Путь мрака

— Ну нет! — Келкор покрепче сжал палку, все еще не решаясь расстаться с единственным, хотя и бесполезным, как он убедился, оружием. — Даже не надейся, что я дешево отдам свою жизнь. Если сомневаешься — попробуй, возьми!

Человек в меховой безрукавке не двигался с места, задумчиво рассматривая стоявшего перед ним с занесенной над головой дубиной лемурийца. Келкор оглянулся и, увидев, что путь к склону холма свободен, резко развернулся и что есть силы помчался к ближайшим густым зарослям колючего кустарника и низких, едва ли не стелющихся по земле, деревьев.

Он надеялся, что бурус не сможет так ловко прыгать среди извилистых ветвей и колючек, и если в поединок не вмешаются обезьянолюди, то побороться еще стоит.

— Далеко собрался? — насмешливо спросил бурус, выросший перед командиром Алых Стражей словно из-под земли.

Не останавливаясь, Келкор с разбегу налетел на перепрыгнувшего через него мгновение назад врага и со страшной силой двинул буруса головой в лицо. Скорость, с которой бежал лемуриец, была так велика, что удар оказался действительно мощным — противник покачнулся и едва не потерял равновесие. Всего доли мгновения хватило валузийскому командиру, чтобы нанести следующий удар и свалить буруса на каменистую почву. Прижав его к земле и давя на горло дубиной, Келкор навалился на человека в безрукавке всем телом, но в этот момент бурус дернулся и, высоко вскинув ноги, сдавил ими с двух сторон голову лемурийца. Ощутив, что у него вот-вот затрещат кости черепа, Келкор перестал давить своей палкой на шею врага и попытался высвободиться из смертельных тисков. Но тут все внезапно поплыло у него перед глазами, и он даже не понял, куда пришелся ответный удар буруса. Лемурийцу показалось, что он потерял способность хоть что-либо чувствовать. Командир Алых Стражей, повалился навзничь, испытывая какое-то странное безразличие ко всему происходящему.

* * *

Тяжелая кавалерия, оставшаяся среди холмов после того, как Кулл и Келкор со своими воинами разъехались в разные стороны, приняла бой почти сразу, едва скрылись из виду последние всадники удалявшихся отрядов. Выскочившие из-за дымовой завесы — словно возникнув прямо из языков пламени — толпы обезьянолюдей беспорядочной ордой повалили на валузийцев, ловко уклоняясь от летящих в них копий и стрел.

Подобравшись поближе, они образовали полукруг, примыкавший почти вплотную к обоим флангам отряда валузийцев. Пришпорив коней, всадники попытались было смять врагов кавалерийской лавой, но обезьянолюди, высоко подпрыгивая в воздух прямо перед копытами лошадей, перелетали через головы животных, выбивая седоков из седел.

Кавалеристы яростно рубились, но враги обвивали хвостами их шеи, сбрасывая воинов на землю, выдергивали мечи из их рук, ловили на лету стрелы — и продолжали сжимать вокруг валузийцев кольцо.

Между тем центральная часть обезьяньего войска незаметно начала отступать, увлекая за собой валузийцев, большей частью уже ставших пешими. В пылу сражения воины не сразу разгадали маневр противника и все ближе и ближе подходили к опасной черте. Когда же путь им преградила дымовая завеса, а полукольцо мохнатых тварей окружило их с тыла, валузийцы поняли, что оказались в ловушке.

С отчаянном упорством обреченных они, окончательно смешав строй, яростно обрушивали на врага бешеные удары своих звенящих мечей, но лишь редкие из них достигали цели. В глазах у воинов рябило от мелькавших повсюду ухмыляющихся и гримасничающих отвратительных морд, уши закладывало от визгливого воя обезьянолюдей, кавалеристы задыхались от едкого дыма, силы их таяли…

Но сражение продолжалось. Черная дымная завеса со всполохами пламени мешала валузийцам видеть врагов; они сражались вслепую, не зная, сколько их товарищей уже полегло на поле битвы, — любой из воинов мог видеть только того, кто бился с ним бок о бок. И каждое мгновение кто-нибудь из них падал на землю, отброшенный мощным ударом обезьяночеловека. Валузийцы были уже практически безоружны — цепкие, как клешни, и длинные, как плети, обезьяньи руки с необыкновенной силой вырывали у них мечи, копья и даже щиты. Сражение перешло в рукопашный бой.

Валузийские воины уже не замечали того, что продвигаются все дальше и дальше в глубь дымовой завесы, за которой виднелась лишь выжженная земля, ступать по которой, наверное, было нестерпимо горячо — но в горячке боя этого никто не чувствовал. Не видели они и узкую пещеру, ко входу в которую отчаявшихся, но не сдающихся бойцов подталкивали прыгающие и размахивающие хвостами враги. И только когда вместо едкого черного дыма валузийцев окружил сырой непроглядный мрак пещеры, они поняли замысел противника и попробовали прорваться обратно наружу.

Но пути назад уже не было. Огромный валун, придвинутый проворными и сильными мохнатыми руками, надежно закрыл узкое отверстие, отрезав выход из пещеры.

* * *

Кулл и сам не ожидал, что природа даровала ему столько мощи. Теперь в его руках было уже два хвоста, и, молотя дико визжащими косматыми тварями по головам их соплеменников, он упорно продолжал прокладывать себе путь к свободе. Огонь, слабые отблески которого он видел, оказался пламенем факела, освещавшим вход в пещеру. Топтавшиеся возле него двое обезьянолюдей одновременно подпрыгнули, пытаясь ударить ногами в широкую грудь атланта, но Кулл, уже изучивший их приемы, отскочил в сторону и, размахнувшись своими пленниками, сбил на лету обоих. Перехватив оба хвоста в правую руку и продолжая с бешеной скоростью вращать мохнатыми телами, король выдернул из кольца на стене горящий факел и ткнул им в бросившегося ему под ноги обезьяночеловека.

Взвизгнув, враг откатился в сторону, пытаясь сбить охватившее его пламя, а Кулл, шмякнув оземь тех, кого он держал за хвосты, ринулся вперед, держа факел перед собой.

О человеке в меховой безрукавке он уже почти забыл, как вдруг, выбежав из пещеры на горную тропу, увидел его стоящим прямо перед собой. Возможно, этот был брат-близнец оставшегося в подземелье, а может быть, все бурусы на одно лицо — Кулл не собирался тратить время на размышления об этом, он просто с разбегу сильно ткнул факелом в грудь преградившему ему дорогу человеку. Тот лишь слегка отодвинулся, и атлант, едва удержавшись на ногах, пробежал еще несколько шагов, прежде чем смог остановиться и обернуться назад.

К его изумлению, буруса на тропе не оказалось. Кулл не стал искать противника, заглядывая в пропасть или за валуны, лежащие повсюду. Он развернулся, собираясь что есть силы бежать дальше, навстречу своим воинам, но тут же застыл как вкопанный.

Прямо перед ним, спокойно улыбаясь, прислонившись к обломку скалы, стоял все тот же человек в безрукавке. Взревев от ярости, атлант бросился на него, взмахнув факелом, как мечом, но бурус сделал лишь одно неуловимое движение, и удар Кулла вновь не попал в цель.

— Валка! — задыхаясь от гнева, прохрипел король. — Твои фокусы все равно не собьют меня с толку! Мне плевать на твои обезьяньи трюки! Ты не сможешь меня победить!

— Я уже тебя победил, — невозмутимо отозвался странный противник. — Тебе только показалось, что в твоих силах вырваться из плена. Я не вмешивался, потому что мне было интересно наблюдать за твоими действиями. Мы, бурусы, не упускаем ни малейшей возможности чему-либо поучиться, тем более у своих врагов. Мне понравилось, как быстро ты нашелся и использовал вместо оружия двоих наших солдат. Мы, конечно, таким приемом пользоваться не будем, но зато теперь знаем, чего можно ожидать от валузийцев. Признаться, в сообразительности вам не откажешь! Ну что ж, я даже рад. Слабый противник всегда вызывал у меня досаду и раздражение.

— Уйди с дороги! — прорычал атлант, вновь угрожающе замахнувшись факелом. — Меня не интересует, чему и как вы там учитесь и вообще кто вы такие. Вы напали на нас и ответите за это. А ваши красивые легенды я больше слушать не собираюсь.

Бурус перестал улыбаться и вдруг, вцепившись в факел, резко дернул его на себя. Противники принялись ожесточенно выкручивать горящее орудие друг у друга из рук, кружась почти у самого края узкой горной тропы, за которым молчаливо поджидала добычу ненасытная бездна.