Тот, кто был равен богам

— Что вы натворили? Кого вы привели на нашу землю?

— Мы, как и все вы, живы только до тех пор, пока можем быть полезными, — ответила Силдаан.

— Силдаан! — резко бросила Ллирон. — Довольно.

— Почему? — спросил Ауум. — Почему вы не хотите рассказать нам всего?

Силдаан не успела ответить ему. Такаар застонал. Он пошатнулся и неуверенно попятился, держась за голову, потом согнулся пополам и повалился на пол. Его вырвало на дубовый пол, и он забился в конвульсиях.

И Ллирон, и Силдаан вскочили со своих мест и отпрянули от него, пока он извивался на полу и пытался что-то выкрикнуть, но челюсти у него сводило судорогой.

— Что происходит?

— Магия, — ответил Ауум. — Вот что. Причем ее много и сразу. Или здесь, или внизу, в доках.

За окнами заиграли всполохи огней. Марак подбежала к двери и распахнула ее. Ауум, стоящий на коленях подле Такаара, вдруг увидел весь коридор, до самого конца. Он был пуст, но снизу доносился шум схватки, который постепенно приближался. В храм прорвалась Катиетт.

В середине коридора распахнулась дверь, и из нее вывалился какой-то ula. Врезавшись в стену напротив, он повернулся и ткнул пальцем в сторону комнаты.

— Я никогда не соглашусь на это. Это совсем не то, что мы планировали. Как ты можешь поощрять подобный геноцид?

Мужчина присел. В стену, в то место, где только что находилась его голова, врезалась стрела. Он посмотрел направо, потом налево, заметил Марак у дверей и побежал к ним. Ауум зарычал и выпрямился.

Хитуур.

Жрец-предатель ласточкой, головой вперед, прыгнул в комнату.

— Закройте дверь. На засов. Пожалуйста.

Из комнаты появились еще какие-то люди. Марак с грохотом захлопнула дверь, подбежала к тяжелому креслу и подтащила его к двери. Ауум обрушился на Хитуура.

— Cascarg. Ты убил моего Джаринна. Ты убил нашего Верховного жреца. Добро пожаловать на свою казнь.

— Нет. О чем ты говоришь? Это сделали люди. Люди и их магия. Я любил Джаринна.

Хитуур попытался вырваться и отползти прочь, но Ауум был слишком силен для него. Он наступил на горло Хитуура обутой в сапог ногой и надавил.

— Лжец. Олмаат видел все. Олмаат выжил.

Глаза Хитуура испуганно расширились. Он забулькал горлом, пытаясь вытолкнуть наружу слова. Ауум придавил ему шею чуточку сильнее. Марак подтащила к двери еще одно кресло. Такаар за их спинами еще стонал, но уже тише — мастер явно приходил в себя.

— Пожалуйста, — прохрипел Хитуур. — Иначе умрут еще многие тысячи эльфов.

— Я готов стать одним из них, только чтобы увидеть, как твоя душонка испытает на себе вечное проклятие Шорта, — сказал Ауум.

— Я. Заслужил. Это. Пожалуйста. Ты можешь помочь им.

Дверь содрогнулась от удара. Марак всем телом навалилась на нее, крикнув Силдаан, чтобы она помогла ей. Но та не шелохнулась.

— Ничего им не говори, Хитуур. Ничего, — приказала Ллирон. Ауум расслышал ее слова, метнул на нее убийственный взгляд и убрал ногу.

— Говори. Говори сейчас же. Ллирон не сможет причинить тебе зла. А я могу.

— Хитуур, — вновь предостерегла жреца Ллирон.

— Замолчи. Заткнись. Ты пытаешься спасти собственную шкуру. Но уже слишком поздно.

Ллирон поднялась на ноги, но Такаар загородил ей дорогу и толкнул обратно в кресло. Дверь вновь содрогнулась. На этот раз удар оказался куда сильнее. Кресла со скрипом поехали по полу. Марак опять подперла ими дверь.

— Всем командует очень могущественный человек. Лорд-маг. Он расчленил город. Разделяет кланы.

— Ага, — сказал Ауум. — Можете радоваться. Ведь именно этого вы и хотели, не так ли? Восстановления старого порядка.

— Истормун, так зовут лорда-мага, расчленяет город не для того, чтобы восстановить прежний порядок. Он делает это, потому что намерен уничтожить те кланы, которые, по его мнению, не принесут ему пользы.

Ауум отшатнулся от Хитуура и ошеломленно взглянул на Марак, дабы удостовериться, что не ослышался. Хитуур озвучил страх, который жил в душе каждого эльфа. Потерять клан — все равно что лишиться бога.

— Он полагает, что аппосийцы и орраны могут ему пригодиться. А вот иксии, гиалане и иниссулы — нет. И не только здесь, — продолжал Хитуур. — По всему Калайусу. В каждом городе, в каждом поселении. Мы… мы спасли архивы. Теперь у него есть все, что ему нужно.

Дверь, кресла и Марак отлетели в сторону, словно их небрежно отшвырнул сам Иниссул. Марак врезалась в стену под окном. Кресла ударились о каменную кладку и разбились в щепки. Ауум вскочил на ноги, выставив перед собой меч. Хитуур остался лежать на месте, слабо скуля. Штаны у него в паху потемнели.

В комнату широким шагом вошел человек. Это мог быть только Истормун. Высокий. Сухопарый и костлявый, словно скелет, который обтягивало мясо, высохшее и превратившееся в сыромятную кожу. Наголо бритая голова. Ввалившиеся глаза, обрамленные темными кругами. Они были необычного изумрудно-зеленого цвета, и в них светилась лютая злоба. Одет очень просто. Серые брюки и кремовая рубашка. На ногах — светло-коричневые сапожки. Рядом с ним стоял лучник. А за их спинами виднелся Хелиас. Последний из предателей.

Истормун обвел их взглядом и вытянул руку. Из нее ударили черные нити, похожие на молнии, и впились в тело Хитуура. Жрец судорожно задергался, лязгнул челюстями, и откушенный язык вывалился наружу. Изо рта у него хлынула кровь. Одежда задымилась, и глаза его на краткий миг полыхнули пламенем, прежде чем с губ его сорвался истошный крик, и он замер в неподвижности.

Истормун прошел на середину комнаты, втягивая носом воздух, словно принюхиваясь. Едва удостоив Силдаан и Ллирон короткого кивка, он перенес все внимание на Такаара, который опять схватился за голову и упал на колени, когда Хитуура постигла страшная участь. Ауум взглянул на Марак. Та пошевелилась, но встать не смогла. Хелиас расположился за спиной лучника, который немедленно взял Ауума на прицел.

— В моем городе мы называем это пробуждением. Весьма болезненно, не так ли? — Голос Истормуна прозвучал едва слышным шепотом, но в нем слышалась такая скрытая сила, что Такаар поднял голову, чтобы взглянуть на него. — Часто, при неумелом обращении, оно приводит к смерти. Забавно, что подобного благословения удостоился один из вас.

Истормун протянул руку и возложил ее Такаару на лоб. Черты лица мастера мгновенно расслабились; боль ушла. Он глубоко вздохнул. Истормун убрал руку и вытер ее о брюки. Взгляд его переместился на Ауума.

— ТайГетен, — протянул он. — Впечатляющее зрелище. Достойный объект для изучения. Быть может, однажды я создам существо, которое станет соперничать с тобой.

Сила взгляда Истормуна была такова, что Ауум помимо воли сделал шаг назад, но тут же взял себя в руки и принял вызов, стараясь не моргать.

— Мы никогда не будем служить тебе.

— В этом нет необходимости, — ответил Истормун. Ауум напрягся, готовясь нанести удар, но лорд-маг лишь рассмеялся. — Уймись. Даже если лучник промахнется, то я — нет. Наслаждайся тем, что осталось от твоей жизни. Вложи свои клинки в ножны.

Ауум повиновался, сам не зная почему.

За мгновение до того, как разразился хаос, Хелиас что-то учуял, потому что уже двигался в тот момент, когда стрела сорвалась с лука и ударила в потолок, а лучник согнулся пополам и рухнул на пол. Истормун обернулся и шагнул к Катиетт и ее тройке. Марак с трудом поднялась на ноги. Такаар закричал. Ауум видел все происходящее, но не мог ничего поделать.

— Нет, Катиетт, нет, — кричал Такаар.

Но Катиетт не слышала его. Она быстро скользнула вперед по отполированным дубовым половицам и с силой ударила Истормуна по лодыжкам, отчего тот опрокинулся на пол. Меррат и Графирр развернулись, чтобы оборонять дверной проем от приближающихся солдат. Катиетт прыгнула сверху на Истормуна и прижала его к доскам, словно разъяренная медведица, не давая пошевелиться.

— Готово, — сказала она. — Я его держу.

— Убей его! — отчаянно закричал Такаар, выхватывая из ножен меч и бросаясь вперед.