Еретики Аквасильвы

– Надоедливый дурак, – с презрением и яростью прошипела Равенна. – Неужели ты ещё не понял, что я ненавижу тебя?

– Я не мог стоять и смотреть… как ты идешь… на верную гибель.

Слова вырывались между коротких поверхностных вдохов. Хорошо, что мышцы моего живота были напряжены. Ее удар не нанес мне вреда.

– Кретин! Я хочу спасти пленников!

– Одна? Без помощи? Это самоубийство!

Она по-прежнему целилась в меня из арбалета.

– Если я иду на смерть, то, значит, таково мое решение! Говорят, ты тоже хотел покончить с жизнью.

Наверное, кто-то рассказал ей о моем глупом желании остаться во дворце и сдаться в плен Лексану и Этле.

– Пожалуйста, не целься в меня, – сказал я, с трудом выпрямляя спину. – Пусковой механизм может сработать, а мне сейчас нельзя умирать от твоего случайного выстрела.

Она опустила арбалет и посмотрела мне в глаза.

– Я, как и ты, имею право защищать моих людей. Пусть даже ценой собственной смерти.

«Моих людей». Как странно она выражается. Это слова скорее, политика, а не магэссы.

– Но зачем умирать? – спросил я. – Это бессмысленно. Мне стало стыдно за свое замечание. Сутки назад я был готов сделать то же самое.

– Разве у меня есть выбор? Сколько часов или дней я смогу скрываться в этом захудалом городишке, пока кто-то не выдаст меня в руки Сферы? Твой клан состоит из одних предателей. Это просто невероятно!

– Только не говори, что твои соплеменники сплошь образцы безупречной честности, – мрачно парировал я. – Как тебе удалось избежать ареста?

– Мне помогла хозяйка гостиницы, в которой я нашла приют после того, как ты вышвырнул меня из дворца.

– Тебя удивляет, что я так поступил? Тогда вспомни, что ты мне сказала!

– По правилам этикета ты не должен был отказывать мне в крове.

– Неужели законы гостеприимства заходят настолько далеко? Теперь я понимаю, почему им никто не следует.

– К чему этот спор, Катан? Мы все равно проиграли.

«Мы проиграли». По крайней мере она по-прежнему была на нашей стороне.

– Те из нас, кто не пытается покончить жизнь самоубийством, решили поднять мятеж. Если ты не очень торопишься принять героическую смерть, то можешь оказать нам помощь.

– О, у вас появился великий план? Еще один шедевр Палатины, похожий на то глупое письмо, из-за которого началось вторжение?

– Это моя вина, а не ее.

– Тогда стыдись! И каким же образом три-четыре человека планируют одолеть больше сотни солдат?

На улице послышались шаги патруля. Солдатам был дан приказ арестовать каждого, кто выходил на улицу во время комендантского часа.

– Я с радостью расскажу тебе о нашем плане. Но сначала давай объявим перемирие и уйдем отсюда. В этом квартале слишком много сакри.

– Хорошо, – ответила она обычным бесстрастным голосом.

Внезапно мое сердце подскочило. Патруль свернул на аллею и направился к нам. Равенна подняла с земли меч, прижала арбалет к груди и потянула меня в самый темный угол.

– Извини, если это обидит тебя, – прошептала она. – Подыграй мне, пожалуйста.

Равенна поцеловала меня, и я понял, что она задумала. Возможно, нам даже не придется использовать магию. Просунув руки под плащ девушки, я обнял ее. Шаги остановились. Один из патрульных направился к нам. Наверное, его послали проверить аллею. Это были пехотинцы Лексана. Я стоял спиной к нему и видел лишь лицо Равенны. Она, прищурив глаза, следила за солдатом.

– Здесь парочка влюбленных, капрал.

Вновь повернувшись к нам, пехотинец тихо прошептал:

– Вам лучше войти в дом. Эти убийцы в красных мантиях не понимают, что такое любовь.

Он вернулся к своим, и патруль двинулся дальше. Я перестал целовать Равенну. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга.

– Нам лучше уйти.

Она кивнула, вложила меч в ножны и, поставив арбалет на предохранитель, повесила его на пояс.

– Где ты прячешься?

– В доме Кузавы. Как оказалось, дочь Мезентия не разделяет симпатий своего отца.

– Ты знаешь кратчайший путь? Я сказала моей хозяйке, что не вернусь, поэтому она меня не ждет.

В ее голосе чувствовалась безнадежная подавленность. Но почему? Ведь не она потеряла город и графский титул. И это я был обижен ею, а не наоборот.

– Мы пока воздержимся от столкновений с патрулями. Будем сражаться только в случае крайней необходимости.

– Ладно, – ответил я, надеясь, что с Палатиной и Илессель ничего плохого не произойдет.

Мы зашагали по темным аллеям. На этот раз я выбрал наикратчайший маршрут и направился к стене Сельского квартала. Наш путь пролегал вдали от главных улиц. Небольшие домики давали хорошее укрытие. Но даже здесь мы не могли расслабиться. Дважды нам приходилось прятаться от патрулей, которые проходили мимо нас всего лишь в нескольких ярдах. Я знал, что дальше будет не легче. Мы затаились в конце аллеи – почти у самых ворот, разделявших кварталы. Шел комендантский час. Охрана никого не пропускала. Солдаты заперли ворота и перекрыли все подходы во дворец.

– Что будем делать? – прошептала Равенна.

Двери башен также оказались закрытыми, поэтому мы не имели обходных путей. Я понимал, что если оставить ворота запертыми, то это отнимет драгоценное время у команды «Изумруда» и сорвет их атаку на дворец. План вообще мог сорваться, если Палатина велела им ожидать ее. Я собирался использовать магию. Это могло насторожить жрецов и спровоцировать облаву в районе ворот. Но при удаче мы перешли бы в Дворцовый квартал. Я еще раз осмотрел улицу и подкрался к сторожке. Убедившись в том, что солдаты собрались внутри служебного помещения, я дал знак Равенне, а затем занялся замком. Мне понадобилась лишь пара мгновений, чтобы опустошить ум и растворить дужку замка теневым огнем.

– Неплохо сделано, – похвалила Равенна и, сжав мое плечо, удержала меня на месте. – Свод ворот оборудован ловушкой.

Я впопыхах забыл об этом. В своде действительно имелась полость, заполненная камнями. При активации ловушки на наши головы рухнул бы камнепад.

– Охранники могли задействовать ее.

Она направила теневой огонь на запоры и засовы ворот с другой стороны.

– Теперь вперед!

Пробежав шесть ярдов под сводом, мы открыли ворота и оказались на рыночной площади. Я удивился отсутствию охранников, но, возможно, они были отозваны к дворцу – оттуда слышались встревоженные крики. Мы свернули на ближайшую аллею и добежали до первого перекрестка.

– Не пытайся пробраться в Священный город, – переводя дыхание, сказала Равенна. – По крайней мере без хорошей армии.

Я заметил, что воздух стал теплее обычного. Еще один признак приближавшегося шторма.

– Дом Кузавы там, – сказал я, указав направление. – Илда обещала оставить ключ в условном месте.

– Кто такая Илда? – воинственно спросила Равенна.

– Дочь Мезентия.

Прежде чем двинугься дальше, мы внимательно осмотрели улицу. Патрулей в этом районе не было, хотя рядом с площадью располагался командный пункт Л ексана – довольно важное место. Почему же так много солдат находилось в гавани? Неужели кто-то сообщил жрецам о нашей сходке?

Мы без происшествий пробрались в дом Кузавы. До этой минуты я не понимал, как сильно устал после плавания в бухте и беготни по городу. Упав на кровать, я прислонился спиной к стене. Равенна сняла плащ и пояс, затем села на другую кровать и посмотрела на меня. Наступило неловкое молчание. Окно в комнате было открыто весь день. Войдя в убежище, я закрыл его, чтобы наши голоса не услышали жрецы, которые могли прийти к воротам. Мы использовали чары очень аккуратно, но был шанс, что маги огня заметили их употребление.

– Спасибо, что спас мою жизнь, – прошептала Равенна.

– А ты не хочешь извиниться за те слова, которые сказала раньше?

Я не собирайся оставлять ее оскорбления без внимания.

– Ты сам напросился. Возможно, меня немного занесло, но особой вины я за собой не чувствую.

Во мне снова вспыхнул гнев.

– Ради Фетиды, объясни, чем я тебя обидел?