Тонгор. Царство теней

И вот однажды ночью Тонгор решил попробовать открыть дверь. Он хорошенько поужинал за длинным столом алого лотиферового дерева вместе со своими товарищами гладиаторами. Но он не съел часть фруктов, мяса и хлеба, спрятав пищу в сумку. Тонгор соорудил ее из обрывков одежды и прятал под плащом. Когда его товарищи отправились в общую комнату, откуда слышались звуки лютни и где танцевали девушки, Тонгор задержался, а потом в одиночку спустился по винтовой каменной лестнице на уровень, где стояли клетки зверей и находилась таинственная дверь - неохраняемая и незапертая.

Тонгор открыл ее и обнаружил длинный узкий коридор со стенами и потолком из сырого камня. Мальчик вошел, и дверь мягко закрылась у него за спиной.

Молодой варвар отправился вперед, сжимая в руке обнаженный меч валькаров.

В обширной палате под Башней Черепов Зазаманк, Чародей Под Вуалью, сидел на троне, наслаждаясь собственной колдовской силой.

Трон этот стоял на возвышении, сложенном из девяти ярусов черного мрамора, и вырезан был из бивня мамонта. На широких ручках трона темнели символы, с помощью которых Чародей Под Вуалью вызывал демонов, джиннов и элементалей, исполнявших все его желания. Для этого часа волшебник одел Зеленую одежду заклинателя, а его правая рука покоилась на Ауфониксе - девятом знаке планеты Сатурн, который жители Лемурии в те века называли иным именем. Левая рука мага закрывала Зоюр - третий знак луны. Перед колдуном на табурете из агата лежали скрещенные мечи и жезл, который называли Имготом.

Амулеты висели на запястьях и горле колдуна. На цепочке над бровями, на лбу был подвешен талисман, который в гримуарах назывался Аразамуоном. В центре его сверкающими рунами из маленьких черных жемчужин было выложено Имя.

Лицо Зазаманка в этот день закрывала бледно-зеленая газовая ткань, через которую холодное, бледное и прекрасное лицо колдуна казалось маской из слоновой кости. Глаза колдуна сверкали замораживающей злобой.

На нижнем ярусе возвышения извивалась обнаженная шестнадцатилетняя рабыня, и под ней медленно расползалась кроваво-красная лужа. Рядом с телом умирающей лежал острый как бритва кинжал, которым всего несколько мгновений назад колдун вырезал сердце девушки. А само сердце - окровавленный кусок плоти, еще теплый и трепещущий, - Чародей бросил в огромную бронзовую чашу, украшенную любопытной гравировкой, внутри которой неторопливо поднимались красные языки пламени.

Прочно сидел на своем троне из слоновой кости Чародей Под Вуалью, взывавший к Алзарфу. И когда эхо его голоса, дрожа, затихло среди стропил высокой палаты, волшебник начал печальным, зловещим тоном произносить ужасные имена джинна, правящего Двадцатью восьмью замками на луне. Странными и необычными были эти имена. Многие из них никогда не произносили вслух губы человека. Их было трудно выговорить. Пока колдун в зеленой одежде говорил их одно за другим, красные языки пламени, вспыхивавшие и затухавшие в чаше, стали сначала тошнотворно желтыми, а потом злобно зелеными - цвета гноя, разрушения и разложения.

От колдовского пламени кольцами стал подниматься к потолку густой маслянистый дым, тяжелый и черный, как сажа. От него исходила адская вонь.

- …Загшиел!.. Малдрюим!.. Фонтон!.. Зиминар!

Имя за именем срывались с губ Чародея. Каждый раз, когда новое имя звенело в подземном зале, тошнотворные пары становились гуще, концентрированнее. Постепенно они начали приобретать форму, становиться материальными и превратились в сверхъестественную, огромную фигуру, едва различимую на фоне темных стропил под потолком зала.

В три роста взрослого человека была эта тень и напоминала человека только тем, что стояла прямо, на двух ногах и имела голову. Странное создание было тощим, как мертвец, с серой сальной шкурой, морщинистой и покрытой бородавками, как у жабы.

Этот демон согласно гримоирам был известен как Ксаксус - Спрятанный глаз. Чародей Под Вуалью давно использовал его, связав ужасным и нерушимым договором.

Длинные тонкие руки демона заканчивались страшными клешнями, как у гигантского краба, а его голова выглядела столь ужасно, что невозможно описать. У чудовища был один глаз, спрятанный в глубокую выемку в плоти, окруженную тонкими щупальцами, сгибавшимися и скатывающимися самым отвратительным образом. Из-за этого органа демон и получил свое имя.

- Мальчик появился, - начал Зазаманк, когда демон обрел форму. - Но я не могу согласиться с твоим советом. Мальчик ничего не знает обо мне. Он - грубый необученный дикарь. Я хочу снова прочесть будущее, увидеть, о нем ли предупреждали меня, от него ли мне ждать ужасной погибели.

Демон посмотрел на колдуна. Щупальца собрались в ужасной глазной впадине с единственным глазом. Потом огромное чудовище заговорило голосом более низким, чем мог бы говорить любой из людей, но до странного равнодушным и глухим. Он издавал звуки щупальцами, не похожими на рот, но это ничуть не беспокоило Зазаманка, знавшего, что таким, как Ксаксус, не требуется органов речи, потому что они и так могут вызвать необходимые колебания воздуха или заставить свои мысли звучать прямо в голове тех, с кем им приходится беседовать.

- Я предупреждал, чтобы ты не имел дела с этим человеком, - сказал демон. - Я предсказывал, что приближается тот, кто станет причиной твоей смерти, уничтожив тебя в битве. Ты поступишь мудро, если выставишь его за пределы вселенной, которой правишь.

Задумавшись, Зазаманк замер. Казалось, он не слышал слов демона.

- Ты можешь видеть будущее дальше, чем я, - наконец заговорил он. - В моем волшебном зеркале я видел, как мальчик-дикарь сражался на арене против чудовищных гибридов. Он столь доблестный воин, что может одержать победу в любой битве, если есть хорошее оружие и хоть какой-то шанс на победу. Но можно легко убить его…

Демон покачал своей ужасной головой. Привычный жест выглядел устрашающим из-за нечеловечности этого существа.

- Только малую часть будущего могу предсказать я с большой степенью уверенности, но одно я точно могу сказать: жизнь этого юноши связана с твоей жизнью. Если ты убьешь его, или прикажешь убить, или нашлешь на него смертельную опасность, ты вскоре и сам погибнешь.

Неприкрытый страх засветился в холодных, непроницаемых глазах Чародея Под Вуалью. Смерть была единственной вещью во всех мирах и вселенных, которой колдун боялся, потому что он слишком хорошо знал, что случится с его душой после смерти, и, всякий раз думая об этом, содрогался. Его руки в перчатках сжались на ручках трона.

- Почему ты отказываешься поподробнее рассказать о моем будущем? - спросил он тонким раздраженным голосом. - Ты обязан служить мне, согласно договору…

- Я не отказываюсь. Но я не способен выполнить твою просьбу, - сказал демон. - Ты капризен, ноты - человек, несмотря на всю твою магию, и истинная природа времени останется спрятанной от тебя. Тайной его владеют только повелители Света и… я сам. Знай, что время - лабиринт из многих тысяч пересекающихся дорожек. Каждый новый шаг ставит тебя перед выбором, на какую тропинку свернуть дальше. Можно высчитать, какую тропинку ты выберешь, но, продумывая все твои решения, оказываешься в лабиринте с возможностями выбора, нарастающими в геометрической прогрессии. Из-за этого, предсказывая будущее, оказываешься перед бесконечным множеством всевозможных вариантов и выбираешь один из них.

- Тогда прочитай, что можешь, из моего будущего, - приказал Зазаманк.

Ксаксус подчинился.

- Каждому смертному грозят семь смертельных опасностей, назначенных таинственной судьбой. Первую, вторую, третью он может избежать. Некоторые люди избегают все семь. Юноша, который так глупо был втянут в твое королевство, - одна из смертельных опасностей, приготовленных для тебя, Зазаманк.

- Тогда я должен первым убить его! И тогда исчезнет угроза, нависшая надо мной…

Глаз демона, окруженный щупальцами, уставился на колдуна, щупальца в глазнице зашевелились.