Инквизиция

– Чем помочь? Вы не пользуетесь любовью у Сферы, фараона, вице-короля и императора. Вы умудрились оскорбить на этом острове всех, имеющих какую-нибудь власть или влияние, и еще многих, не достигнув ни одной из ваших первоначальных целей. Все, что вы сделаете, находясь здесь, – это привлечете внимание. Все, что вы уже делаете, это привлекаете внимание.

– Да, и через день-другой Сфера начнет интересоваться, что случилось с ее солдатами. Они исчезли с лица земли, и вашим планам пока ничто не угрожает. Мы здесь, чтобы остаться: нас шестеро, и во всем Калатаре вы не найдете лучших лучников, чем мы. Кроме того, судя по вашим приготовлениям, это дело довольно важно, и вы не хотите, чтобы Сфера о нем знала.

– Как вы отметили, у нас с вами много общих врагов, – добавила Телеста.

– Давайте не будем стоять под дождем, – предложила Палатина. – Заводите лошадей, если есть место.

Поразительно, но места хватило для всех, в самый раз, хотя сидеть на мокрых теперь выступах стало тесновато. Четверо охранников тихо устроились в одном углу, а остальные принялись спорить.

– Вот что, – объявила Палатина. – Я собираюсь спросить у каждого, хочет ли он принять эту помощь, так что пожалуйста, Мауриз, не шуми.

– Ладно. – Скартарис откинулся на грубый камень стены, глядя холодным, бесстрастным взглядом. Палатина, не обращая на него внимания, заговорила с нашей группой.

– Вы слышали, что сказали эти двое. Для тех из вас, кто с ними не знаком, представляю: Мауриз Скартарис, Телеста Полинскарн. Это фетийские республиканцы, чья главная цель – свержение императора любыми средствами. Мауриз мой старый знакомый. Они не работают на Сферу, это я гарантирую. Катан для них слишком ценен, и они не рискнут злить его или меня больше, чем уже разозлили.

Мауриз при этом слегка развеселился, но ничего не сказал.

– К сожалению, они не популярны и у людей, которые нас интересуют. Отчасти по их милости мы мокнем здесь, вместо того чтобы уютно сидеть в Тандарисе. – Она нарочно выражалась иносказательно, дабы не выдать ничего лишнего.

– Палатина имеет в виду, – вмешалась Персея, – что один конкретный человек им не доверяет и сильно их не любит.

– Верно, – признала Палатина. – Но они здесь, как было сказано, и мы не можем ничего с этим поделать. И даже если они преувеличивают, они по-прежнему фетийцы и дьявольские лучники.

– Палатина, это невозможно! – запротестовал я. – Представь, что случится, если мы прибудем в их компании. Вспомни, зачем мы здесь.

– Нам не следует ничего говорить этим фетийцам, – заявил Текрей, сердито глядя на Мауриза. – От таких, как они, мы и пытаемся удрать, ты сама это сказала. Возможно, сейчас они действуют сами по себе, но со временем они превзойдут нас числом и смогут взять, что хотят.

– Это имеет отношение к той подруге фараона? – спросил Мауриз. – Мы не интересуемся калатарской внутренней политикой.

– Кроме тех случаев, когда хотите использовать ее для выполнения собственных планов, – парировала Персея. – Как вы делали раньше, из-за чего Равенна и сбежала.

– Не говорите мне, что вы отказались от своего плана, – вмешалась Палатина.

– Нет, мы не отказались, но я принимаю как факт, что поддержка фараона гораздо сильнее, чем мы думали. Ты помогала нам, Палатина, не притворяйся, что не помогала. И ты тоже, Катан.

Бамалко и еще двое посмотрели на нас с подозрением, и тогда Персея сказала:

– Хватит! Если вы здесь, чтобы помочь, тогда помогайте, а не начинайте новый спор. Катан и Палатина с нами. Они могли уехать с Мауризом и Телестой, но не уехали. Катан никогда бы не сделал ничего во вред Равенне, поэтому не слушайте всякую чушь. Мауриз, Телеста, если вы поклянетесь сохранить тайну и помочь нам, то мы, возможно, сумеем помочь вам в будущем.

– Отлично, – согласился Мауриз. – Вы все согласны?

Еще оставалось некоторое сопротивление, но до сих пор Персея была самым суровым критиком фетийцев, и когда она изменила мнение, спор быстро закончился. Мауриз, Телеста и их охранники, вероятно, находя все это в высшей степени театральным, поклялись честью своих кланов помогать нам, пока нам будет нужно. Возможно, все эти клятвы были в чем-то ребяческими, но пусть Сфера и объявляет, что может каждому отпустить грех клятвопреступления, все же клятва – это больше, чем простой договор.

– Мауриз, у нас мало времени, – сказала Палатина, когда все клятвы были принесены. – Мы ждем Алидризи, потому что думаем, что он держит Равенну в крепости на одной из боковых дорог. Мы собираемся наблюдать за этой развилкой и за следующими двумя, чтобы увидеть, куда он свернет. Затем, когда Алидризи уедет, мы поедем по той дороге и попытаемся вытащить Равенну. Понятно?

– Мы обогнали Алидризи около двух часов назад, – сообщила Телеста. – У нас действительно почти нет времени.

– Благодаря вам, – проворчал Текрей.

Поскольку они ехали быстрее и устали больше, чем мы, не было и речи о том, чтобы отправлять их следить за одной из дальних развилок. Мауриз и двое его охранников проедут оставшиеся четыре мили с нами. Телеста и двое других останутся возле пещеры-с Персеей и разведчиком.

На этот раз никто не колебался. Мы торопливо вывели лошадей и забрались в седла. Дождь припустил, во всяком случае так казалось после того, как мы некоторое время провели в укрытии. И нам предстояло ехать под ним еще четыре, а может, все восемь миль в ухудшающихся условиях.

– Мы будем в лесу, – сказал разведчик, указывая на темные, угрюмые деревья через дорогу. – Вы бы тоже воспользовались его прикрытием – там, где вы будете, найдется даже пара сухих местечек – под большими деревьями.

– Спасибо! Удачи! – крикнула Палатина, когда мы вывели лошадей на дорогу и поскакали легким галопом. Я услышал слабый крик Персеи, желающей нам того же, но мы уже отъехали слишком далеко и за шумом дождя и стуком копыт не разобрали слов.

Четыре мили езды по скользкой, пустынной дороге между холмами, лесом и горами показались вечностью. Небо неуклонно темнело, принимая все более зловещий вид. Я забыл, каково' это – находиться в шторм под открытым небом. А этот шторм грозил стать действительно очень сильным. Тропы в горах будут ненадежны, и теперь, когда я очутился здесь, сама мысль о стенах или скалах, на которые мне придется взбираться, вселяла неподдельный страх. Неудобная реальность вмешалась в наши вчерашние планы, как и должно было случиться, и теперь с нами ехали два беспокойных фетийца.

Как я смогу убедить Равенну довериться мне хоть на минуту, когда с нами будут Мауриз и Телеста? Равенна уехала из-за них, а теперь они окажутся там, когда мы ее спасем, если «спасем» – правильное слово. Алидризи мог сплести вокруг меня паутину лжи, утверждая, что я по-прежнему в союзе с фетийцами – и почему должно быть иначе? В Рал Тамаре я был слишком слаб, чтобы принять какое-то решение, и фетийцы победили только благодаря моему отказу от борьбы. С тех пор Равенна узнает все новости только из уст Алидризи.

Я попытался отвлечься, думая об «Эоне». Его спрятали там, где найти его может единственный человек в мире. Или скрыли таким образом, что даже если люди узнают, где он, то не смогут до него добраться. Но как тогда вышла с него команда? Даже малочисленный экипаж должен был иметь возможность покинуть судно. И если «Эон» был спрятан некой магией или в неком месте, доступном только иерарху, то там должен быть какой-то выход. Если малочисленный экипаж сумел выйти, то я, возможно, сумею войти.

Но одна голова – хорошо, а две – лучше. И без Равенны искать «Эон» нет никакого смысла. Положим, я смогу видеть шторма и предсказывать, где и когда они ударят: Но как я буду их контролировать? В одиночку я ничего не смогу сделать.

Дойдя до этой мысли, я задался другим важным вопросом. Как я все-таки намерен добраться до корабля, когда узнаю, где он? Допустим, «Эон» просто спрятан в каком-то неизвестном уголке океана. Мне все равно потребуется манта, чтобы до него доплыть. А на манте должна быть команда… такое плавание нельзя сохранить в тайне. Мне придется найти людей, кто умеет управлять таким чудовищем, но кому можно доверять и кто смог бы спрятать его от пытливых глаз императора и Сферы.