Драконы зимней ночи

— Она все предвидела! — Бакарис восхищенно выругался про себя. — Эти дурни сделали-таки ошибку!

Кликнув слуг, он поспешил обратно в шатер.

— Трубите тревогу, — отдавал он приказания. — И чтоб через пять минут здесь были все командиры. — Трясущимися от возбуждения руками застегивал он пряжки доспехов. — Сейчас же послать крылана в Устричный с донесением Повелителю!

Прислужники-гоблины ринулись в разные стороны. Скоро по всему лагерю заревели рога. Полководец бросил последний торопливый взгляд на карту, разложенную на столе, и вышел наружу: там уже собирались офицеры.

«Какая жалость! — думал он на ходу. — Битва, небось, успеет кончиться к тому времени, когда ее известят. Она так хотела лично присутствовать при падении Башни Верховного Жреца. Но, как бы то ни было, — добавил он себе в утешение, — может, уже завтра мы будем спать в Палантасе — я и она… я и она…»

12. СМЕРТЬ НА РАВНИНАХ. Открытие Тассельхофа

Солнце поднималось все выше. Рыцари стояли на бастионах, до рези в глазах вглядываясь в снежную даль. Они видели только, как наползала живая черная туча, готовая поглотить узкий, сверкающий серебряный клин…

И вот противники встретились. Рыцари напрягали зрение, но тщетно: откуда-то наползла серая пелена тумана. Издали доносился запах горячего железа. Туман сгущался, почти полностью затмевая солнечный свет.

Казалось, Башня одиноко плыла сквозь море тумана. Серая мгла заглушала даже звуки: сначала еще был слышен стук оружия и крики умирающих, но потом воцарилась тишина.

Давно миновал полдень. Лорана, беспокойно ходившая из угла в угол своей полутемной комнаты, зажгла свечи; фитильки шипели и трещали, неохотно разгораясь в сыром воздухе. Кендер сидел у нее, а в башенное окно виднелись силуэты Стурма и Флинта, стоявших на стене.

Слуга принес Лоране кусочек подгнившего хлеба и ломтик вяленого мяса — весь ее дневной рацион. Обеденное время, сообразила она. Всего лишь!.. Потом ее внимание привлекло какое-то движение снаружи. Она увидела, как к Стурму подошел человек в заляпанном грязью кожаном одеянии. Посыльный, подумала Лорана и принялась поспешно надевать латы.

— Пойдем? — спросила она Таса, запоздало подметив, что кендер вел себя прямо-таки пугающе тихо. — Там гонец из Палантаса!

— Догадываюсь, — сказал Тас безо всякого интереса.

Лорана нахмурилась: неужели он настолько ослабел с голодухи?.. Тас перехватил ее озабоченный взгляд и покачал головой.

— Со мной все в порядке, — пробормотал он. — Просто… этот дурацкий туман…

Лорана тотчас позабыла про него, сбегая вниз по ступенькам.

— Какие новости? — спросила она Стурма, все еще пытавшегося разглядеть битву. — Я видела гонца…

— Ах да, — он устало улыбнулся. — Новости вообще-то неплохие. Дорога на Палантас открыта. Снег стаял, так что можно проехать. Я держу наготове всадника, который доставит весточку в Палантас, если мы будем раз… — Осекшись, он заставил себя поглубже вздохнуть. — Короче, я хочу, чтобы ты отправилась вместе с ним.

Лорана примерно этого и ждала; достойный ответ был давно заготовлен. А вот пришло время — и она так и не смогла его произнести. Казалось, самый воздух наполнял горечью рот… Я попросту насмерть перепугана, сказала она себе. Я очень, очень хочу обратно в Палантас. Подальше от этого страшного места, где в потемках прячется смерть…

Она крепко стиснула кулак и ударила им по камню, собирая остатки мужества.

— Я останусь здесь, Стурм, — сказала она. Помолчала, чтобы справиться с голосом и не дать ему дрогнуть, и продолжала: — Я знаю, что ты собираешься мне сказать, так что лучше послушай сначала меня. У тебя каждый боец на счету, особенно умелый и опытный. А чего стою я, тебе самому отлично известно.

Стурм кивнул: она говорила сущую правду. Во всяком случае, лучше ее из лука стреляли немногие, да и с мечом она управлялась отменно. И она бывала в боях — в отличие, между прочим, от иных юных рыцарей под его началом. Тем не менее Стурм был твердо намерен отослать ее прочь.

— И потом, — сказала она, — только я обучена обращению с Копьями…

— Флинт тоже учился, — негромко перебил Стурм.

Лорана обратила на гнома пронизывающий взор. Флинт, безмерно уважавший и любивший обоих, мучительно покраснел и откашлялся, прочищая горло.

— Верно, учился, — пробормотал он хрипло. — Но… э-э… видишь ли, Стурм… как бы это выразиться… ну… в общем, я и в самом деле малость не вышел ростом для таких дел!

Лорана метнула на Стурма торжествующий взгляд, но тот ответил спокойно:

— Покамест никаких признаков драконов не было видно. Они улетели на юг — биться за Телгаард.

— Но ты и сам склоняешься к мысли, что рано или поздно они будут здесь! — парировала Лорана.

— Возможно, — неохотно согласился Стурм.

— Врать ты не умеешь, так что лучше не пробуй, — сказала Лорана. — Я остаюсь. Танис на моем месте тоже так поступил бы…

— Проклятье, Лорана! — Стурм покрылся красными пятнами. — Да живи ты своей собственной жизнью! Ты-то ведь не Танис! И я не Танис! Его с нами нет! — И рыцарь отвернулся. — Его с нами нет, — повторил он с горечью.

Флинт вздохнул, опечаленно глядя на Лорану, Никто из них не обратил внимания на Тассельхофа, с самым несчастным видом притулившегося в уголке.

Лорана подошла к Стурму и обняла его.

— Я знаю, что вы с Танисом значите друг для друга, — сказала она. — Я и не пытаюсь занять его место подле тебя. Я просто пытаюсь помочь тебе, чем могу. И незачем обращаться со мной иначе, чем с любым из твоих рыцарей…

— Знаю, Лорана, — Стурм привлек ее к себе. — Прости, что я так на тебя рявкнул. — Он вздохнул. — И ты прекрасно знаешь, почему я все-таки должен тебя отослать. Если с тобой что-нибудь случится, Танис мне никогда этого не простит.

— Простит, — тихо ответила Лорана. — Простит и поймет. Однажды он сказал мне: приходит время жертвовать жизнью во имя того, что для тебя значит больше самой жизни. Понимаешь, Стурм? Если я уеду и брошу своих друзей, он скажет: да, да, конечно, так и надо было поступить. Но в глубине души он осудит меня. Ведь сам он никогда бы этого не сделал. А кроме того, — тут она улыбнулась, — даже не будь на свете никакого Таниса, я бы все равно вас не бросила.

И Стурм, заглянув ей в глаза, понял, что дальнейшие уговоры бесполезны. Тогда он молча прижал ее к себе, а другой рукой обхватил за плечи Флинта. Тассельхоф вскочил на ноги и, давясь рыданиями, бросился к ним.

Они смотрели на него, не понимая, в чем дело.

— Что такое, Тас?.. — встревоженно спросила Лорана.

— Это все я виноват!.. Я уже расколошматил одно!.. У меня что теперь, должность такая — бродить по белу свету и разбивать эти штуки?..

— Ну-ка успокойся! — суровый голос Стурма оборвал нечленораздельный поток его стенаний. Взяв кендера за плечи, рыцарь крепко встряхнул его: — О каких «штуках» ты говоришь?

— Я еще одну нашел, — всхлипывал Тас. — Там, внизу, в большой пустой комнате…

— Да говори толком, безмозглый! — вышел из себя Флинт. — Еще одно — что?

— Еще одно Око Дракона!.. — безутешно зарыдал Тас.

Следом за туманом к Башне подползла ночь. Рыцари зажгли факелы, и отсветы пламени населили тьму призраками. Стража не покидала стен, надеясь что-нибудь увидеть или услышать… хотя бы что-нибудь!

Они ждали победных кликов товарищей — либо рева вражеских рогов. Но ближе к полуночи послышалось всего лишь негромкое звяканье сбруи и фырканье лошадей, приближавшихся к крепости.

Бросившись к парапетам, рыцари посветили факелами вниз… Перестук копыт сделался медленнее, потом лошади остановились.

Стурм вышел на стену над воротами.

— Кто едет к Башне Верховного Жреца? — спросил он громко.

Одинокий факел разгорелся внизу. Лорана пристально вгляделась в туманную тьму… и колени у нее подломились. Она схватилась за каменную балюстраду, чтобы не упасть. Кто-то из рыцарей вскрикнул от ужаса.