Иной мир

— В ящике африканский лев — сказал я капитану, когда подвода с ящиком прибыла в гавань.

Капитан нахмурился. Большой Рик дал ему чёткие указания на счёт того, как вести себя со мной, но и своими людьми он рисковать не хотел. Видя его, плохо скрытое недовольство, я добавил:

— Я сам буду о нём заботиться. И буду рад, если ваши люди не будут к нему приближаться.

Он повеселел и согласно кивнул.

Вместе с ящиком прибыл и провиант, купленный мной специально для Ирулан. Я внимательно проследил за погрузкой ящика в трюм и, только когда всё было сделано, облегчённо вздохнул. Я очень боялся, что матросы по неосторожности уронят ящик и тогда весь наш план, незаметного ухода, будет пущен псу под хвост. Нам с Каори, предоставили самые лучшие каюты. Судно должно было отчалить на утренней заре и всё время до отплытия, мы сидели как на иголках, ожидая внезапного появления наших преследователей. Но я зря опасался. Они и так искали иголку в стоге сена, а их параноидальная конспирация в отделе, работала только мне на руку. Иногда хорошо, когда правая рука, не знает что делает левая, но иногда это плохо. Сейчас это сыграло против них, и надеюсь, что вбитое в их головы правило Люция, не лезть не в своё дело, даст мне необходимую фору для бегства.

Корабль плавно покачивало. Раздавались свистки боцмана, отдававшие команды матросам. За кормой исчезали воды Тирренского моря. Начался мой путь домой. Сзади тихо подошла Каори и прижалась к моей руке.

Ирулан было страшно и одиноко. Теснота ящика не позволяла даже улечься с комфортом. Стены давили на неё со всех сторон. В ящике было душно и, даже многочисленные отверстия для воздуха, всё равно не помогали. Ей хотелось закричать, но кричать было нельзя. Кругом были люди. Превозмогая страх, нужно было играть свою роль. Сидеть как можно тише и ждать. Ждать, когда они, достигнут далёкого берега и Варен освободит её из этого заточения. Но сколько она сможет так продержаться? А Варен сказал, что плыть они будут месяц. Боже, месяц, это ведь так долго. Где найти в себе силы, что бы это пережить?

Когда-то давно, Ирулан наивно полагала, что геройство это так здорово. Она восхищалась рассказами о древних воительницах, сотнями крушивших своих врагов. О доблестных войнах, жертвовавших собой, во имя нации. Всё это звучало для юной девчонки романтично и красиво. Ей представлялось, как она сама разит своих врагов. Видела себя спасительницей всей нации в момент, когда судьба всего народа, была в её руках. Сходилась в своём воображении с несметными полчищами демонов и всегда выходила победительницей.

Её непоседливая натура, всегда толкала её вперёд. Жизнь во дворце, была ей скучна. Девчачие игры её не привлекали, если конечно это не было связано с чем-то рискованным, вроде лазанья по узким подземным ходам или безумными полётами. Она всегда была заводилой всей дворцовой ребятни, за что ей, неоднократно влетало. Позже, её интересы ещё больше разошлись с интересами её сестёр и сверстниц. Те могли часами обсуждать парней, их достоинства и недостатки. Могли строить им глазки и флиртовать. Но всё это было совершенно не по душе Ирулан. Нельзя сказать, что она была грубой и неотесанной. Когда ей это было нужно, она становилась такой милашкой, что ни один мужчина не мог перед ней устоять. Вот только, в отличие от сестёр, он использовала это с совершенно другими драконами. Чего толку строить глазки знатному щёголю? Только ради того, что бы он мило тебе улыбнулся или во время молодёжного вечера прижал в тёмном уголке? Намного интереснее уговорить кузнеца пустить к себе в кузню и показать, как создаётся самое настоящее оружие. Или убедить стражника показать новый боевой приём.

Отец долго и безуспешно пытался наставить Ирулан на путь истинный. Сколько раз он её убеждал, что такое поведение недостойно первой принцессы. Сколько слез, она пролила, но себя переделать не смогла. Кончилось тем, что отец сдался и отдал её в обучение старому Джабо.

— Если хочешь, что-то уметь, умей это так, что бы не было стыдно — сказал ей отец.

Так началось её обучение у Джабо. Он был суров, но только много позже она поняла, что его суровость, не плод его жестокости. Он обучал принцессу, как обучал бы любого своего ученика. Он знал, с чем она может столкнуться и уже тогда готовил её к этому. Но как бы ни хороша была его подготовка, реальность оказалась намного страшнее и суровее. К этому нельзя подготовиться. Невозможно передать словами страх настоящей битвы. Боль раненого и умирающего тела. Скорбь по погибшим товарищам.

Может быть именно от этого, так стремился оградить её отец. Он всё это знал и не мог донести до Ирулан, в чьей детской головке, полной романтизма, просто не было место для непонятных страхов.

Сейчас она нос к носу столкнулась с суровой реальностью. И только сейчас начала понимать, какой ценой даётся настоящий героизм. Чего стоит сделать шаг навстречу врагам и, как на самом деле тяжела ноша ответственности, когда всё зависит только от тебя и твоего выбора. Как тяжело и страшно выбрать и не ошибиться. Ведь от твоего выбора зависит не только твоя жизнь, но и жизнь многих других.

Волна страха накатилась на Ирулан. Что если она ошиблась? Что если её обманули и хитростью посадили в ящик. Сорняки сомнения ни когда невозможно уничтожить полностью. Сколько она знает этого Варена? Может быть, её доверие к нему, такое же детское, как и её прежний романтизм? Ведь даже легенды рассказывают о коварных и хитрых врагах, которые прикидываются друзьями и заманивают в ловушку доблестных воинов. Вот только в легендах, воинам всегда удаётся вовремя разгадать коварный замысел врага и разрушить его, повергнув злодея. Но сколько было тех, кому это не удалось? О ком не сложили легенды, потому что они потерпели поражение? А жизнь, она сурова и враги вовсе не так глупы, как в сказках, это Ирулан уже поняла на своей шкуре.

За общим скрипом корабельных снастей и суетной жизнью корабля, она не услышала как, кто-то вошёл в трюм и подошёл к ящику. Стенка ящика, на деле являющаяся дверью, отворилась, открыв перед Ирулан сумрачное пространство трюма.

— Как ты тут? — поинтересовался Варен.

Ирулан даже сама от себя такого не ожидала. Она змеёй метнулась вперёд, навалилась всем телом на Варена и прижала его к полу. Один из когтей её лапы замер возле его глаза, готовый в любой момент пронзить его до мозга. Её ноздри шумно вдыхали свежий морской воздух, а взглядом она обшаривала трюм. Варен был один.

— Знаешь, когда я после месяца сидения в клетке вырвался на волю, первое что я сделал, это убил своих охранников — спокойно сказал Варен.

Его слова отрезвили Ирулан. Она отпустила его, но всё ещё была настороже. Смятение, поселившееся в её душе, ещё не улеглось. Сомнения терзали её, но голос разума уже начал пробиваться сквозь их назойливый шум.

Варен поднялся и отряхнулся.

— Я добился, что бы весь трюм отдали в моё распоряжение. Так что тебе не придётся провести весь путь в тесном ящике…К тому же, как я вижу, это не очень благоприятно на тебя влияет — иронично добавил он.

Ирулан стало стыдно.

— Извини — смущаясь, сказала она.

— Ничего, бывает.

Я понимал, что запереть в тесном ящике дракона, это верх жестокости. Я недолго побыл в этом положении, но запомнил его надолго. От подобного можно и свихнуться. Так что когда она на меня напала, я не сильно этому удивился, хотя и не был к этому готов. На момент мелькнула мысль, что она уже потеряла разум, но потом я понял, что это не более чем состояние аффекта. Не будем скидывать со счетов, что она по-прежнему видела во мне человека и не до конца доверяла мне. Так что, не удивительно, что оказавшись в ящике, Ирулан испугалась. Оказавшись на её месте, любой что угодно напридумывает. Более благодатной почвы для развития паранойи и придумать сложно.

Одно я понял точно, сейчас ей, как никогда, нужно общение. Её нельзя оставлять одну, пусть даже и в достаточно просторном трюме. За последнее время она многое пережила из-за чего ей, было тяжело и страшно.