Имперская гвардия: Омнибус (ЛП)

«Чем ярче цвет, тем смертоносней яд».

А затем полковник услышал медленный, растянутый, всасывающий звук, словно кто-то допивал остаток напитка через соломинку. Пульсируя, он повторялся через равные промежутки времени, примерно в десяти метрах впереди. Вслед за каждым всхлюпом содрогались папоротники; облизав губы, Стракен двинулся вперед.

Из лесной подстилки показался дергающийся сапог.

Выскочив из укрытия, полковник рванулся к нему, вскидывая дробовик. Мгновение спустя катачанец увидел небольшой открытый участок между деревьями, на котором лежало распростертое тело — а над ним сгибалось складчатое, длинное и тонкое создание, напоминающее помесь насекомого с высохшим трупом.

Дробовик рявкнул в руках Стракена, и чужак развернулся, словно ловчая сеть. Выпрямившись в одно мгновение, он превратился в огромную, трехметровую массу шипов и когтей. Железная Рука бросился вперед, передернув затвор и ещё раз выстрелив на бегу.

Из бока твари хлестнула струя фиолетового ихора, и ксенос кинулся на полковника, взмахнув клешней, похожей на лезвие косы. Извернувшись, Стракен блокировал выпад металлической рукой, но сила удара сотрясла всё тело, заставив его пошатнуться. Вокруг раздавались крики подбегавших гвардейцев.

— Не могу прицелиться! — заорал Мейер.

Отбросив дробовик, Железная Рука потянулся к катачанскому клыку, и, выхватив его из ножен на бедре, тем же движением полоснул противника. Клинок, ударившись о хитиновую броню, скользнул в щель между двумя пластинами и вонзился в плоть. Завизжав, ксенос сорвался с клинка и отскочил в сторону, позволив людям Стракена открыть бешеный огонь из лазганов. От панциря чужака полетели куски, пластины раскололись, и дымящаяся фиолетовая кровь оросила листья. Верещащая тварь задергалась, метнулась прочь и исчезла среди деревьев. Джунгли скрыли убегающего тиранида зеленым занавесом.

Подбежал рядовой Торн с лазганом наизготовку.

— Пропал! Куда он делся?

Стракен и бойцы, стоящие прямо у него за спиной, внимательно смотрели в заросли. Скрываясь, ксенос изменял цвет тела, но полковник мысленно представлял голову тиранида, замеченную лишь на секунду — ряды сверкающих желтых глаз над пучками влажных щупалец, каждое из которых заканчивалось маленьким клинком, похожим на бритвенно-острый зуб, истинным биологическим скальпелем.

Присев, Железная Рука изучил тело, и оказалось, что Лаль не просто погиб: он лишился части головы выше бровей, а вскрытая черепная коробка опустела.

— Фигово, — произнес рядовой Мейер, когда Стракен выпрямился. — Оно слопало его мозги.

— О, Император, — тихо откликнулся на это Бен Коррис, наблюдавший за лесом.

Застава Н-93 оказалась желтовато-серой пластобетонной коробкой трех этажей в высоту и семидесяти метров в ширину. Мрачные стены и украшавшие их тусклые медные орлы покрылись какой-то пленкой, результатом атмосферного воздействия — странный слой коробился при высыхании и отражал свет, будто старые рога. Здание располагалось в центре круглой низменности, напоминавшей тарелку, вдавленную в землю. В диаметре более чем пятидесяти метров вокруг форпоста ничего не росло.

— Они как будто разбомбили джунгли и сбросили форт в воронку, — пробормотал Мэйн, поудобнее устраивая на спине вокс-установку.

— Наверное, так и было, — заметил Стракен.

Примерно в шестидесяти метрах, на вершине небольшого холма, стояла металлическая вышка, усеянная параболическими и директорными антеннами. Строение напоминало маяк, возвышающийся над морем зелени.

Над верхним этажом заставы выступала деревянная балка, при виде которой у полковника мелькнула мысль о виселице. На конце перекладины висел серо-фиолетовый флаг, неподвижный в горячем и безветренном воздухе джунглей. На крыше обнаружились несколько солдат, стоявших за турелями — кто-то замахал было катачанцам, но тут же перестал и скрылся из виду.

— Увидел, что Лаля с нами нет, — сказал Диллон и, чуть помедлив, спросил: — Полковник?

— Что?

— В общем, нас осталось немного, — Баррет неопределенно обвел рукой заросли. — Тираниды могут прятаться так здорово, что их едва заметишь. Мы отбили несколько нападений — пробных атак, я думаю, — но рано или поздно чужаки захватят форпост.

— Теперь вы получили помощь, — заметил Стракен. — Так или иначе, мы все выберемся отсюда.

— Мои бойцы — хорошие парни. Им здорово досталось, не хочется, чтобы вы решили, будто мы сидели здесь, сложа руки.

— Если бы вы сидели, сложа руки, в окружении тиранидов, — ответил Железная Рука, не глядя на Диллона, — то уже погибли бы все до последнего.

— Да, верно, — облегченно произнес лейтенант. — Знаете, 38-й Массадарский в городском бою — скверная новость для любого врага. Это просто здесь всё так…

С крыши их путь отслеживал сервитор за тяжелым болтером; кроме того, подход катачанцев прикрывала мультимелта на турели.

Выйдя из зарослей, гвардейцы вступили на мертвое, открытое пространство между заставой и деревьями.

С грохотом открылись двери, за которыми ждали шестеро массадарцев, опустивших оружие, но всё равно готовых открыть огонь. При виде катачанцев угрюмые лица солдат расплылись в улыбках, зазвучали радостные возгласы, бойцы смеялись и потрясали кулаками.

— Слава Императору, наконец-то вышел из джунглей, — произнес Диллон.

— Смотреть в оба, катачанцы! — гаркнул Стракен. — Открытый участок!

Все собрались в главном зале, холодном и пахнущем пылью. Над лестницей, будто сломанная люстра, нависал комплекс системы обнаружения; в нише, обернутые в молитвенный пергамент, лежали святые кости почитаемого первоколониста; жужжали генераторы, а с каждой стены, словно фамильные гербы, смотрели символы Адептус Механикус — черепа-и-шестерни.

Длинными, уверенными шагами к бойцам приблизился человек в красном балахоне. Метрах в трех техножрец откинул капюшон, под которым оказалось лицо болезненного бело-фиолетового цвета, из-за которого механикум напоминал дохлую рыбу. Вместо правого глаза на гвардейцев смотрели линзы камеры, окруженные латунной шестерней, плотно прижатой к коже. Тонкие провода, словно косички, опускались со скальпа под ворот одеяния. Несколько секунд техножрец без всякого выражения смотрел на Стракена, стоя прямо перед ним, а затем улыбнулся, показав зубы — словно продемонстрировал выученный трюк.

— Добро пожаловать.

— Магос Бардекс?

— Да, а вы?

— Полковник Стракен, Второй Катачанский.

— Стракен, я бы пожал вам руку, но, увы…

Бардекс поднял правую конечность, и под соскользнувшим рукавом обнаружилась «ладонь», состоящая из жутковато выглядящего набора лезвий, манипуляторов и шприцов.

— Добро пожаловать, полковник, — повторил механикум с угасшей улыбкой. — Всегда приятно встретить кого-то, получившего благословение Бога-Машины.

В первое мгновение Железная Рука не понял, о чем говорит магос, но затем сообразил, что Бардекс восторгается его бионикой.

— Я провожу здесь исследования значительной важности, — продолжил техножрец, видя, что Стракен молчит, — которые чрезвычайно заинтересуют Адептус Механикус. Как бы объяснить так, чтобы вы поняли… Моя работа включает в себя натурное изучение наземной тактики тиранидов и её воздействия на боевой дух солдат. Разумеется, это требует проведения экспериментов на близком расстоянии, и сложилось так, что количество моих охранников значительно сократилось. Настолько, что это ставит исследования под угрозу, поэтому ваше появление оказалось весьма кстати — теперь остается только передать собранные данные…

Наступила пауза, и полковник взглянул на магоса.

— … Имперской Гвардии, разумеется.

— Хорошо. Мы вызовем транспортник и доставим вас в штаб-квартиру.

— Меня? — Бардекс покачал головой. — Боюсь, всё не так просто, полковник.

«Как и всегда», — подумал Стракен.

— О чем это вы?

— Мне нужно время, чтобы собрать результаты исследований — то, что я смогу унести, точнее говоря.