Рыцарь снов. Мохнатая магия

Женщина низко поклонилась Гришильде, потом неуверенно взглянула на Рамсея. Гришильда произнесла несколько фраз, которых Рамсей не понял, и женщина и ему отвесила почтительный поклон.

— Это Эмека, жена главного лесничего и хранителя дома. Она из Заговы и плохо владеет нашим языком. Я сказала ей, что ты дальний родственник госпожи. Позже я подробней расскажу ей историю, которую придумала госпожа.

Они вошли в длинную комнату с зияющим провалом огромного очага против двери. Внутри царили тени, потому что узкие окна пропускали очень мало света. Пол был каменный, каменные же стены покрывали ковры грубой работы с рисунками и гербами, которых Рамсей не знал.

На широкой доске над камином стояли три маски из начищенной меди. Рамсей узнал довольно реалистичные изображения волка, оленя и дикого кабана. Изогнутые клыки кабана придавали маске злобный, угрожающий вид.

Массивная мебель выглядела так, словно стоит здесь столетия. Дерево потемнело от времени. У камина расположились две скамьи с высокими спинками, несколько стульев, длинный стол и вдоль стен тянулись сундуки и буфеты.

Немного погодя — Гришильда осталась внизу — Рамсея провели по лестнице с неровными ступенями наверх в комнату, где он нашёл такие же массивные, как и мебель внизу, кровать с резными столбиками, два шкафа, стол и несколько стульев. На занавесях застыли различные животные, столь же реалистичные, как и маски. В комнате пахло затхлостью, как будто ею давно не пользовались.

Эмека торопливо прошла мимо Рамсея, открыла оба зарешеченных окна, чтобы впустить воздух и немного света. Потом снова поклонилась и вышла. Рамсей осмотрелся и обнаружил за одним из занавесов примитивную ванную — вода постоянно текла через отверстие в стене, словно её качали из какого-то источника. Воду можно было набрать в небольшую ванну в полу, заткнув пробкой отверстие. Но мыться, решил Рамсей, нужно быстро, иначе вода заполнит ванну и затопит всю комнату.

Его больше интересовала кровать: пришлось признаться, что очень захотелось спать. Спать — и он всё ещё надеялся, что если уснёт достаточно крепко, то проснётся в своём родном мире. Он разделся и заполз в пещеру кровати. Свежие простыни слегка пахли цветами или травами. Рамсей со вздохом опустил голову на подушку.

На этот раз он не лежал без сна, пытаясь понять, что же произошло. И если ему и снилось что-нибудь, проснувшись, он не помнил.

Рамсея разбудил стук в дверь. В узкие окна по-прежнему светило солнце. Он сел и закутался в одеяло. На мгновение забылись все слова, которые Гришильда вколачивала в него во время путешествия. Он не мог вспомнить ни одного, даже самого простого выражения. Но потом взял себя в руки, выбрался из постели, подошёл к деревянной двери и поднял запор.

Снаружи стоял человек с большим медным кувшином в руках, из кувшина поднимался пар; через плечо у пришедшего свисала свежая одежда.

— Твой слуга, лорд… — человек в грубоватом приветствии кивнул головой.

Он был одет в коричневое, с обязательным изображением кошачьей головы, на этот раз на медном значке, приколотом у плеча. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке; возможно, никогда раньше не исполнял роль камердинера. Но налил горячей воды в ванну, и Рамсей, помня, что ванна может переполниться, быстро ополоснулся. Лесник вернулся в комнату и положил на кровать принесённую одежду. Как и его собственная, она состояла из облегающего коричневого трико и зелёной куртки, но была сшита из более тонкого материала. На медном значке поблескивала сверкающими камнями глаз кошачья голова.

— Леди Гришильда, лорд, — человек говорил медленно, как будто тоже подыскивал слова на чужом языке. — Она просит вашего благородного присутствия. Получено сообщение…

Рамсей поблагодарил и быстро оделся. Человек оставил его в одиночестве в комнате, где лучи заходящего солнца уже не касалось пола. Сообщение? Рамсей посчитал, что оно может прийти только от одного человека — от Теклы. И решил, что скоро у него появится возможность расспросить девушку, задать вопросы, которые звучат у него в сознании как будто уже несколько дней.

Он нашёл Гришильду внизу. Она сидела на стуле у стола, накрытого кремового цвета скатертью. На столе стояли тарелки, лежали ложки, вилка с двумя зубцами и нож, все с одинаковыми ручками.

Гришильда при его появлении встала и склонила голову, создавая впечатление, подумал Рамсей, что он выше её рангом. Но юноша ответил на её молчаливое приветствие поклоном, который скопировал у лесника.

— Леди…

Она улыбнулась.

— Ты очень любезен, мой лорд. Не пожелаешь ли сесть и поесть? Конечно, здесь не городской пир. Но еда вкусная.

Она указала на стул во главе стола. Рамсей занял место, и Эмека и молодая девушка, похожая на неё, торопливо принялись обслуживать его.

Как и пообещала Гришильда, еда оказалась вкусной и питательной. Половина какой-то птицы в соусе, тёмный хлеб, мёд в сотах, сладкий картофель, бобы — овощи запечённые, с каким-то необычным вкусом. Пища опять напомнила американцу об его собственном мире; именно это сходство, каким бы незначительным оно ни казалось, больше всего его тревожило.

— Ты получила послание, леди? — он не мог больше ждать.

Гришильда кивнула.

— Оно пришло птичьей почтой, так госпожа всегда шлёт сюда сообщения. Она уже на пути сюда, но сначала должна побывать в Иртише, своём доме, и потому задерживается. Лазутчики Улада следят за ней — это несомненно. Хотя подозревают ли… — Гришильда пожала плечами. — По одному подозрению они не посмеют её задержать. Поскольку Каскар мёртв, обручение не состоится и она имеет полное право вернуться в Олироун. Мы можем ожидать сё через два дня, может, даже раньше.

Два дня — Рамсею показалось, что это очень долго. Час проходил за часом, и Рамсей понял, что нетерпение может сожрать человека. Гришильда предупредила, чтобы он не уходил никуда, даже не выходил из дома, чтобы его не заметили, хотя продолжала утверждать, что любого чужака лесники быстро обнаружат и доложат об его появлении.

В доме хозяйничала семья Эмеки, которая состояла из её мужа, старшей дочери, муж которой и играл роль неуклюжего слуги Рамсея, и двух младших детей: мальчика и девочки, которые время от времени украдкой поглядывали на гостей в окно или через дверь. Они явно побаивались Гришильды, а может, и Рамсея, который, по слухам, был родственником, пусть и далёким, правительницы этой страны.

Делать было почти нечего, оставалось только совершенствоваться в языке, и Гришильда терпеливо помогала Рамсею в этом. Он пытался расспрашивать её о положении в этой стране, и о том узле, которым связаны Каскар, Текла, а теперь и он сам.

Так он узнал, что Олироун — небольшое независимое государство. Несмотря на то, что Улад давно стремится захватить его, главным образом из-за богатых залежей полезных ископаемых, которые местными жителями разрабатываются очень экономно, Олироун сохранил независимость. В основном благодаря могущественной и влиятельной группе религиозных предводителей, так называемых Просвещённых. Со слов Гришильды Рамсей понял, что они обладают какой-то способностью воздействовать на сознание, и простые люди почитают и боятся их. И если бы Улад попытался применить силу против своего маленького соседа, он тем самым расшевелил бы осиное гнездо среди собственных крестьян.

Однако в последние годы у императрицы-матери Улада появился советник из числа Просвещённых, по имени Оситес. И советники Олироуна испугались, что невидимое равновесие силы изменится, сторона Улада перевесит. К тому же Очалл начал преобразование армии, распустив солдат, пожелавших уйти, по домам. Вместо них он привлёк наёмников из-за границы, людей, воюющих не из верности, а только ради денег. И из какого-то источника Очалл черпал неограниченные средства для содержания армии.

Наёмники не испытывали страха перед Просвещёнными. Все знали, что Каскар — всего лишь марионетка, что после его восшествия на трон истинным правителем станет Очалл. Олироун оказался в серьёзной опасности. Настолько серьёзной, что Текла согласилась выйти замуж за слабого и несамостоятельного наследника.