Тысяча Сынов

Его плоть взбунтовалась против своей формы и функций, безумная трансформация затронула уже все его органы и конечности. Плоть и броня слились в одну жуткую массу, соединившую органические и неорганические вещества, и мышцы начали вспучиваться, вылезая наружу. Как же он до сих пор не заметил таких явных изменений? Ответ пришел в то же мгновение, как только в мозгу оформился вопрос.

Фозис Т’Кар уже не мог назвать это тело своим. Его плоть захватил Ютипа, своим злорадством и постепенным влиянием пробудивший дремлющий потенциал, скрытый в его генетическом коде. Сила необузданной трансформации, всегда присутствовавшая в его организме, вырвалась на свободу, и накопленный за два столетия потенциал обрел осуществление за две минуты.

В глазах Вальдора Фозис Т’Кар прочел свою судьбу и судьбу всего Легиона и понял, что эта участь ждала их с самого начала. Вальдор шагнул вперед и нацелил Копье Хранителя ему в сердце. В тот момент Фозис Т’Кар понял, почему его примарх не вступил в бой.

— Чудовище! — крикнул Вальдор, пронзая копьем его мутировавшую плоть.

— Я знаю, — печально произнес Фозис Т’Кар, уронил оружие и закрыл глаза.

Золотое лезвие рассекло сердце, и смерть стала для него желанным избавлением.

Фаэль Торон в сверкании молний поднялся над кратером. Из-под его доспехов с шипением сочилась кровь, а с кончиков пальцев срывались яркие искры. Его броня засияла внутренним светом, словно внутри был заключен плазменный реактор. Глаза, впитавшие энергию эфира, позволили Фаэлю Торону увидеть дьявольское сражение во всем его примитивном ужасе.

Войско Лемана Русса и Кустодес уже почти одержало победу. Космические Волки, словно меч в тело дрогнувшего врага, проникли вглубь Тизки. Оборона Тысячи Сынов еще держалась, но она безусловно будет прорвана, и это произойдет очень скоро. Никто не в силах противостоять столь яростной атаке, столь неутомимому натиску и беспощадной ненависти. Никто, кроме Тысячи Сынов, овладевших силами Великого Океана.

Фаэль Торон окинул взором остатки своего братства — истерзанные тела и пробитые черепа, которые в качестве трофеев подбирали торжествующе завывавшие Космические Волки. Едва он остановил взгляд, как его ярость выплеснулась наружу стремительным потоком силы. Ближайшие к нему Астартес были отброшены назад, энергетический заряд сорвал с них доспехи и даже плоть с их костей. Лохматые существа, что бегали вместе с воинами Русса, стали взрываться яркими кляксами, издавая чуждые злобные вопли, и их внутренний свет мгновенно затухал.

Фаэль Торон распростер руки в стороны и поплыл над полем боя, расчищая себе путь только усилием мысли. Опьяненный нахлынувшими ощущениями, он даже рассмеялся. Как легко управлять этими силами! Совсем недавно он опасался, что не справится с ними, а оказалось, что это так же просто, как дышать!

За ним последовали и его воины, и огонь, стекавший с его рук, наполнял их и зажигал вокруг них сияние. Потоки энергии бушевали вовсю, но он не придавал этому значения и стал добровольным проводником для сил Великого Океана, позволив им свободно переходить в этот мир.

Навстречу ему понесся целый шквал разрывных снарядов из пушек трех дредноутов — настоящих машин для убийства, похожих на волков и разукрашенных, словно тотемы дикарей. Первый дредноут Фаэль Торон разобрал на части одним движением руки. Он ощутил мучения умиравшего клочка плоти, заключенного в машине, и испытал от этого радость. Два других дредноута он повернул друг против друга и с мрачным наслаждением наблюдал, как они стреляют, пока от могучих устройств не остались дымящиеся обломки.

Повсюду вокруг него воины Седьмого братства пылали тем же огнем, какой переполнял его существо. По мере того как росли его уверенность и сила, набирались опыта и его воины, и их превращения были эхом его достижений.

По Фаэлю Торону открыли огонь два танка типа «Хищник». Он поднял с земли обе машины и опрокинул в море, не переставая смеяться над испуганными лицами Космических Волков. Они уже стали отходить назад, сбивались в группы и пытались скрыться в ими же устроенных развалинах.

Тело Фаэля Торона стало содрогаться от проходящей сквозь него энергии, и он, вспомнив высшие уровни Исчислений и наставления Аримана и Магнуса, попытался взять поток под контроль. Все они твердили, что сила полезна только в том случае, когда она контролируется, и он признал их правоту, когда ощутил, что его хватка слабеет. Дтоаа, некогда бывший его Хранителем, завладел его телом, подчинил себе и наполнил таким количеством энергии, с каким не смог бы справиться и самый опытный магистр.

— Нет! — вскричал Фаэль Торон, чувствуя, как Дтоаа радуется тому, что они поменялись ролями.

Его руки уже не могли сдерживать рвущуюся наружу энергию, и Фаэль Торон охнул от резкой боли. Титанические силы не помещались в нем, и остановить изменения было уже невозможно никакими усилиями воли.

Запрокинув голову, Фаэль Торон издал последний вопль осознанного ужаса, а потом его тело взорвалось с интенсивностью зарождающейся звезды.

А в километре к востоку Калофис направлял «Канис Вертекс» к почерневшим и еще дымившимся руинам пирамиды Корвидов. Там горели бесценные и уникальные фолианты, и над развалинами поднимались высокие столбы дыма.

Из-под ног титана разбегались объятые ужасом фигурки в серых и золотых доспехах. На огненном щите плавились ракеты и артиллерийские снаряды. Калофис чувствовал себя неуязвимым и непобедимым. Как можно после такого опыта вернуться к традиционным методам ведения войны? Управление манипулами роботов при помощи психорезонансных кристаллов доставляло ему немалое удовольствие, но командовать богом войны было ни с чем не сравнимым наслаждением.

То, что не сжигали его орудия, дробили гигантские ноги с широко расставленными когтями; Калофис сознавал, что оставляет за собой разрушений больше, чем целые отряды Космических Волков. Это его не тревожило. Дома можно построить заново, город возродить, а вот шанс шагать по миру в железном колоссе может больше никогда не представиться.

Его тело, оставшееся на троне в пирамиде Пирридов, уже обжигало эфирное пламя, но Калофис сознавал, что должен сохранять контроль над титаном. Сейчас от него зависит жизнь и будущее Просперо. Огонь Ютипы расплавленным металлом протекал по конечностям «Канис Вертекс», но он ощущал отчаянное желание Хранителя перехватить управление и творить зло по своему усмотрению. Калофис ревностно удерживал контроль, хотя и сознавал, что силы Ютипы возрастают с каждой прерванной жизнью, с каждым разрушенным зданием.

Он заставил себя сконцентрировать внимание на сражении и окинул взглядом город, стараясь определить, где его огневая мощь принесет большую пользу.

Ключевой позицией был порт. Тяжелые транспортные корабли кружили над морем и доставляли с орбиты все новые и новые отряды солдат. Чуть дальше еще держался северный рубеж обороны Тизки. Ариман и его Корвиды стояли плечом к плечу с Атенейцами и Гвардией Шпилей и отважно сражались, сдерживая натиск доставляемых морем противников.

Ариман сможет еще некоторое время обойтись без его помощи.

Ликвидировать порт — значит лишить захватчиков плацдарма, необходимого для окончательного истребления Тысячи Сынов. Калофис, на каждом шагу сея смерть и разрушения, направил могучую машину в порт.

Калофис воспринимал окружающую обстановку совсем не так, как это делал давно погибший принцепс «Канис Вертекс». Он чувствовал все изменения в ходе битвы более остро, чем любой модератус. Привлекаемая битвой энергия эфира накатывалась со стороны пирамиды Рапторов, и он улыбнулся, приветствуя ее мощь.

Едва он успел настроить свои чувства на бушевавшие внизу схватки, как ощутил неожиданный всплеск по другую сторону от пирамиды Корвидов. Он узнал присутствие Фаэля Торона, но изумленно моргнул, когда почувствовал невероятную мощь, нараставшую в капитане Седьмого братства.

Калофис слишком поздно преодолел инерционность «Канис Вертекс».