Сказки о сотворении мира (СИ)

— Бабушка Сара не могла не сделать отчет. Насколько я знаю бабушку Сару, это не в ее правилах. Если экспедиция была, значит, материал должен быть в нашем архиве.

Телефонный звонок снова отвлек Натана от поиска.

— Да… Все на месте? Дорогой мой, я пришлю Алису, позволь ей просмотреть журналы.

— Нет, — заныла Алиса Натановна. — Тогда дай денег на бензин.

— До вечера? Хорошо, во сколько ей подъехать?

— Ну, па!..

Алиса Натановна заметила, как во двор закатилась машина и пристроилась рядом с ее малолитражкой у ворот гаража. Из машины вышли люди, вынесли вещи, направились к крыльцу, как к себе домой. Первым на пороге появился бывший аспирант отца Оскар Шутов и нагло подмигнул Алисе Натановне. Следом вошел высокий волосатый тип по фамилии Деев, которого Алиса почти не знала. То есть, кроме фамилии не знала о нем ничего и не догадывалась, что за дела у отца с таким подозрительным типом. Деев Алисе Натановне не подмигнул, но улыбнулся. За ним вошла совершенно незнакомая женщина и совсем не обратила внимания на юную хозяйку дачи. Она села у окна в плетеное кресло, стала рассматривать двор. Женщину не интересовало ничего вокруг. Ее сопровождал еще один незнакомец, он нес в руках завернутую трубу и спрашивал попутчиков, куда ее деть. С тем же вопросом он обратился к женщине. Он обратился к женщине так, словно она, а не Алиса Натановна, была хозяйкой, но та лишь отмахнулась.

— Кто это с Шутиком притащился? — шепотом спросила Алиса отца. — Кто эти люди?

— Алиса, поезжай в Академическую библиотеку, тебя встретит Аркадий Леопольдович…

— Ну, пап!.. — возмутилась Алиса.

— Алиса! — строго сказал отец. — Поезжай и позвони, когда только приедешь. Просмотришь все издания. Их немного. Прямо по оглавлению: все статьи профессора Лепешевского, и проследишь, чтобы номера журналов шли один за другим. Если вдруг какой-то номер отсутствует…

— Да слышала я, — обиделась Алиса и вышла на крыльцо. — Папа, кто эти люди? Что им от тебя нужно?

— Поезжай, — повторил Натан, — и сразу мне позвони. — Он проводил Алису к машине, достал кошелек и отсчитал компенсацию за причиненные неудобства. — Поезжай и сразу позвони, — повторил отец еще раз и проводил машину со двора.

— Макулатуру сдаете, Натан Валерьяныч? — спросил Деев, заметив в гостиной ворох старых бумаг.

Натан остановился возле графини, но женщина на профессора не взглянула.

— Все в порядке, Мира?

— Их сиятельство не в духе, — пояснил Артур. — А знаете, почему? Она что-то задумала! Натан Валерьяныч, она точно что-то задумала. Поговорите с ней… Да поставь ты эту дубину, — обратился он к Русому и присел рядом печальной графиней. — Пойдем в лес гулять, ваше сиятельство? — предложил он. — Доктор прописал свежий воздух. Пойдем принимать воздух… Женька, ты прописал ей гулять? — спросил он у человека, который носился с трубой, ставил ее то в один, то в другой угол, то уносил в дом, то снова выносил на веранду.

— Отвяжись, — приказала графиня Артуру.

— Пойдем! Посмотри, какая погода! Разомнемся перед дорогой.

— Я никуда не пойду, — отрезала женщина. — Ни в какой лес я с тобой не пойду, и на Урал не поеду. Я с вами еду только до Москвы, — предупредила она.

— Мира! — воскликнул Артур.

— Хватит! — рассердилась графиня. — Натан Валерьяныч, скажите, чтоб он от меня отстал!

— Как же мы без вашего сиятельства?

— У меня свои планы!

— Вот! — убедился Артур. — Клянусь, она что-то задумала.

— Натан Валерьянович, — Русый подошел к профессору с трубой, — может, лучше спрятать это в подполе? Лучше спрятать, — настаивал доктор. — Меры предосторожности лишними не бывают!

— Как знаешь, — согласился Боровский, — Женя, покажи мне эту статью хоть бы в перепечатке… Отчет могла писать только Сара, а ее руку я знаю.

— В какие годы ваша бабушка работала с Лепешевским? — спросил доктор.

— Все последние годы… Она же занималась личным архивом, который потом перешел частично ей, частично в библиотеку по завещанию. До самой смерти профессора Сара была с ним, потом вышла замуж и больше не работала.

— Она была ученицей Лепешевского? — уточнил доктор. — Любимой ученицей? Преданной, исполнительной?

— В каком смысле?

— Она могла уничтожить эту рукопись, если Лепешевский ее попросил?

— Нет, — отрезал Натан. — На Сару Исааковну не похоже. Нет! Такого не может быть! Если б вы знали характер этой женщины, вы бы не сомневались.

Может быть, она и в экспедиции с ним была?

— Да ладно вам! — вмешался Артур. — Рукописи! Главное, что пещеры нашлись.

— И рукопись найдется, если вы отвезете меня в Москву… — сказала графиня, и спорщики притихли.

— Если расскажешь, что задумала! — поставил условие Артур.

— Натан Валерьяныч, вам действительно нужен отчет об экспедиции Лепешевского?

— Он бы решил некоторые проблемы, — подтвердил Боровский. — Профессор Лепешевский — та фигура, которой я могу доверять. Если наши мнения совпадут…

— Может, вам лучше поговорить с ним лично?

— Мира, — улыбнулся Натан. — Я понимаю, что ты пережила необычный жизненный опыт…

— Причем здесь опыт? Ваш Лепешевский сидит у меня на даче и выпадает в маразм. Он будет счастлив, если вы приедете к нему поболтать. Вам нужен Лепешевский?

— Лепешевский? — не расслышал Натан.

— Илья Ильич?

— Он самый, Илья Ильич, — кивнул профессор.

— Если была такая экспедиция, он наверно знает больше, чем написано в отчетах вашей бабушки Сары.

— Экспедиция состоялась девяносто с лишним лет тому назад, — напомнил Русый. — Профессор к тому времени уже был немолод…

— И умер за три года до рождения моего отца, — уточнил Боровский.

— Илья Ильич-то? — усмехнулась графиня. — Плохо вы его знали.

— Илья Ильич, профессор, археолог…

— Повторяю еще раз для непонятливых: Илья Ильич Лепешевский сидит у меня на даче, живой и здоровый… Правда, он не археолог, а фалерист. Может, в молодости он и ездил на раскопки, но теперь его больше привлекают блестящие побрякушки и болтливые аристократы.

— Мира, этого не может быть! — воскликнул Боровский.

— Натан Валерьяныч! — рассердилась графиня. — Согласно вашей теории может быть все, что угодно!

— Ты давно его знаешь?

— С детства. Он увлекался геральдикой, генеалогией. На этой почве перезнакомился со всем российским дворянством, здесь и в эмиграции. Он с матушкой моей подружился, когда та пыталась ему орден впарить.

— Какой орден? — не понял профессор.

— Кажется, Андрея Первозванного, который принадлежал кому-то из ее предков. Матушка нуждалась в деньгах. Продавала реликвии, чтобы не переводить меня из гимназии в обычную школу, вот и познакомилась с Ильичем. Он ее в тот же год на работу пристроил… в нашу же фамильную усадьбу. Он там директором работал, когда его на пенсию выперли. А орден, между прочим, купил, чтобы подарить ей же на день рождения.

— И что же? — удивился профессор.

— Как что? Теперь он сдает свою академическую дачу каким-то иностранным послам, а сам живет с матушкой.

— И как он себя чувствует?

— Как огурец! Еще переживет нас всех. Только ходит плохо в последнее время.

— Последние лет сто, — съехидничал Артур.

— Этого быть не может, — стоял на своем профессор. — Ты сказала, академическую дачу? Разве он академик?

— Академик Лепешевский, член-корреспондент Академии Наук.

— Илья Ильич не был академиком и совершенно точно геральдикой не увлекался. Это может быть его сын?

Мира задумалась.

— Да, его отец тоже был историком… Если я ничего не путаю. Надо у мамаши спросить.

— У Лепешевского, с которым работала Сара, была молодая жена. Она вполне могла родить ему сына. Мира, мы можем поговорить с вашим академиком?

— Я вас умоляю, Натан Валерьянович. Отвезите меня в Москву, я сама все устрою.

Алиса Натановна проколола колесо на парковке и сильно расстроилась. Она терпеть не могла парковаться у мусорных контейнеров, но все места оказались заняты, а гвоздь, точащий из гнилой доски, был в сумерках незаметен. Алиса вспомнила, как выкинула из багажника запаску, чтобы разместить чемодан, и расплакалась. Библиотека закрывалась поздно, темнело рано, она собралась звонить отцу, когда в дверцу постучал мужчина, совсем не похожий на Аркадия Леопольдовича.