Фурия Капитана (ЛП)

Она изучала его какое-то время, затем сказала:

– Это лицо, которое ты носишь. Знаешь, оно тебе не идет. Все шрамы. Бугорчатый нос. Это лицо безмозглого бандита.

Маркус-Фиделиас сел на край кровати и начал расшнуровывать сапоги.

– Я получил это лицо, как Маркус.

– Я про это и говорю, – произнесла она. – Валиар Маркус действительно герой Короны, – ее взгляд стал очень твердым. – Время от времени, я задаюсь вопросом, не забыл ли ты, что Фиделиас определенно таковым не является.

Фиделиас замер на одно мгновение и внезапное беспокойство заставило сердце быстро забиться. Он проклинал себя за ошибку. Последние два года он в основном был солдатом, так что он потерял свое преимущество для интриги. Леди Аквитейн читала его реакции так быстро и легко, как она могла бы читать игральные карты. Он заставил себя спрятать эмоции одновременно с тем, как закончил снимать сапоги.

– Я знаю кто я, и что я делаю, – тихо произнес он.

– Я нахожу странным, – сказала она, – что ты ничего не сообщил мне об этом молодом капитане, Руфусе Сципио.

Фиделиас хмыкнул:

– Я сообщал вам. Молодой командир, природное дарование. Он провел Легион через то, что должно было их убить, а они после этого и слышать не хотят, чтобы его заменили на более опытного командира. Он провел кампанию против канимов, которая должна войти в учебники истории.

Леди Аквитейн приподняла бровь:

– Он удержал один город, отбросив захватчиков менее чем на пятьдесят миль. Это вряд ли звучит впечатляюще.

– Потому что ты не знаешь кто и что ему противостояло, – произнес Фиделиас.

– Военный Комитет не выглядит впечаленным этим.

– Военный Комитет не стоял против пятидесятитысячной армии канимов с полуподготовленным Легионом плюс недоукомплектованный корпус Рыцарей для поддержки.

Леди Аквитейн оскалила зубы во внезапной блестящей улыбке:

– Так по-военному. Это тебе идет, я думаю, – Ее глаза пробежались по нему, – и упражнения идут тебе на пользу, кажется.

Фиделиас полностью удержал себя от реакции, как на ее слова, так и на внезапное пламя глубоко в ее глазах, или слабые волны магии земли, которые растекались от нее, вызывая тихое, настойчивое влечение, трепещущее в его теле.

– Миледи, пожалуйста. Ваше мнение?

– Мое мнение, – сказала она тихо, каждое слово звучало резче, – заключается в том, что ходит слух, будто этот молодой Сципио командует легионом, как если бы был рожден для этого. Слухи говорят, что он продемонстрировал свидетельства изящного и мощного заклинательства фурий, в такой степени, что выдержал атаки, которые уничтожили офицеров целого легиона. Слухи говорят, что он имеет поразительное сходство с Гаем Септимусом в молодости.

Фиделиас повел плечом, когда его шею свела новая судорога.

– Молодые люди в доспехах легиона, со стрижкой легиона, все выглядят примерно так же, миледи. Он высок, да. Как и огромное количество молодых мужчин. У него природный талант к командованию. Но он худший заклинатель, чем я. Он едва уложился в базовые требования перед своим первым сроком в легионе. Вы можете найти это в записях Ривы.

Леди Аквитейн сложила руки и хмуро посмотрела на него.

– Надо будет взглянуть на него самой, Фиделиас. Но, откровенно говоря, у него слишком выгодное положение, чтобы его игнорировать. Ему предан целый легион, в конце концов, легион, в котором служит не один, а два сына Антиллуса Рокуса, которые оба обладают талантами своего отца. И его действия демонстрируют полную лояльность Гаю. Я не готова оставить без внимания ублюдка Дома Гаев, который свободно разгуливает с такой силой, готовой поддержать его. Не сейчас, – она улыбнулась, и это была холодная, очень холодная улыбка. – Мы почти у цели. Гай падет. Я не собираюсь оставлять какого-то выскочку, могущего смешать мне планы сейчас.

Фиделиас медленно втянул воздух, держа свои чувства под жестким контролем. Если Леди Аквитейн почувствовала сейчас внезапное смятение его эмоций, он был все равно, что мертв.

– Разумные меры предосторожности, – произнес он. – Что вы хотите, чтобы я сделал?

– Оставайся на своем месте, – сказала она, вставая.

Она лениво хлопнула руками, и черты ее лица растаяли, меняясь, и преобразовались в нечто совершенно не похожее на ее собственное лицо. Волосы изменили цвет и взялись проседью, тело резко исхудало, как будто состарившись на несколько лет в течение нескольких секунд. Она подняла связку одежды, которую держала на коленях, и стала выглядеть в точности, как любая из сотни прачек, работавших на Легион – за исключением жесткого блеска в ее глазах.

– И скоро, – сказала она, – когда придет время, мой дорогой шпион, я дам тебе знать.

– О чем? – тихо спросил Фиделиас.

Она замерла у клапана палатки и взглянула на него через плечо.

– Когда следует убить его, конечно.

Затем она ушла, растворившись в нараставшей снаружи его палатки суете лагеря. Фиделиас-Маркус снова закрыл вход в палатку и увидел, что его руки дрожат. Он вернулся к своей койке и лег на нее.

Убить капитана.

Если он этого не сделает, жить ему останется недолго. Охотно поощряя предательство среди чужих слуг, Аквитейны не терпели его среди своих собственных. Фиделиас знал. Он убил полдюжины из них сам, по приказу Леди Аквитейн. Он повернулся против Гая Секстуса, своего сеньора. Он предал своих товарищей курсоров. Он отвернулся от собственной ученицы, и он знал – Амара никогда не простит его. Он сделал все это по команде Инвидии, потому что верил, что она и ее муж были наименее пагубным выбором для будущего Алеры.

Но это было до того, как он встретил капитана, до того как молодой мужчина каким-то образом вырвал их жизни и победу из пепла хаоса и отчаяния, и лично рисковал своей жизнью, чтобы спасти жизнь Маркуса по-пути.

Теперь Инвидия Аквитейн приказывала ему еще раз.

Убить капитана.

Кости Маркуса ныли от усталости, но он лежал, глядя на покатые матерчатые стены своего шатра, не в силах заснуть.

Глава 3

– Капитан, – произнес Валиар Маркус. – Они ждут Вас.

Тави встал, поправил край своей роскошной багровой туники под броней и убедился, что его форменный полуплащ сидит как должно.

Вообще-то прежде у него не было возможности носить парадную одежду, и после двух лет регулярного использования, его потрепанная броня выглядела довольно невзрачно в обрамлении великолепной темно-красной ткани.

– Меч, сэр, – сказал Маркус.

Обветренное лицо старого центуриона было серьезным, но Тави видел веселье в его глазах.

Тави опустил взгляд и вздохнул. Правила предписывали мечу висеть строго вдоль шва брюк, но он, подглядев за Маркусом и несколькими другими ветеранами, носил ножны под небольшим углом. Изменение немного облегчало извлечение клинка, а умный солдат пользовался всеми доступными преимуществами.

Однако, устав есть устав, и Тави задержался, чтобы перевесить оружие правильно. Затем кивнул Первому Копью и вошел в конференц-зал.

Конференц-зал был построен в подземной каменной части здания командования, когда Первый Алеранский отразил первоначальный натиск канимов. Комната с большим каменным песчаным столом и напоминающими школьные грифельными досками на стенах, была предназначена для размещения командного состава двух легионов – вдвое больше, чем когда-либо размещалось в ней на самом деле.

Сейчас, однако, помещение было душным и тесным, переполненное четырьмя десятками наиболее могущественных мужчин и женщин в Алере.

Тави узнал в лицо лишь нескольких, хотя мог вычислить большинство остальных по их цветам и репутации.

Гай, само собой, сидел в передней части комнаты на небольшой платформе, на несколько дюймов возвышавшейся над полом. Он был в окружении пары гвардейцев Короны, и сэр Цирил, как номинальный хозяин встречи, сел рядом с ним, его металлический протез ноги блестел в свете магических ламп.

Повсюду в комнате стояли другие заметные представители Империи: Верховный Лорд и Верховная Леди Плацида находились в центре первого ряда, сидя рядом с престарелым Верховным Лордом Цересом. Сэр Майлс, капитан Легиона Короны, сидел рядом с ним, хотя Тави понятия не имел, почему рот Майлса был так широко открыт.