Кодекс молчания (СИ)

Слегка закружившаяся голова дала мне понять, что вспышка ярости в прошлый раз не прошла мне даром. С трудом выдернув меч из его ребер, я обтерла его об штаны убитого, с сожалением глядя на еще одну загубленную Правительницей Красной страны жизнь. Алди потряс головой, я видела сквозь него противоположную стену, но от этого мой волк не становился для меня менее реальным.

Здесь с тобой должна быть Нилли. Не я.

Но ее здесь нет.

Нет. Его согласие было очень горьким, но Алди, как и я, понимал, что ничто не сможет вернуть нам Ниллицу. Еще одну жертву беспредельной жестокости Монтэи. Или моей глупости?

Я нахмурилась, перешагнула через мужчину и направилась к золотисто-коричневой двери, которая манила меня, словно цветок манит пчелу весной. И недолго думая, я положила пальцы на резную металлическую ручку, ощущая кожей прохладу, когда как внутри меня самой пылало самое настоящее пламя, начало которому находилось в моей магии. Я посмотрела на Алди, тот только нетерпеливо дернул ушами, как бы соглашаясь с тем, что оттягивать момент истины просто не имеет смысла.

Шрам на моей груди ало зарделся, когда я распахнула дверь и вошла в комнату, заметив человека, стоявшего ко мне спиной. Он с чем-то возился за столом и, казалось бы, совершенно не заметил моего неожиданного вторжения. Узнать ее было легко. Высокая, тонкая, словно юное дерево, облаченная в белые одежды, наполненная неизмеримым количеством древней магии, которой я, в силу своей неопытности, просто не сумела бы найти никакого объяснения. Волхв неспешно закончила свои дела и медленно повернулась ко мне, словно позволяя мне насладиться ее тонкими чертами лица, белоснежными длинными волосами, спадающими с плеч, и бездонными глазами, какие обладали своей неповторимой и необъяснимой магии. В ней было столько энергии, что было неудивительна ее несомненная вера в победу в этой битве. Это читалось в ее лице, даже позе, не говоря уже о надменном взгляде, полном высокомерия, направленного на павшего противника. Но я еще не пала и не собиралась позволять сдаваться Королевству Дейстроу.

-Жаль, что моё любопытство оказалось сильнее, чем желание убить тебя, пока ты была в моих руках.

Её высокий голос звенел в ушах.

Мужчина тяжело дышал, ощущая во рту железный привкус собственной крови. Он устало вытирал глаза от пота и густых темных капель, который в последний раз брызнули на его лицо из глубокой рваной раны противника. Но нет, он не одержал победу, лишь выиграл драгоценные минуты, чтобы самому перевести дух. Рука устало сжимала переломанные ребра. Сейчас ему казалось, будто кости продырявили легкие, но он знал, что на самом деле его положение немного лучше, чем постоянное ощущение боли во всем теле. Это не сломает его. Возможно, он может и умереть от полученных ран, но самое глубокое поражение он потерпел в своей душе, когда королева отказалась от клятвы, кою он дал не так давно, но которой был верен всегда. И был готов умереть ради нее. Ради Страстной.

Хелл сплюнул на землю, непонятливо вглядываясь в красное пятно, которое оказалось на снегу вместо прозрачной слюны. Он так устал, но сдаваться не позволяло не только обещание, данное Эверин, но и собственное самолюбие. Он обожал им бравировать, и теперь эгоистичная натура просто не может опустить руки и позволить этому гадкому щенку оторвать себе голову. Бледные, перепачканные в крови губы изогнулись в улыбке. Бастард попытался выпрямиться, и сделал это, но с большим трудом, сломанные ребра мешали дышать и шевелиться. Скользкая рука прошлась по рукояти меча, он едва не выронил оружие, но, перехватив его правой рукой, мужчина исправил свое положение.

-Так и будешь там стоять и баюкать свои царапины? – насмешливо обратился он к Роупу, который с черными слезами на щеках нежно поглаживал свою располосованную мечом руку. Гонец Смерти зарычал, взгляд его вспыхнул ненавистью.

Со звериной яростью Роуп выпрямился, позабыв про свою раненую руку, вытянув вперед левую ладонь, с которой скользкой, тягучей паутиной сорвались черные нити, все более набирающие силу по мере приближения к Хеллу. Мужчина немного опешил, но лишь крепче сжал свой меч.

-Дрался бы как мужчина! – бросил он, не отводя взгляда от черных нитей. – А не как…

Роуп оскалился, и Хелла отбросило в сторону, красиво перевернув в воздухе. Его меч отлетел в сторону, упав в сугроб на дороге, остальной снег они размесили, пока пытались побороть один другого. Падение вырывало из груди бастарда сдавленный стон, мужчина с трудом перевернулся с живота на спину, отплевывая грязные ледяные куски. Светло-зеленые глаза дрожали, Хелл был на грани, но из упрямости он начал подниматься, но тут же резко бросился в сторону, вновь вспомнив о черных нитях, которые желали высосать из него жизнь.

-Уповать на то, что у меня даже нет меча и это нечестно, думаю, не стоит? – недовольно пробурчал он себе под нос, пятясь назад от темной магии Гонца Смерти.

Но Роуп лишь усиливал свою магию, одно мгновение, и Хелл оказался опутан черными нитями и едва мог пошевелиться. Скаля зубы, мужчина пытался вырываться, но магия Гонца лишь туже окутывала его, почти лишая возможности дышать. Дернувшись, Хелл упал в снег и надсадно зарычал от собственного бессилия.

-И кто из нас дерется, как мальчишка? – с чувством глубокого удовлетворения спросил Роуп. Он подошел к бастарду и пинком перевернул его с бока на спину. Хелл лишь оскалился, а Гонец Смерти приставил свою ногу к подбородку противника, придавив кадык.

-Конечно же, ты, Роуп, маленький трусливый… мальчишка, - захрипел Хелл, пытаясь прожечь ненавистным взглядом бывшего Наставника своей королевы. Однако, попытки его не увенчались успехом, этому мешала луна, которая освещала черного, будто смоль, Гонца Смерти, нависшего над ним.

Лицо Наставника скривилось, искаженное гневом, который ему не принадлежал. Он был рабом памяти, которая хранилась в его крови, и ничего поделать не мог. Тем более бастард был прямым соперником и самому Роупу, не только Гонцу Смерти. Ухмыльнувшись, парнишка сжал ладонь в кулак, от чего черные нити вокруг тела бастарда туже впились в его кожу. Хелл закашлялся, не находя возможности сделать даже вдоха. Лицо его начинало сереть, но глаза светились решимостью.

-Сдайся уже, бастард, ты проиграл! – хохотнув, предложил Роуп, чуть расслабив свой кулак. Хелл захлебнулся воздухом, восторженно и жадно хватая его ртом.- Я мог играть так всю ночь…

-Но уже рассвет, ублюдок! – выплюнул ему в лицо Хелл, кинувшись вперед.

Черный кокон с отвратительным звуком разорвался, высвобождая бастарда, который неуклюже поднялся с земли, стряхивая с себя отмирающие нити магии Роупа. Гонец Смерти затряс головой, словно не веря в то, что он мог проиграть.

-А ты разбираешься в фазах луны, мальчик? – усмехнулся бастард, потирая руки, длинные пальцы пробежались по ребрам, которые с хрустом срастались под его легкими прикосновениями. Губы Хелла хоть и были разбиты, но в самодовольной усмешке растягивались с успехом. Он бережно пробежался кончиком языка по расшатанным зубам, все еще морщась от металлического вкуса крови. Тряхнул головой и оскалился, словно кот, готовый разорвать своего врага хоть голыми руками.

Роуп отступил на шаг назад, потом неуверенно выступил вперед. Набрал в грудь больше воздуха, расслабил черные пальцы и устремил свой полный тьмы взгляд на Хелла, в напряжении ожидавшего следующего удара от него.

-Мне надоело с тобой играть, бастард. Мне надо спешить, боюсь, с каждой минутой промедления королева живет дольше, чем положено.

Лицо бастарда перекосилось.

-Заткнись!

Но Роуп не ответил, лишь злорадно улыбнувшись, и сжав кулак левой руки. У Хелла затрещали кости. Светло-зеленые глаза наполнились болью. И удивлением.

Бесконечным удивлением.

Лезвие топора с невероятной силой прорубало себе путь вперед. Вот острое железо легко, будто перед ним было масло, разрубило шлем солдата и глубоко вошло в череп, открывая путь темной, густой крови, сочившейся из разрубленных железных краев. Ярость звучала в голосе обладателя топора, и сила была в его руках, ни один красный воин еще не сумел достать его ни мечом, ни секирой, ни кинжалом. Лишь обломанная стрела торчала из левого плеча, мешая полноценно владеть таким тяжелым в обращении оружием.