Камень Света

– Ну, мы тут ничего, кроме руин, пока не увидели, – сказал он через некоторое время. – Становится поздно… почему бы не начать поиски?

– Вот только откуда начинать? – спросил мастер Йувейн.

– Конечно же, с храма, – решительно заявила Лильяна. Круглое лицо женщины оставалось, как обычно, спокойным и невозмутимым, но я чувствовал, что внутри ее снедает редкое нетерпение.

– А как насчет Башни? Не подняться ли нам туда и не осмотреть ее?

Солнце быстро опускалось за горы, а эти двое все спорили о том, откуда следует начинать поиски. Наконец я поднял руку.

– Поиски займут гораздо больше времени, чем у нас есть. Давайте отложим их до завтра.

Нелегко мне было произнести эти слова. Если другие лишь дрожали от желания отыскать камень Света, то я был весь в огне.

– Сначала прогуляемся вокруг башни и посмотрим, что там. Остальные нехотя согласились, и мы повели лошадей по широкой спирали вокруг башни. Вскоре мы подошли к кругу высоких камней в четырех сотнях ярдах от нее. Некоторые камни все еще стояли, хотя большинство, сильно обожженные, валялись на траве, будто поваленные сильным ветром. Все камни были вырезаны из гранита и в два раза превышали рост высокого человека.

Земля вокруг была также усеяна меньшими камнями, похоже, оплавленными; мы приняли их за остатки башни. Их было много, все из белого мрамора, не встречавшегося в этих горах.

– Смотрите, там еще!

Через сотню ярдов мы вышли к другому кольцу больших камней, наполовину погребенных в траве; лишь немногие из них продолжали стоять. Они были покрыты пятнами зеленого и оранжевого лишайника, который нарастал на их поверхности тысячелетиями.

Не успели мы осмотреть эти камни, как Мэрэм обнаружив и третье кольцо, еще ближе к башне.

Мастер Йувейн считал, что камни отмечали расположение созвездий или служили каким-то иным астрологическим целям Однако Лильяна в этом сомневалась.

– Полагаю, древние прорицательницы заботились больше о земле, чем о звездах.

Мэрэм, который был не в настроении вести споры, продолжал таскать нас вокруг сооружения. Вскоре мы оказались к северу от Тур-Солану, как раз на линии, ведущей к вершине перевала. Без предупреждения Мэрэм направился ко второму кругу, с великим тщанием изучая поваленные камни и оплавленные отметины на тех немногих, что остались стоять. Потом остановился у огромного камня, перевернутого и вросшего в землю. Тот лежал как раз в центре между вторым и третьим кругами.

– Смотрите! – воскликнул Мэрэм, что-то измеряя и прикидывая. Он тяжело дышал, его глаза горели, пылая ясным чистым огнем. – Вот это место – я знаю, это оно!

Он поспешил к вьючным лошадям и вытащил из тюка топор. Потом кинулся к огромному камню и обрушил на него топор с необычайной, несвойственной ему яростью.

– Прекрати! Что ты делаешь? – закричал Кейн, хватая Мэрэма сзади. – Ты, жирный глупец… Испортишь хорошую сталь!

Мэрэм успел нанести только один удар. Но этого было достаточно: лезвие топора покрылось зазубринами.

– Пусти меня! – завопил Мэрэм, пиная землю, как взбесившийся бык. – Пусти, я сказал!

Потом случилось невозможное: он вырвался из могучего захвата и занес топор над головой. Я испугался, что он собирается оглушить потрясенного Кейна.

– Здесь! Именно здесь! – кричал Мэрэм. – Еще пара хороших ударов, и мы его вытащим!

– Что вытащим? – зарычал Кейн.

– Джелстеи. Огнекамень. Разве ты не видишь – если бы этот камень все еще стоял… Для того чтобы сжечь башню, Красный Дракон установил джелстеи на его верхушке!

И неожиданно мы на самом деле увидели: струя огня могла исходить исключительно из этой точки.

– Если ты и прав, то почему думаешь, что огнекамень все еще здесь? – спросил Кейн.

– Откуда я знаю, что мое сердце здесь? – ответил Мэрэм, ударив себя обухом топора в грудь. – Джелстеи, должно быть, вплавился в камень.

Он снова занес топор, но Кейн опять остановил его.

– Сейчас же прекрати! Не ломай топор, пожалуйста.

– А что мне использовать? Собственные зубы?

Кейн подошел к другой вьючной лошади и отыскал молоток и один из железных колышков, к которым мы привязывали лошадей.

– На, возьми.

При помощи новых инструментов Мэрэм, тяжело дыша, принялся вколачивать острие колышка в камень. Мелкие серые осколки отлетали в стороны всякий раз, когда железо ударяло о железо, в воздух поднялись клубы пыли. Дважды он промахивался мимо цели и попадал молотком себе по пальцам, однако не жаловался, нанося удары вновь и вновь с редкой целеустремленностью, которую раньше я замечал за ним только по отношению к женщинам.

Мы придвинулись ближе, желая видеть, к чему приведет эта яростная работа. Но уже темнело, а Мэрэм стоял близко к камню, заслоняя обзор своим большим телом. Не желая ослепнуть от летящих осколков камня, мы отступили, чтобы дать товарищу больше места.

– Ха, посмотрите на него! – Кейн указал на Мэрэма. – Голодный не стал бы с такой скоростью выкапывать картофель!

И тут с последним ударом молотка и громким криком Мэрэм высвободил что-то из камня и поднял вверх большой кристалл около фута длиной, красный, как кровь Кристалл имел шесть граней и выглядел как очень большой рубин – но все мы поняли: это огнекамень.

– Так, – пробормотал Кейн, уставившись на него. – Так.

– И вправду… – промолвил мастер Йувейн, глядя на это чудо. – Похоже, лорд Лжи действительно сотворил красный джелстеи.

Альфандерри, заметив, что Мэрэм случайно направил на него острие кристалла, поспешно увернулся.

– Эй, не в мою сторону!

Огонек, появившийся под первыми ночными звездами, описал быструю спираль вокруг джелстеи.

– Семеро братьев и сестер земли, – тихо произнесла Лильяна. – Семеро братьев и сестер земли с семью камнями войдут во тьму.

Слова пророчества Айонделлы Кайрилэнд повисли в сгущавшейся тьме, как сами звезды. О семи джелстеи говорила Айонделла; теперь у нас их было три: варистеи мастера Йувейна, чёрный камень Кейна и красный кристалл, который мог прожечь сами горы.

– Пророчества, – проворчал Кейн. – Кто может знать о том, что еще не случилось? Почему мы должны верить словам мертвой прорицательницы?

Несмотря на скептические слова, свет в его глазах говорил что он страшно хотел бы верить.

– Это ли причина, чтобы ехать через половину Эа к мертвой святыне? – вопросил он, указывая на огненный камень.

Глубокий голос разнесся далеко, словно Кейн поверял свои сомнения ветру.

И вдруг ветер ответил. Другой голос, более звонкий, раздался со склона горы на западе и пронесся через поле камней:

– Кто же это проехал половину Эа ради того, чтобы сказать нам, что наша святыня мертва?

Мы все развернулись и увидели шесть белых теней, возникших во тьме из-за камней. Кейн и я выхватили мечи.

– Привидения! – воскликнул Мэрэм.

Его глаза расширились, и он выставил кристалл перед собой, словно короткий меч.

Потом «привидения» двинулись к нам. В слабом свете они, казалось, плыли над травой. Вскоре мы сообразили, что это женщины с длинными волосами и что все они одеты в простые белые платья, слабо мерцавшие: одеяния прорицательниц.

– Кто вы? – снова спросила у Кейна их предводительница – высокая женщина с узким печальным лицом. – Как ваши имена?

– Прорицательницы… – пробормотал Кейн. – Если вы прорицательницы, то сами мне и скажите!

Грубость Кейна потрясла меня, и я быстро выступил вперед.

– Меня зовут Вэлаша Элахад, а это мои спутники. – И я по очереди всех представил.

– Ну а тебя-то как зовут? – спросил Кейн, когда очередь дошла до него.

– Меня зовут Мицуна, – ответила женщина и повернулась к пяти сопровождавшим ее подругам. – А это Эйанна, Йора, Твай, Тайрэс и Сонглиан.

Все мы, даже Кейн, поклонились женщинам.

– Как видишь, святыня Тур-Солану не мертва, – сказала Мицуна, устремив на Кейна взгляд темных глаз.

– Ха, я вижу – разрушенная башня и разбросанные камни. И шесть женщин в белых платьях.