Конунг. Вечный отпуск (СИ)

- Под нами все равно уже никого нет, - рассмеялся он. – Ура, мы ломим, гнутся шведы!

На цитировании пусть и действительно подходящей к моменту классики, Игорь получил очень болезненный удар в грудь, пошатнулся, и застонал от боли, но драма на этом не закончилась. Прямо на глазах ничего не понимающих коллег, его еще и ударила в живот здоровенная стрела. Снаряд был послан ни черта не понимающим в поэзии лучником с такой силой, что вылез из середины спины почти на ширину ладони. В глазах, онемевших от такого поворота женщин, успели отпечататься все до единого пятна ржавчины на наконечнике, как парень ухнул вниз.

Глава 2. Страна пирамид

Игорь проснулся удивительно бодрым и с каким-то щенячьим чувством счастья. Предыдущий раз нечто похожее мог вспомнить разве что еще курсе на первом-втором. Только тем, кто все еще летает во сне знакомо это ощущение радостного парения и беспричинной легкости. Прямо с недостойным, для взрослого почти тридцатилетнего мужика весом в сто килограмм, энтузиазмом, он прыжком переместился с кровати на пол. И только тут осознал, что совершенно не помнит, как здесь оказался, и самое главное, не представляет - где это «здесь». Окинув более внимательным взглядом помещение, парень наморщил лоб и перевел взгляд на себя, удивившись в очередной раз.

Нет, привычка спать раздетым была, но где трусы? Без этой детали он мог оказаться лишь в одном случае: если бы дома вышел из душа, завернувшись в полотенце, и сразу заснул. Но полотенца нет, да и здесь точно «не дома». Был, конечно же, еще один вариант, то самое исключение. Но даже в гостях у кого-нибудь из подруг так встретить утро можно было, только если бы перед этим удалось накидаться до полного выпадения в осадок. Но для такого поворота слишком уж он свеж, бодр и счастлив.

«Что же такое случилось, и где интересно вообще моя одежда…»

И тут сознание пронзила память о последних событиях: удар, стрела, недолгий полет.

«Погоди-ка, меня же получается… или нет?!»

Практически рухнув под давлением мыслей на кровать, парень максимально изогнул шею и скосил взгляд, но не нашел и следа на правой ключице, по которой точно помнил, как неожиданно врезали плоским голышом.

«В меня же пращник попал. Боль же была просто адская, и уж синяк-то всяко обязан был остаться, - в недоумении он потрогал предполагаемое место. - Я же из-за того удара шевельнуться не мог, поэтому и получил еще и стрелу».

Но и на животе не было никаких отметин, кроме тяги к гастрономическим излишествам. Автоматически успокаивающе похлопав себя по скрытым под слоем сытости бывшим кубикам, Игорь решил пока отложить размышления на такую непростую тему, и осмотреться еще раз. Но в этом плане оказалось «не разгуляться»: единственной деталью интерьера была кровать.

«Какое, однако, странное лежбище, вряд ли это стандартная гостиничная мебель «у городу Парижу».

Это, безусловно, очень удачное, судя по утреннему состоянию, сооружение, достойно было отдельного разговора. Его можно было назвать одновременно и очень простым и не без некоторых сюрпризов.

В качестве основы неизвестные умельцы использовали две балки прямоугольного сечения толщиной сантиметров в двадцать и длиной с привычную двуспалку. Положили их по краю будущей кровати, приставили, вырезав шипы, по два столь же массивных оцилиндрованных столбика к концам каждой из балок, соединив попарно тонкими, тщательно ошлифованными брусками. Получившиеся половинки, вместо панцирной сетки скрепил слоем длинных, очевидно бамбуковых реек, которые прижали к основе, использовав еще по одному обработанному бруску.

В итоге получилась необычно упругая разборная кровать с регулируемой длиной, без каких-либо высоких и не очень технологий. Тщательное ощупывание не выявило ни одной пружины, ни единого металлического гвоздя, но двенадцать шипов в качестве соединений. Если прибавить сюда матрас из грубой, похожей на мешковину ткани, судя по ощущениям совсем недавно заново набитый какой-то пахучей травой, получается слишком уж аутентичненько для реконструкции.

«Ну, кто бы стал так отплясывать вместо того, чтобы всего лишь прибить пару гвоздей?! Может быть, где-то в дикой амазонской сельве, но вокруг мало что напоминает доисторические хижины. Да… пасись оно конем!!!» - ощущая почти физическую боль от таких размышлений, Игорь решил прекратить сомневаться, и пытаться понять, где же его одежда, где он сам, и куда делись остальные туристы.

Укутавшись в тонкое шерстяное одеяло, парень вышел сначала в коридор, а потом и на деревянный балкон, к которому его вывела дорога, выложенная из множества плотных и упругих циновок, плетенных явно вручную. Как выяснилось внешние стены многоэтажного здания, в котором он проснулся, были толщиной в шесть максимально больших или десять быстрых коротких шагов, то есть, как минимум, метров пять с половиной, а то и все шесть.

«Монументальненько, однако!»

Сложенные из обычного песчаника внутри, и крупных гранитных блоков не очень распространенного зеленого цвета снаружи, стены выглядели очень надежными и при этом оставляли ненавязчивое ощущение уюта. Большинство встреченных по пути дверных проемов было завешено ткаными занавесками, с какими-то незамысловатыми сценками. Охота, битвы, склоненные люди, скорее всего, на полях или охотники в погоне за стилизованными до не узнавания животными.

Деревянная крытая пристройка, на которую парень вышел, шла вдоль всего здания и изгибалась, уходя с обеих сторон за поворот. Резные деревянные балки переплетались между собой, и оставляли ощущение массивного и надежного сооружения. Вертикальные столбы, казалось, сами собой вырастали из зернистого гранита стен и перетекали в стропила, поддерживающие много слоев темно-красной черепицы.

«Надо признать симпатично! Скорее это даже никакой не балкон, а галерея, - журналист подавил страх высоты, но чуть сильнее, чем надо, сжал пальцы на ограждении и далеко перегнулся над перилами. – Ага, получается все это деревянное зодчество приспособлено к третьему этажу здания, а само оно практически врастает в край скалы. Блин, да тут высоты метров сто пятьдесят, а может и все двести!» - вернувшись в менее пугающее положение, исследователь затянул сползшее одеяло на манер набедренной повязки, и подивился густому аромату хвои, добивающему даже сюда.

Местами довольно обрывистый склон плавно переходил в холмистую, заросшую лесом местность, лишь кое-где прорезанную изломанными линиями рек. Многоугольники немногочисленных и очень небольших полей, группировались вокруг подножия и не отлучались от него дальше трех-пяти километров. Где-то на уровне горизонта все это всклокоченное великолепие упиралось в серые склоны хмурых гор.

«Так я, получается, нахожусь с юго-восточной стороны то ли замка, то ли крепости… как минимум - здания, - сделал вывод Игорь, рассмотрев преломление лучей восходящего солнца среди многочисленных снежных шапок.

Если смотреть почти прямо на юг, то в сплошной стене трех-пятитысячников виден был единственный, но очень широкий разрыв, наверное, не меньше пятидесяти километров. Сам хребет занял горизонт с востока куда-то на юго-запад. По крайней мере, отсюда был виден именно такой вариант местной географии.

«А где-то там, наверное, и затонул наш авиаизвозчик и все те, кому повезло меньше, чем нам четверым. Вряд ли такие здоровые горные цепи здесь встречаются во множестве. Царствие им Небесное!» - перекрестившись, добавил религиозный лишь наедине с собой путешественник, скорее стараясь отмахнуться от попыток вспоминать лица недолгих попутчиков, чем действительно желая устроить молебен.

Попасть на Кубу Игорь собирался уже несколько лет, поэтому в самолет друзья спровадили его изрядно подшофе. Из-за этого соседи мало запомнились. Ненужные и неприятные метания прервали неожиданные звуки, раздавшиеся из покинутого с четверть часа назад коридора.

Еще через мгновение из дверного проема выскользнула первая местная жительница. Именно ее смех, прозвеневший игривым колокольчиком, сначала под каменными сводами, а потом и вырвавшийся вслед за хозяйкой на свободу, и заставил удивленного парня резко обернуться. При этом звучавшая в женском голосе неподдельная искренность и очаровательная юная легкость отозвалась на лице погруженного в самоедство парня искренней ответной улыбкой, и встреча «на Эльбе» была лишь немного скомкана сумбурными попытками мужчины чуть плотнее затянуть одеяло.