Пророк

Перед началом сезона дождей поднимается ветер, и леса шумят, заглушая грохот дальней грозы. Поскрипывание веток нарушается редким падением ослабевшего дерева. В самый сильный ветер облака, цепляясь за кроны рассерженных деревьев, стоят на месте, истаивая в приближении грозовых туч. Сверкает молния, и ливень придавливает лапник. Бурыми потоками стекает дождь по шероховатым стволам. Оказавшись в лесу вдали от деревни, поляне пережидают дождь, забравшись на деревья.

В бурю находиться в Большом Лесу опаснее, чем на гребне водоворотов Миссии. Но после сезона дождей неторопливо шагать по лесным тропам — несказанное удовольствие.

— Вот я и услышал, как шелестят листья больших деревьев, — сказал Лориан. — Отец мечтал, да не довелось ему. Смотри, отец, моими глазами. Смотри.

Фантазист искоса поглядел на друга.

Отряд Лориана миновал земли полян, не повстречав ни одного взрослого человека. Однажды дорогу им преградили странные деревья, источающие приятный аромат.

Шорох листьев вьщал мальчишку, копошившегося в чаще. Фантазист схватил его за плечо.

— От кого прячешься? — дружелюбно спросил он.

— Я не прячусь, я ветки срываю для спящей.

— Для кого? — спросил Лориан.

— Для спящей богини, — повторил босоногий полянин. — У нас в племени есть спящая красавица. Она покровительствует нашему роду. Она спит на ветках и не стареет.

— Как ее увидеть? — спросил Лориан.

— Пустите меня. На меня отец рассердится, и шаман побьет.

— Шаманы не дерутся, — возразил Лориан.

— А это видал? — спросил мальчишка, показав разорванное ухо.

— Отпусти его, — велел пророк Фантазисту. Мальчишка мигом исчез в кустарнике между двух гигантских сосен.

— Идем дальше? — спросил Фантазист.

— Поворачиваем в деревню, где спящую женщину люди принимают за божество, — распорядился Лориан.

«Зачем нам спящие женщины? Бодрствующих не хватает?» — хотел было спросить Фантазист, но промолчал, увидев загоревшиеся глаза Пророка.

Шли день напролет, заночевали на пустоши.

Странный вибрирующий звук разбудил их до рассвета. Долго они не могли понять, что он означает. Утром вблизи лесной поляны они встретили пьяное племя.

В лесном океане, охватившем центральные и западные области Восточной Ойкумены, затерялась эта поляна, вся заставленная кривоватыми калитками, ведущими в землянки пьяного племени. Поляне передавали дурную привычку как соседям по Большому Лесу, так и всякому человеку, забредавшему на свет их костров или на кислый запах человеческого жилища.

Великолепие лесного пейзажа нарушалось пьяными выкриками и шатающимися фигурками, спотыкающимися и ползающими под стволами могучих деревьев. Лориану пришлось переступить через тело верзилы, который был бы на две головы выше пророка, поднимись он в полный рост. При виде непрестанно падавших аборигенов Большого Леса Лориан и Фантазист застыли в изумлении.

Группа пьяных, которым путники попались на лесной тропинке, вела себя крайне вызывающе, нарушая давний обычай вежливо встречать пришедших издалека.

— Мужики, кто из них порвалон, а кто пророк? Оба бородатые, не разберу я, — куражился детина с мерзким запахом из скривленного рта.

— Слышь, не груби мужику с ножом, — дурковато советовал низкорослый бездельник.

— Нельзя грубить порвалонам, — поддакнул третий пьяный, поддерживаемый дружками.

— Порвалоны не любят, когда не по их воле. Они легко сердятся. Глазом не успеешь моргнуть, как порвут на части, — кривлялся соплеменник верзилы, пытавшийся поднять бесчувственное тело за подмышки.

— А у пророка огонь в глазах. Он моргнет и тебя до штанов сожжет пламенем. Верь мне, брат.

— Проверим. Эй, поделись женами, бородатый! — заплетающимся языкам попробовал выкрикнуть босоногий мужчина, заляпанный засохшей грязью.

Безобразный карлик с огромным ртом, растянутым до ушей, показал грязным ногтем на спящего пьяницу и расхохотался:

— Так спать — недолго и под гробовую доску попасть. Похороним его живого, будет знать, как кодову на землю проливать. Эй ты, ублюдок, чужаки все зелье выпили, нам не досталось. Вставай!

— Лысого тоже блудницы любят? — спросил гигант, не вставая из желтой лужицы.

Потревоженный копошением единоплеменников, он приоткрыл глаза. Его тело издавало отвратный запах, заставивший Никанот заткнуть нос пальцами.

— Давай драться на кулаках. Что, слабо? — наскакивал на Фантазиста мужчида с разбитой верхней губой.

Любитель кулачного боя едва доходил Фантазисту до пояса, но драться предлагал всерьез. Голова у него моталась из стороны в сторону вслед за телом, норовившим завалиться набок. Фантазист насмешливо осматривал грязных и запущенных полян, ни на мгновение не теряя выдержки.

— Наказывать за грубость вас не будем. Хотя тебя не мешало бы высечь.

— Испугались, чужаки! — выкрикнул лежачий, едва не захлебнувшись пьяной слюной.

— Мы не бьем детей и больных, но для кого-то сегодня я сделаю исключение, — задумчиво произнес Фантазист, предостерегающе обводя глазами притихших мужчин.

Их пьяные уши отчетливо услышали не слова, а интонацию опытного кулачного бойца. Готовившийся к серьезной драке низкорослый полянин камнем замахнулся на Фантазиста. Порвалон поймал занесенную руку, выгнул ее легким движением и пинком отправил хама в кусты.

— Я погляжу, ты грозен грозиться, — иронично парировал Фантазист. — Догрозишься до чесотки на кулаках. Или до синяков на заду.

— Алуша, дружок мой верный, — бормотал в беспамятстве усатый полянин.

— Приглашайте друзей и любимых женщин в деревню Кодова. Мы всем будем рады, — бредил карлик.

Мальчишка, первым увидевший иноземцев, успел сбегать к землянкам, скрытым за поваленными стволами, и вернулся с хромым незнакомцем в одежде, обвешанной шаманскими узелками. Сальные редкие волосы на затылке были стянуты в крысиный хвост.

— Рад приветствовать вас, гости Кодовы! — с лицемерным восторгом выкрикнул хромец, быстро приближаясь к отряду путешественников.

— Оро, шаман, — отозвался Лориан, недоверчиво всматриваясь в широко распахнутые глаза опытного вруна.

Бросив взгляд на соплеменника, с кряхтением выбиравшегося из кустов, шаман покачал головой.

— Во имя хмелящей кодовы расходитесь, друзья, расходитесь. Для радушной встречи чужестранцам надо наварить много кодовы. Поспешим приняться за благое дело, — обратился шаман к грязным мужчинам.

— Хмель сильнее сна, жена злая опаснее ветра, — ответил ему кто-то из аборигенов.

Длинное одеяние Фантазиста вызывало смех у полян. Карлик чихнул со словами:

— В Большом Лесу сквозняков не боятся.

— Злая у меня жена, — жаловался Лориану пьяный гигант, кое-как поднявшись на ноги. — Злая жена — глубокая рана на сердце. Понимаешь меня, пророк?

Не находя понимания у чужака, пьяный махнул рукой и склонил голову на плечо соплеменнику крохотного роста.

«Какое убожество», — подумал Лориан.

Фантазист делал вид, что не замечает никого, кроме шамана.

— Рядом со мной две землянки пустуют, — угодливо предложил шаман, сопровождая нежданных гостей.

Какой-то пьяный полянин рубил дерево топором.

— Зачем рубят деревья? — спросил Фантазист шамана.

Шаман пожал плечами:

— Меня зовут Кошун. Наш вождь боится чужаков, поэтому встречи с ним не обещаю. А губят деревья мужчины по прихоти. Надо же силу показать.

— Не трогай, — сказал Лориан полянину с топором. Тот остолбенело уставился на пророка.

Фантазист отнял топор у пьяного.

— Как называется ваша деревня? — спросил Лориан.

— Названия красивее не сыщешь по всему лесу. Кодова.

По деревне с топором в дрожащих руках бегал за перепуганной женой пьяный полянин и кричал: «Срублю гнилое дерево! Срублю!» Сцена была привычной, и никто не обращал на нее внимания. Подошли к землянке в центре деревни. Перед землянкой с низеньким входом была вытоптана трава. Ступать по земле, покрытой слоем плевков, было неприятно. Винный дух шел по всей землянке. В густых клубах табачного дыма Лориан и Фантазист увидели нескольких истощенных женщин, сидевших под осыпающимися наклонными стенами; Кошун засуетился.