лет назад, – не торопясь начал он рассказ, – мы с отрядом пиратов бороздили звездные просторы. Узнав, на планете Мном – мире Тьмы нет армии, а живущие на ней жрецы времени попросту беззащитны, мы отправились туда. Жрецы времени скопили огромные запасы золота, которое в знак поклонения их святыням им посылали принцы планет с половины близлежащих звезд.

– Да… продолжай…

Тэйн пожал плечами.

– Тут нечего рассказывать. Не пролив ни капли крови, мы взяли Город Храма времени. Мы только продемонстрировали нашу силу, и все. Приземлившись, мы стали грабить гробницы и усыпальницы. Я шел впереди. Во внутренней гробнице я увидел огромный драгоценный камень, венчающий величественный алтарь из черного мрамора, и взял его себе – решил, что вполне заслужил такую награду.

При этом воспоминании Тэйн нахмурился.

– Он был огромный и удивительный… Громадный, чуть замутненный круглый кристалл, покрытый сетью из десяти тысяч граней и наполненный неясным светом, будто скрученными огненными спиральками… Вглядываясь в него, я пытался определить его цену. Неожиданно один из жрецов вырвался из рук пиратов и бросился на меня, крича что-то вроде «Это святой талисман!», «Святотатство против волшебников времени Эйи!»… и схватил меня за руку. Я выронил кристалл, и он, ударившись о мраморное подножие алтаря, разбился вдребезги. По полу со звоном рассыпались миллионы мерцающих пылинок…

В задумчивости искатель приключений смотрел сквозь стену кабины, словно вглядываясь в прошлое. Прервав его размышления, девушка попросила рассказать, что же случилось дальше.

– Опустив голову, я смотрел на осколки кристалла. Неожиданно над ними появился легкий туман… мерцающий дымок… облачко лучезарной алмазной пыли или звездные искорки… Я не знаю, что это было. Как не знаю и того, был ли кристалл полым. Может, этот туманный свет бы заключен внутри него. Или он был цельным, и это излучение испускала его кристаллическая решетка – примерно так, как батарейка вырабатывает электричество. Знаю только одно: разрушение кристалла привело к высвобождению этой энергии.

Он почесал подбородок и взволнованно провел рукой по алым волосам.

– А потом он… вошел в меня, – эти слова дались воину с трудом. Но, увидев, что девушка смотрит на него широко раскрытыми от удивления глазами, Тэйн от души расхохотался. – Нет, он не обжигал! И не было больно. Я вообще ничего не почувствовал… Я просто стоял там, как глупец, наблюдая, как вихрящиеся клубы переливающегося тумана проникают в мое тело… он впитался в меня и исчез. Ничего не произошло… вообще ничего: по телу пробежал озноб, как от электрического разряда, я испытал странное трепещущее ощущение: непонятный холодок в основании черепа… Но оно тут же исчезло, и ничего не произошло. Я сбросил его со счетов, как странный чудной инцидент. А потом я прошел сквозь холод!

Это воспоминание заставило его улыбнуться.

– Следующее, что я помню: я лежал на соломенном тюфяке в самой дальней гробнице – святыне святых – и мне поклонялись, будто я – инкарнация Бога. Пираты забрали свою добычу и улетели, решив, что меня поразила божья кара. Я там и остался. Жрецы с благоговением прикасались к моим рукам и ногам, они поклонялись мне и исполняли малейшее мое желание с почтением, достойным императора… Так продолжалось долгое время. Старый жрец, схвативший меня за руку – его звали Частрофар, – присматривал за мной. Я был слаб, как котенок, малейшее усилие или движение приводило меня в состояние полного истощения. Частрофар объяснил мне, что произошло: я получил огромную дозу излучения, что-то вроде электростатического заряда, от драгоценного камня Амзара – так жрецы времени называли кристалл, который я разбил. Перенесенное потрясение вывело из строя мою нервную систему и практически выжгло мой мозг. Ты ведь знаешь, что сигналы в мозг поступают по нервам, как по электрическим проводам, а наши мысли и чувства в основе своей можно сравнить с электрическими импульсами… За семь месяцев я полностью восстановился и встал на ноги. Мне пришлось заново учиться пользоваться собственным телом. Я выполнял разнообразные ментальные упражнения – жрецы преподавали мне различные дисциплины, из-за которых со мной стали происходить странные вещи. Я обнаружил, что научился проникать в прошлое, используя навыки, подобные психометрии… обладая чем-то вроде предвидения, я смог заглядывать в будущее, пусть не такое далекое – предугадывать то, что случится через десять минут или полчаса. Это казалось мне сверхъестественным. Я спросил старого Частрофара о причине этих явлений. Жрец мне все объяснил. Но это так похоже на сказку!.. Жрецы времени с Мнома поклоняются расе богов, которых на Ближайших звездах называют по-разному – детьми Эйи, Волшебниками времени, Аэалимом, детьми Огненной мглы и так далее… Но это не боги, а раса, пришедшая в нашу галактику за миллиард лет до появления человечества. Потом они улетели за пределы Вселенной в Огненную мглу. Они не были людьми, не были созданы из плоти и крови. Это были творения чистой мысли – энергетические сгустки, электронные облака. Дети Эйи могли путешествовать во времени так же просто, как мы в космосе. Они были нематериальны и, следовательно, не привязаны к космическому пространству, а путешествовали в прошлое или будущее. Когда они покинули галактику, один из них остался, замерзнув в статическом кристалле. Заснул он или умер, я не знаю. Понимаешь, они считались бессмертными, являясь чистой энергией и только энергией. Их нельзя сотворить или уничтожить. Когда я разбил статический кристалл – драгоценный камень Амзара, – Бессмертный покинул его и вошел в мое тело… или часть его вошла в меня, а я получил бесценный дар – частичное видение будущего и недалекого прошлого. Вот почему священники прикасались ко мне с таким благоговением – внутри меня жил Бог!