Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра (CИ)

- И это верно.

Хармон тоже поблагодарил Джоакина за спасение и обещал дать хорошую награду. Но слова вышли скомканными: недавний ужас все еще сидел в голове и путал мысли.

- А с чего это вы так перепугались, хозяин? - довольно нахально спросил воин. - Давеча в лесу, при встрече с разбойниками, вы так не робели.

- Так ведь то шваль была, голодранцы, а это - лорд с вассалами... - попробовал отговориться Хармон.

- Парень прав, хозяин, - влезла Луиза. - Я тоже прежде не видала, чтобы у вас настолько душа ушла в пятки, хотя мы с вами уже шестой год колесим. Вы словно язык проглотили. Отчего молчали? Отчего не показали графское письмо и грамоту? Граф пускай шейландец, а не путевец, но все важный человек. Глядишь, и отстали бы от нас.

- Видите ли, дорогие мои, - хмуро пояснил торговец, - нельзя нам кому попало показывать грамоту. Она большую ценность имеет, если ее прочтет тот, кому не положено, то захочет себе забрать. И нас порешить может, чтобы мы графу не донесли на него.

- Ага, - пробурчал Снайп. - Мало того, что мы помогаем лордам проворачивать их делишки, так еще и с опасностью для себя.

- Торговля - всегда опасность, - отбил Хармон.

- Но не такая! Когда это мы возили товар, за который могут перебить нас всех, даже детишек?

Джоакин был слишком счастлив, а Доксет - слишком навеселе, но остальные уставились на Хармона укоризненно и с подозрением.

- Я же сказал, это не надолго, - примирительно ответил торговец.

- Сколько еще?

- Ну, первый покупатель - в Солтауне. Двинемся в объезд, недели за две доедем.

- А если первый не купит?

- Тогда второй - в Лабелине, это еще неделя. Третий уже в Короне живет, но до него не должно дойти. Кому-то из первых двух я продам товар. Вы же меня знаете.

- Знаем... - процедил Снайп. - Сколько?

- Я же сказал - наибольшее, три недели.

- Нет, хозяин, денег сколько?

- Ну, как сторгуемся... Эфесов двадцать, может быть, нам достанутся, а остальное - графу.

- Двадцать золотых? Хармон-торговец рискует головой за двадцать золотых? Вы за год тридцать делаете!

Снайп искривил губу, обнажил резцы. Луиза склонила голову набок, внимательно глядя на торговца.

- Ну...

- Двадцать, хозяин?

- Ну... полсотни...

- Да-аа?..

- Сто. Если сторгуюсь, как надо, выйдет нам прибыли сто золотых эфесов.

- Эх, хозяин... - Снайп сплюнул вбок. - Лорды врут, как собаки. Это не новость. Но вы-то купеческого роду!..

Вмешалась Луиза, будь ей неладно:

- А сколько нам из этих денег достанется?

- Вам? С чего бы? Я вам каждый месяц жалованье плачу, оно не зависит...

- Нас всех чуть не продырявили, вот с чего. Да не забудьте, это я уговорила вас поехать в Излучину и прочесть то письмо, а Джоакин спас вам шкуру и товар.

Хармон понимал: стоит единожды дать слабину - придется потом всякой прибылью с ними делиться. Но, какая разница? Один черт, эта сделка - последняя.

- По два золотых каждому.

Луиза склонила голову, Снайп сказал: "Пф!.."

- По три. Луизе четыре, Джоакину - пять.

- И детям?

- Детям? Что они сделали?

- Рисковали, как и все.

- Ладно, детям - по эфесу. - Хармон повысил голос, пресекая дальнейший разговор. - И все, довольно! Надоели вы! Ложимся спать. Будете хорошо служить - может, после сделки еще чего добавлю.

Хармон проснулся утром от звуков, что доносились из задней половины фургона. Звуки были весьма характерного свойства. Они ясно давали понять, что Полли с Джоакином сумели уговорить Снайпа уйти спать в телегу к Доксету, а уютную норку между мешками в фургоне оставили за собой.

"Ну, и дура! Купилась на хвастовство!" - хотел было подумать Хармон, но подумалось ему другое: "А ты посмотри-ка лучше на себя глазами девушки. Кто ты будешь? Старый трус, скупердяй и обманщик, вот кто". В другое время было бы ему все равно, кто и что о нем думает. Но сейчас, под те самые звуки из-за ширмы, Хармон с досады принялся спорить сам с собою.

Скупость? Это не скупость, а расчет. Даже граф говорил, что расчет во всем нужен, а граф знает жизнь - иначе как бы он управлял восемью городами?..

Ложь? Ну, а как тут не соврать? Сказать людям напрямую, что ношу за пазухой сорок тысяч золотых? Ага, конечно! За такой куш сам же Снайп меня прирежет - с него станется!

Трусость? Так ведь не трус я. Все согласны, что не водилось прежде за мной такого. А в этот раз иначе вышло, потому, что Предмет. Можно даже сказать, что не столько я за себя боялся, сколько за Него. Помереть и потерять святыню - это все равно, как умереть дважды. Даже хуже.

Хм. Так это что же ты, брат Хармон, хочешь сказать? Что Священный Предмет - творение богов - сделал из тебя труса и лжеца? Может ли быть такое, чтобы святыня портила душу человеку?.. Не знаю. Отец Давид - тот знал бы. Что бы он сказал на это?..

За полотняной ширмой и стенкой из ящиков с альмерской посудой сладко постанывала Полли из Ниара. Хармон думал с кислой миной на лице: я прекрасно знаю, что сказал бы отец Давид. Мы с ним говорили когда-то о Священных Предметах, и сказал он вот что: "Предмет - как зеркало: отражает то, что есть в душе обладателя. Если ты славен и благороден, святыня отразит и преумножит твою славу и благородство. Так с Праматерями было. А если ты жаден и труслив, в Предмете жадность и трусость отразятся, многократно увеличенные".

- Нет, - сказал мысленно Хармон, обращаясь не то к себе, не то к святыне, - это не мое отражение, ошибка. Вот увидите: когда получу деньги, заживу иначе. К слугам буду щедр, с женой - честен. А еще, хорошую сумму пожертвую на церковь. Монет сто... нет, даже триста!

Полли ахнула за перегородкой, Джоакин не то застонал, не то зарычал, девушка ахнула снова.

- Ага, я буду честным, щедрым, все такое. Праматери будут мной довольны... - завершил свою мысленную речь Хармон-торговец. - Но начну не сейчас, а чуток погодя. Сперва улажу некоторые дела.

Стрела

12 декабря 1773г. от Сошествия

Фарвей, герцогство Надежда

Резиденция великого лорда

- Милорд Эрвин, я... ммм... рад, что вы нашли возможность принять мое приглашение. Будьте добрым гостем, разделите ммм... мою трапезу.