Пять ночей. Вампирские рассказки (СИ)

«Лежи, лежи, милый Генри Ли,

Пока плоть с костей не падет,

И девушка та с зеленой земли

Напрасно домой тебя ждет…»

— Я тебе соврал, — сказал он вдруг.

— О чем?

— О детях Демона. За детей мстить не принято, так что ничего бы вам не было. Вот если бы ты убила его сателлита… от тебя остались бы мелкие кусочки. Хотя, возможно, не в их случае.

Я промолчала, оставшись при своем мнении. Вернемся к этому разговору лет через десять-пятнадцать — тогда и посмотрим… в их случае или не в их.

— Скажи, — спросила я вдруг, — а что ты тогда сказал Майку Норману? В «Колизее»?

— Когда?

— Ну, ты сказал, что-то делает его особенным, в отличие от детей.

Это бы замечательный момент. Зак мог бы сейчас спросить: «Как тебе удалось услышать?» — и я бы ему все рассказала. Но он не спросил.

— А… я о том, что он жив. Это делает его особенным, действительно… в сравнении с нами. Возможно, Демону будет интересно с ним играть немного дольше, что бы он там ни задумал. И вообще, что-то есть в этом парне такое… не знаю. — Он пожал плечами, будто эта мысль внезапно пришла ему в голову. — Что-то глубокое. Он до хрена непростой, так что… может, и поломает все его планы. Вот будет весело, а?

— Смотря кому, — ответила я, внутренне констатируя, что моя вылазка в логово маньяка-растениефила не была напрасной. Результат вполне удовлетворял — Демон уже не казался ему совершенством без страха и упрека, и это был приличный шаг вперед.

Когда мы подъехали к зданию аэропорта Логан, Зак открыл дверь со своей стороны.

— Сиди, — приказал он мне. Через секунду хлопнула крышка багажника, и он вернулся с какой-то сумкой.

Я посмотрела. На первый взгляд — обычный продукт донорского пункта, три большие пластиковые упаковки. В неярком свете кровь казалась почти черной.

— Это тебе.

Говоря это, он не смотрел мне в глаза, и к лучшему — я бы тоже не смогла.

— Короче… я узнавал… тебе этого на много лет хватит. Она будет храниться, пока я жив, даже без холодильника. Первые полгода раз в неделю, а потом — раз в месяц, дозу ты знаешь.

— Зачем? — мой голос упал до шепота. — Я не могу, Зак… я не хочу быть твоим…

— И не будешь. Думаешь, мне оно надо? — Он хмыкнул и наконец встретился со мной взглядом. — Никакой связи не возникнет, если мы… никогда больше не увидимся.

Некоторое время я сидела, переваривая.

— То есть как?

— Голову включи, сестренка, — его голос стал слегка раздраженным. — Ты будешь жить как все люди, не дольше. Но пока принимаешь ее — твои приступы не повторятся.

— Это… очень хорошая идея, — выдала я наконец. — Спасибо.

— Не смей благодарить, — дернул он плечами. — Просто не хочу, чтоб ты коньки отбросила — это ж не в моих интересах. И вообще…

— Заткнись, Закери. Закрой свой рот.

Я обняла его и поцеловала. На секунду он застыл, напрягшись всем телом, а потом вдруг расслабился — и ответил. Никогда прежде не целовалась с вампирами — для этого практика нужна. Зубы как бритва. Но в тот момент мне было глубочайше наплевать и на боль, и на вкус собственной крови во рту — это было просто хорошо. Не восхитительно, невероятно и потрясающе. Просто хорошо, безо всяких идиотских эпитетов из романов какой-нибудь Сары Соплинг.

— Ты же не будешь скучать? — спросила я тихо.

— Ни в коем случае. А ты?

— Вот еще. Было бы по ком.

— И я ж об этом.

На секунду он замолчал, а потом сказал:

— Звони, если буду нужен. Но только по очень серьезной причине, а то мало ли что.

— Да на кой ты мне сдался? Я бы забыла тебя как страшный сон, но не смогу — как минимум раз в день придется тебя вспоминать. В молитве.

— Не переживай, скоро ты доведешь это до автоматизма — как все добрые христиане. К тому же и мне тебя не забыть.

Неожиданно он схватил мою руку и прижал к своему бедру. Пояс джинсов оказался повыше, чем обычно, и от татуировки были видны только уши, хвост и выгнутая кошачья спинка. Я погладила ее пальцем, и он положил свою руку сверху.

— Кэт, которая всегда со мной.

— А как же твоя сестра?

— Для этого не надо делать две татуировки. Одной достаточно.

Зак открыл дверцу машины — а потом вдруг наклонился и неловко поцеловал меня в щеку.

— Ну… пока.

— Пока. — В глазах не поймешь от чего защипало, и я поспешила отстраниться. — Не тормози — опоздаешь. Терпи тебя потом до следующего рейса…

— Да иди ты к черту.

— Да сам иди. Придурок.

— Тупица.

— Слабак.

Дверь захлопнулась. Уходя, он беззвучно сказал: «Дура», но сквозь слезы я едва разглядела.

Это было нетрудно -

Это по любви.

Следующие несколько дней после отъезда Зака я с опаской ожидала ломки, но она так и не наступила. Это не значило, что я ничего не чувствовала, однако чувство не было ломкой. Похоже, я просто… скучала. По-человечески.

Кстати, о человеческом. Почти сразу же я переехала в Новый Орлеан с твердым намерением позабыть о моем прошлом раз и навсегда и наконец начать нормальную жизнь, без монстров, крови и прочих вампирских штучек. И какое-то время у меня это даже получалось. Какое-то время.

Недолгое время, проведенное с Заком, навсегда сбило мои настройки, и вернуть прежний режим сна так и не удалось. Но поскольку ночной Нью-Орлеан был невыразимо прекрасен, то я не была в претензии. За деньги, вырученные за квартиру в Бостоне, мне достался обалденный дуплекс с огромными окнами, на втором этаже они занимали часть потолка, позволяя луне гостить там ночами напролет. Ко всему прочему я довольно быстро нашла работу на дому и наслаждалась покоем. Какое-то время.

Не тот я выбрала город…

А может — повезло, время покажет. Но по порядку.

Прошло около трех лет, когда одной лунной ночью посыльный принес мне приглашение. На нем лаконично значилось, что Мастер Луизианы господин Саэмон приглашает меня взглянуть на что-то под названием Эркхам. Первым порывом моим, конечно, был отказ, но бумага была такой неброско дорогой, подпись — такой бесподобно красивой, а я так давно никуда не выходила, что пришлось согласиться. К тому же я не была уверена, что отказывать Мастеру штата, в котором живу, вежливо… и безопасно.

За мной прислали машину и отвезли, куда следует. Как для своей расы господин Саэмон оказался высоким — повыше меня, со скрепленными серебряной заколкой волосами почти до пояса и лицом без возраста — ему легко могло быть и двадцать пять, и сорок. Честно, меня никогда не привлекали азиаты — не мой тип однозначно, но явная примесь каджунской (а то и креольской) крови делала его внешность просто… завораживающей. Ко всему этому прилагался приятный голос и действительно хорошие манеры — без снобизма и показной демократичности.

И это не был последний сюрприз — Эркхам, что бы она из себя ни представляла, просто повергла меня в шок… Не ожидала, что такое существует в природе. Ощущение, на мой взгляд, наиболее близкое к оргазму, только если представить, что вся душа становится эрогенной зоной. Я с непривычки чуть с катушек не слетела, а господин Саэмон, который деликатно поддерживал меня под локоть, сказал, что для трех лет у меня необыкновенная чувствительность… и это еще не предел.

После всего он проводил меня, и поскольку после впечатлений и шампанского я была слегка невменяема, повел себя как истинный джентльмен, что в моей жизни было гораздо экзотичнее Эркхам. В общем, поклон ему до земли, что доставил домой в целости, ни словом, ни взглядом не претендуя на продолжение банкета.

Через пару дней у меня был день рожденья, о котором несколько лет никто не вспоминал. И я премного удивилась, найдя у порога корзину, полную жизнерадостно желтых астр, а в ней открытку.