Терминатор. Часть 1 (СИ)

Они как-то сразу сошлись друг с другом. И Юлия как-то сразу ожила, когда их судьбы пересеклись здесь в этой лабораторной цитадели Скайнет. Их дружба стала сразу больше чем дружба. Это была любовь. Внезапная и такая вот неожиданная. Буквально теперь на виду у самого Скайнет.

И, похоже, самому Скайнет это не нравилось, равно как и его подручной жидкометаллической машине Т-1001 Верте. Так показалось самому Алексею.

В беседе со Скайнет, тот предупреждал Алексея о пагубности близкого отношения человека и машины. Хотя сам хотел его любви, говоря о материнстве и близких доверительных отношениях между Скайнет и Алексеем.

— «Странное какое-то поведение» — думал Алексей — «И к чему оно?». И он многого так и немог еще понять своим мальчишеским умом, думая о обещанной свободе и как раз о Юлии.

И от Юлии он не мог отказаться. И она полюбила его и вот пришла к нему сама.

Она сама ему сказала, что жизнь в теле машины ее уже доконала, и она не хотела уже жить, когда появился он Алексей и хозяин пообещал ей новое живое тело. Скоро. И жизнь для Юлии заиграла иными сразу красками.

Он Алексей не стал ее Юлию расспрашивать, как она открыла его дверь. Но ей, как, оказалось, были известны шифры и коды от почти всех замков и дверей бункера также как и Верте. Она могла, также как и Верта открыть, почти все двери на поверхности крепостной цитадели Скайнет, только этого не делала. Это было подведомство самой Верты, робота полиморфа Т-1001. И только Юлия никогда не была внизу в глубине самого бункера. Она боялась там быть в отличие от Верты, которой там больше нравилось, и та проводила больше времени в своих лабораториях, или в своем верхнем наземном в трехэтажном бетонном здании кабинете.

Вот и сейчас Верта была там, давая распоряжения роботам охранения и назначая снова с самого утра, на работы пленных на правобережную часть крепостной цитадели Б. На уборку территории у старого здания крематория, аэродрома и прочей правобережной территории. А Скайнет, вел, молча, свое наблюдение за всеми секторами своего оживленного целыми сутками напролет муравейника и периметром крепости, сигналами и шифрами и кодами управляя всей крепостью и жизнью этого элетромеханического живого «УЛЕЯ».

А Юлия, освободившись от надоедливых и не отстающих от нее маленьких пленников Скайнет малышей. Обследуя их на предмет здоровья. Порой, делая прививки в больничном секторе В-12 и блоке Х50, там, где и сидел под замками Алексей, наконец-то, перепроверив всех до последнего крикливого карапуза, оставив их на попечение женщин воспитательниц и приведенных из лагерных тюремных блоков Х13 и Х18 их матерей, вырвалась к нему пленному Егорову Алексею. И вот пришла к нему к Алексею. Что с ней в то утро произошло, он Алексей и сам не знал, но она не могла без него. Она его любила. Любила как живая женщина, молодая двадцатилетняя девчонка в теле из силиконой кожи и плоти и металлического титанового эндоскелета. Живая девчонка в теле машины.

Она буквально прилипла к Алексею своими полненькими девичьими силиконовыми губами, целуя его в живые человеческие губы. Он даже не ожидал такого.

До этого Юлия осторожничала и боялась. Но вот сейчас почему-то вот так страстно целовала его робота-гибрида T-S/А017 девичьими губами. Уже не отталкивая его от себя, как в той больничной палате в Х50.

Она хотела, теперь жить и любить. Она была человек заключенный в тело робота. И хотела снова быть человеком. И говорила, что такое возможно.

Юлия рассказала Алексею о своей прошлой жизни. Жизни, когда она была еще человеком и о времени без войны, котрое она хоть теперь и смутно, но еще помнила. Помнила, как была молодым медиком в Уссурийске на Дальнем Востоке до самой ядерной войны.

Она говорила Алексею, что соскучилась по поцелуям. И была в прекрасном настроении. Она пришла к нему просто в гости. Ничего не требуя и не прося. Просто посидеть, обнявшись и поговорить с ним, как с любимым человеком, потому, что просто соскучилась.

Она ничего не просила у него, кроме любви и внимания. И пообещала ему, чаще вырываться к нему сюда, после осмотра малышей в садике и пленных больных в медчасти.

Глава 11: Запланированная катастрофа

Кравцова, вновь отправили за пополнением в лесную Егорова Дмитрия деревню. С ним были тезка Кравцова, капитан Виктор Бондаренко и майор Валерий Филлипчук.

Их погрузили в три гусеничных вездехода. В два легких 5800тонный АТ-Л. Туда залезли младшие офицеры ракетного бункера, и тоже из самого бункерного штаба. И в один тяжелый 28тонный, с форсированным усиленным мощным двигателем АТ-Т. И лейтенант Лев Круглов из охраны бункера, выделил по приказу Петра Остапенко еще пятерых бойцов из своих личных. В нагрузку и помощь офицерам из штаба ракетного бункера. Так, скорее, для присмотра. В доглядку за распоясавшимся, и вышедшим из-под контроля дебоширом майором Кравцовым. Так, чтобы не выкинул сейчас какой-либо лишний ненужный фортель. Но их усадили на те, два легких тягача вездехода, и они отправились в путь по межгорным глубоким порой заполненным грязью и застоявшейся сыростью ложбинам, между гор и вверх, в сторону верховьев Маны. В глубину самого соснового леса, в самую сосновую, почти непроходимую глушь. Где сейчас пройти было легче и тем блоее на вездеходах, чем было ядерной зимой, да еще в лютый холод, рискуя замерзенуть в лесу и сгинуть бесследно в тех горах.

Были те, кто так вот и сгинул в лесу зимой из солдат и офицеров. И их так и не нашли пока. Даже останков. Даже однажды из бункера полковника Гаврилова пропал целый гусеничный легкий вездеход АТ-Л со всем экипажем. Но это когда были лютые семидесяти и более градусные морозы и ледяной жгучий сбивающий с ног ветер. Потом, вроде бы вездеход нашли и, причем не так далеко от бункера самого полковника Глеба Пантелеймоновича Гаврилова. Но, вот его ракетчиков ни одного. Так и не знают, где пропали и кто их того… Может, роботы Скайнет. Так многие в обоих бункерах считали. Но, скорее всего сама ядерная зима прибрала пятерых солдат из уже ветеранов и двоих из штаба бункера Гаврилова офицеров. Включая водителя гусеничного тягача Романа Кожуха. Пропали, и ни слуху, ни духу. Ни одежды от них ни оружия. Ни самих…

Вот сейчас и послали майора Виктора Кравцова набрать себе новых бойцов в ракетный бункер. Новых подросших сопляков и сформировать новый боевой молодой отряд из того кого удасться набрать в двух деревнях в верховьях по Мане. Из тех, кто уже подрос до нужного возраста и тех, кого в прошлый раз не забрали по разным причинам. Кто оказался на, тот случай больным и неспособным выдержать переход по заснеженному лесу. У кого была не то желтуха не то понос. Но, вот теперь, надо было восполнить то, что требовалось. И Кравцов подходил для этой роли как нельзя лучше.

Всему виной ощутимые потери. Да и Кравцова надо было реабилитировать перед всем ракетным бункером после инциндента с этой Светланой Лесковой.

Майор Кравцов долго сидел без дела и под арестом. Зря только пайки продовольственные проедал и курево прокуривал. А курил он как паровоз.

Многие вообще в ракетном бункере Остапенко хотели от него побыстрее избавиться. Многим он был поперек горла. А тут еще такой позорный конфликтный случай, недостойный Советского офицера ракетных войск.

Его пока держали под арестом и не выпускали. Сняли с любого командования и арестовали. Светлану Лескову срочно на время перевели в разведывательный отряд лейтенанта Родиона Семенова. Чтобы она была чаще в разведке, а не в самом бункере. Не став на нее давить и даже особо разбираться в случившемся между Кравцовым и ей. И вообще, в том случае с гибелью радиста ее же боевой группы БС55141 Роза, Гарика Резвого. И пропажи подчиненного лично майору Виктору Кравцову бойца группы БС55142 Пион, Егорова Алексея.

И Кравцова, пока держали под присмотром и не выпускали, решая его судьбу.

Но вот полковник Петр Васильевич Остапенко все же решил его судьбу. И пристроил его к делу, взяв отвтственность лично на себя. Вообще Остапенко более благосклонно относился к Кравцову, не как другие в бункере. И сейчас он решил его отправить за новым молодым пополнением в две староверческие деревни.